Плохая привычка (ЛП) - Роуз Чарли

— За все это, — рыдает она и вытирает слезы с бледных щек. — Я знаю, что отвратительна. Я просто не понимаю, почему. Я всегда была такой, у меня никогда не было друзей, — произносит она, и, закатив глаза, я трясу головой.

— Сейчас не время строить из себя жертву, — предупреждаю я.

— Все не так, — произносит она и начинает нервно заламывать локти. — Я просто пытаюсь объяснить. Я совершаю все эти отвратительные поступки — когда ревность просто ослепляет меня — и просто не могу остановиться. Но когда ты не приходила в себя…

Последнее предложение повисает в воздухе.

— Ты могла убить ее, — шипит Нат. Это, наверное, громко сказано, но имело место быть.

— Я знаю. У тебя было все: Ашер, Дэш, Эдриан. Люди тянутся к тебе, хотят защищать, оберегать. У тебя есть друзья и те, кто тебя любит. Ашер был моим лишь мгновение, но появилась ты и забрала его. После этого у меня ничего не осталось. Тебе же все так легко дается.

— Легко? — шиплю я. — Да, жизнь была просто сказкой последние пару месяцев.

— Я не это имела в виду. Я просто не понимаю, чем я хуже. Разве я не заслуживаю любви? — Уайтли начинает расчесывать руки еще сильнее, и ее предплечья покрываются красными царапинами, но она, судя по всему, этого даже не замечает. В этот момент я понимаю, что у девушки еще больше проблем, чем кажется на первый взгляд. — Я просто сорвалась. И я прошу прощения, Брайар. За все. Просто хотела, чтобы ты знала.

— Не надо меня жалеть, Уайтли. Лучше пожалей себя. Может, мы с Ашером больше не вместе, но я хотя бы могу спокойно спать по ночам, не сожалея о содеянном. А ты?

Это ложь, самая настоящая ложь, что я спокойно сплю. Я едва ли могла сомкнуть глаза после той ночи, но я не говорю ей об этом. Каждую ночь я взвешиваю все «что, если». Что, если бы я никогда не появлялась на той вечеринке? Что, если бы я более настойчиво упрашивала Ашера уйти оттуда? Но больше всего — что, если бы я не поцеловала его возле окна три года назад? Но, в отличие от Уайтли, я хотя бы уверена в том, что никогда не причиняла кому-то боль специально.

— Нет, — подтверждает она, и что-то в ее голосе ломается. — Но я пытаюсь с этим справиться.

Честно говоря, тот факт, что в ней еще теплятся искорки человечности, заставляет меня верить, что однажды ей станет лучше. Что она говорит это искренне. Возможно я и дура, но верю ей.

— Что ж, удачи, — говорю я немного ехидно, но все же искренне. Она кивает, прежде чем уйти, но, неожиданно остановившись в дверном проеме, оборачивается через плечо.

— Знаешь, ведь он всегда любил именно тебя. Мне кажется, что я заметила это еще до того, как он сам осознал. Я знаю это, потому что смотрела на него так же, как и он на тебя.

Ком встает в горле, и глаза начинает щипать. Но я не плачу. Не перед ней.

— Прощай, Уайтли.

Глава 20

Ашер

Прошла еще одна неделя. Еще одна неделя без Брайар. Еще сто шестьдесят восемь часов метаний по дому отца в попытках привести все в порядок. Я выбросил большую часть вещей, оставив лишь что-то памятное. Так долго, как только мог, я избегал его комнаты, оставив ее напоследок. Я даже не переступил ее порог с тех пор, как приехал, опасаясь столкнуться лицом к лицу с воспоминаниями о матери.

Я поворачиваю дешевую золотистую дверную ручку и вхожу. Мне становится гораздо легче, когда я понимаю, что комната уже практически пуста, не считая кровати, красноватого шкафа и маленькой деревянной коробочки, стоящей на полу в центре комнаты. Она размером с книгу, на крышке резной узор. Я открываю ее, ожидая увидеть внутри что-то из забытых вещей, но там лежит конверт из плотной бумаги, с написанным сверху моим именем.

Страх. Он проникает в каждую частичку моего тела, и трясущимися руками я тянусь за конвертом. Он тяжелее, чем я думал. Я вскрываю его, и содержимое выпадает на пол, в первую очередь — деньги. Много денег. Я не считаю, но на первый взгляд там около нескольких тысяч долларов. «Какого хрена, отец?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потом я замечаю вдвое сложенный лист бумаги. Развернув его, я понимаю, что это письмо от отца.

Ашер,

Если ты это читаешь, значит, меня уже нет в живых. Я уже давно знал, что это скоро произойдет. Ждал и даже смирился. Я никогда не думал, что у меня будет шанс загладить вину перед тобой до того, как истечет мое время, и, возможно, мне так и не удалось этого сделать, но я хочу, чтобы ты знал, что я умер счастливым, ведь у нас с тобой было что-то наподобие второго шанса.

Я не был хорошим отцом и человеком в целом, я не могу взять на себя ответственность за то, каким мужчиной ты вырос, но я все равно горжусь тобой. Я разочаровывал тебя так часто, что никогда не смогу себе этого простить. Знай, что ты никогда не был в этом виноват, даже если я этого и не понимал. Деньги в конверте — это плата Александра Вейла за твой отъезд. Я понимал, что не могу отказаться. Он бы упек тебя в тюрьму или еще что хуже. Я думал, что, заставив тебя уехать, я поступаю правильно. Но я никогда не был успешен в принятии верных решений, это было особенностью твоей матери.

Я не потратил ни цента из этих денег, потому что они принадлежат тебе. Как и дом. Сожги его, продай, оставь, делай с ним все, что захочешь, потому что он твой.

Пожалуй, это та часть письма, где я должен сказать пару мудрых напутствий. По правде говоря, мудростью я никогда не блистал, но хотя бы попытаюсь.

Я надеюсь, когда ты встретишь свою любовь, а мне кажется, что ты уже ее нашел, ты будешь хранить ее вечно. И если по какой-то одному Богу известной причине ты ее упустишь, то не ступай по моему пути. Не позволяй ей сломать тебя. Ты сильнее этого. Сильнее меня.

Нам редко выпадают вторые шансы. Третьи — еще реже. Но, если тебе посчастливится заслужить хотя бы один — не упусти его.

Я надеюсь, когда ты сам станешь отцом, ты забудешь все, что перенимал от меня. Люби как твоя мама. Люби как Брайар. Люби как ты.

И, что самое важное, никогда не писай против ветра.

С любовью, отец

Письмо выпадает из рук, и я пытаюсь справиться с прорывающимися наружу эмоциями. Я чувствую грусть и злость, облегчение и надежду… покой. Конец. Наверное, это так и есть. Я чувствую, что наконец-то могу сбросить со своих плеч этот груз. Все потери, всю вину, все плохое.

Впервые за свою сознательную жизнь я решаю последовать совету отца. Я не упущу своего шанса с Брайар. Но сначала мне нужно кое о чем позаботиться.

Глава 21

Брайар

Он ушел. Навсегда. Хоть я ждала и хотела этого, боль все равно разрывает изнутри. На днях Эдриан сказал мне, что разговаривал с Ашером, но меня это даже не разозлило. Было лишь любопытно, я ревновала, но точно не злилась. Брат был более упрямым. Не могу утверждать, как бы я чувствовала себя в подобной ситуации, но если бы на месте меня и Ашера были Нат и Дэш, то я бы не стала возражать. Да, это было бы странно и непривычно, но кто я такая, чтобы что-то им запрещать? Брат же утверждает, что для него это не так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Несколько дней назад Эдриан сообщил Дэшу, что Ашер вернулся в Ривер Эдж. Честно говоря, не знаю, чего я ожидала. Чтобы он боролся за меня и тосковал по мне вечно? Остался в городе, где у него почти никого не было? Однозначно нет. Но это больно.

Я на повторе слушаю «Glycerine» группы Bush, упиваясь жалостью к самой себе, когда, прервав песню, звонит Эдриан.

— Привет, красавица, — говорит он, используя мое прозвище.

— Привет, Эд.

— Чем занята сегодня?

— У меня выходной, так что зависну у Нат.

— Так, что мне надо сделать, чтобы ты согласилась пообедать со своим любимым братишкой-тире-воздыхателем?