Невидимая угроза - Джина Майер

– Как ты мог так поступить… – пробормотала она.

Йенс покачал головой:

– Я тебя не обманывал. Ни разу тебе не солгал. Если бы ты не была дочерью Йохена, то мы бы… то я бы…

– Что? – спросила София. – Что тогда? Хочешь убить нас? Ты судишь Юлию, и Филиппа, и Морица, и нашего отца, а сам просто жалок. Ты заврался. Я тебя любила. И Юлия тебя любила. – София говорила, чувствуя, как отступает страх.

Может быть, потому, что Йенс не мог смотреть ей в глаза. Нужно смотреть на человека, чтобы застрелить его.

А может быть, Софии надоела такая жизнь. Феликс, которого она полюбила, никогда не существовал. Ее любовь обернулась сном, иллюзией. Все кончено. Для нее все кончено. И не важно, оборвется ее жизнь сейчас, через двадцать лет, сорок или восемьдесят. Все кончено, для нее все кончено.

Она осторожно убрала голову Юлии с плеча и уложила на спинку дивана. А потом встала.

– София! – осадил ее Йенс.

– Не вставай, – пробормотал Мориц.

– Не теряй головы, София, – сказал Филипп.

Но она их не слушала. Вставая, она заметила какое-то движение у окна. Тень, мелькнувшую мимо. Там кто-то был. Что-то было.

– Сядь! – приказал ей Йенс.

– Нет.

Она двинулась не к нему, а к окну. И выглянула в сад. Дождь закончился. С веток и листьев падали капли. Будто слезы. Будто кровь.

Никого.

София ошиблась.

– Сядь! – уже громче повторил Йенс.

Не стоило поворачиваться к нему спиной. София оглянулась. Перехватила его взгляд.

И больше не сводила с него глаз. Она смотрела на Йенса, словно тот не был врагом, желавшим ей смерти, а другом, возлюбленным, спасителем.

– Сядь, София, – прошептал Йенс.

– Убей меня! – возразила она. – Чего же ты ждешь?

София заметила, как Йенс пытается оторвать от нее взгляд, поняла, что все пропало, что они все умрут, если он отвернется.

– Посмотри на меня, Йенс, – сказала она.

И тогда он зажмурился.

И нажал на курок.

Официант хватает меня за плечо, подбегает второй, и они выводят меня из зала. Снаружи они меня отпускают. Я иду к автомобилю, и на этот раз мне требуется семь часов, чтобы проехать пятьсот километров. Потому что я все время останавливаюсь и начинаю рыдать. Сейчас из меня выходят слезы, которые я сдерживал всю свою жизнь. Но в какой-то момент в голове у меня проясняется. И я начинаю думать.

«Что ты будешь делать теперь? – думаю я. – Что же дальше?»

Прежде чем выгнать меня, господин Якобс сказал: «Котелок у тебя варит что надо, парень. Вот если бы ты еще этим пользовался».

«Именно так я и поступлю», – думаю я.

«Ты меня даже не знаешь», – сказал мой отец.

Но теперь я его узна́ю. Лучше, чем кто-либо еще. Лучше, чем он сам себя знает. А потом он узнает, какой я.

Придется подождать, но это ничего.

Потому что наступит день моей мести.

Скоро.

Глава 21

Пуля пролетела мимо головы Софии и выбила оконное стекло. На нее посыпались осколки, но девочка видела, как Филипп набросился на Йенса и сбил его с ног, и в этот миг распахнулась дверь. В комнате вдруг оказалось множество мужчин в черной форме, в шлемах и с оружием.

София лежала на полу среди осколков, к ней нагнулся полицейский.

– Нам нужна «скорая»! – прошептала девочка. – Моя сестра тяжело ранена.

– «Скорая» уже здесь, – ответил мужчина. – Все кончилось, успокойтесь. Все под нашим контролем.

Полиция забрала Йенса. Санитары отнесли Юлию в карету «скорой помощи» и взяли с собой Софию – девочку поранило осколками. Они хотели отвезти в больницу Филиппа и Морица, но те отказались.

– Со мной все в порядке, – сказал Филипп.

Он солгал, все было ужасно. Но санитары ему не помогут.

К парням подошел жилистый полицейский с бритой головой и трехдневной щетиной на подбородке.

– Меня зовут Мюллер, я командир опергруппы, – представился он. – Вы сможете сейчас ответить на пару вопросов?

– Спрашивайте, – кивнул Филипп.

– Вы были знакомы с этим человеком? Вы знаете, как его зовут?

– Йенс Зоннабенд. Или Роза, по девичьей фамилии матери, – сказал Мориц.

– Он же – Марсель Дислер, – добавил Филипп.

– Он же Феликс Ваймер, – поддакнул Мориц. – Или Кристиан Как-Его-Там.

– Он наш брат по отцу. Внебрачный ребенок нашего отца, – сказал Филипп. – По крайней мере, он так утверждает.

– Он не сказал вам ничего, что помогло бы установить местонахождение вашего отца?

– Вы имеете в виду, куда Йенс его увез? – уточнил Филипп.

Мюллер кивнул.

– Нет. Ничего. Он хотел нас убить. А потом собирался застрелиться. Сказал, что, если отца не найдут, он умрет от жажды.

Мюллер включил рацию.

– Судя по всему, речь идет об одном злоумышленнике. Его имя – Йенс Зоннабенд или Йенс Роза. К сожалению, новую информацию о местонахождении пропавшего получить не удалось.

В рации что-то зашипело и защелкало, но Мюллер, похоже, разобрал в этом шуме слова.

– Сейчас мы отведем вас к полицейскому психологу.

– Не нужен мне психолог, – возмутился Филипп. – Я хочу знать, что с нашими сестрами. С ними все будет в порядке?

– По мнению врача, жизни девушек ничто не угрожает, – ответил Мюллер.

– Мне бы хотелось задать вам еще один вопрос, – сказал Мориц, следуя за командиром опергруппы к выходу из дома. – Как вы узнали, что мы здесь?

– Наши коллеги из Дюссельдорфа установили местонахождение ваших мобильных телефонов. Ваша сестра из Гамбурга вчера говорила по телефону. София Ротэ проверила электронную почту, после этого мы получили ее новый номер и смогли найти и ее тоже. Но нам понадобилось некоторое время, чтобы установить точное место, поскольку у нас были только общие данные. К счастью, эта местность не очень плотно заселена. – Он покачал головой. – Мы окружили дом и вели наблюдение, когда прозвучал выстрел. После этого мы сразу же перешли к действиям. Вам крупно повезло.

Филипп кивнул. Да, им повезло. Тем не менее он чувствовал себя так, словно потерпел неудачу.

– Если они не найдут папу, он умрет, – сказала София.

Она сидела на полу своей комнаты в гостинице, сжимая в ладонях чашку кофе. Ее руки были забинтованы, на лице красовалось несколько пластырей. Кое-какие порезы даже пришлось зашивать.

– Полиция понятия не имеет, где его искать, – заметил Филипп. – Йенс молчит.

– И будет молчать, – предрек Мориц. – В его квартирах в Дюссельдорфе, Гамбурге и Мюнхене они ничего не обнаружили. Ни следа Йохена.

– Может быть, кто-то ему все же помогал. Кто-то следил за папой, пока Йенс был в отъезде, – предположила София.

– Мне так не кажется. Он никого к себе не подпустил бы. Нет, я думаю, наш отец сидит в какой-то дыре с запасом продуктов и воды. И когда этот запас закончится… – Филипп умолк.

– Ужасно, – прошептала София и отставила чашку с кофе. Ее подташнивало.

– Может быть, нам стоит вернуться в Дюссельдорф, – предложил Мориц.

– Ни в коем случае. – София покачала головой. – Мы нужны Юлии. Она так одинока.

Прежде чем ее выписали из больницы, София зашла в палату к сестре. Юлия разрыдалась, увидев порезы на лице Софии.

– Все не так плохо, – успокоила ее девочка. – Врачи говорят, что шрамов не останется.

– И все же, – прошептала Юлия, – этот ублюдок… Он стрелял в нас. А ведь я его любила.

– Ее мать уже едет сюда, – продолжил тем временем Мориц.

– Но, судя по тому, что Юлия рассказывала, мать ей особенно не поможет.

– Я все еще не понимаю, как Йенсу удалось обвести нас вокруг пальца, – задумчиво пробормотал Филипп.

Мориц кивнул.

– Мы ему доверяли. А он нами манипулировал. Мне он все время говорил о друге во Фленсбурге, который попал в автомобильную аварию, лежит в больнице и нуждается в его помощи. Поэтому, мол, ему так часто приходится уезжать.

– Юлии он рассказывал, что ездит к больной матери в Бонн, – дополнил Филипп. – А мне что-то плел о новой девушке.

– Я вот думаю: как он сумел перевести деньги с твоего счета на мой? Неужели он обошел систему защиты банка?

Филипп покачал головой:

– Все намного проще. Деньги я сам перевел. Он подсунул мне поддельный счет с твоими данными. Он же работал на меня подрядчиком.

– И был твоим другом, – согласился Мориц. – Моим тоже. Моим лучшим другом. Вот гадство, как подумаю, сколько я всего ему рассказывал…

У Софии вдруг слезы навернулись на глаза.

– И я… – пробормотала она.

Филипп обнял ее за плечи.

– Тебе он в каком-то смысле говорил правду. Я понимаю, что тебя это не утешит, но ты ему действительно нравилась. Поэтому он промахнулся. Он не мог тебя застрелить.

– Странно, что папа не признал отцовство в его случае. И тебе, и Юлии он выплачивал алименты. Только о Йенсе ничего знать не хотел.

– Дело в том, что Йенс не был его сыном, – пояснил Мориц. – По крайней мере, так думает полиция. Тест на отцовство еще не дал результата, но похоже, что он сын Аннетт и Вернера Зоннабендов.