Гибель «Русалки» - Фрэнк Йерби

И он начал проводить больше времени в компании дона Рафаэля Гонзалеса. Дон Рафаэль, переводчик по профессии, занимался и многим другим. Гай, например, был уверен, что он частый гость на щеголеватых быстроходных невольничьих судах, приходивших в порт. В разговорах он много раз достаточно прозрачно пытался намекнуть на это (что воспринималось доном Рафаэлем с абсолютной невозмутимостью) и наконец не выдержал:

– Почему бы вам не сказать мне правду, Рафе? Мне ужасно хочется попробовать себя в настоящем деле. Я ведь не могу торчать здесь всю жизнь, существуя за счет капитана. Я хочу ходить в море, плавать к берегам Африки, зарабатывать деньги собственным трудом. Почему бы вам не помочь мне, хотел бы я знать?

Дон Рафаэль некоторое время пристально рассматривал кончик своей благоухающей puro[28].

– Потому что ваш отец, всеми уважаемый капитан, шкуру с меня спустит, если узнает, что я познакомил вас с работорговцами.

– Но ведь он сам был работорговцем!

– Он теперь сожалеет об этом. И, пожалуй, он прав, сынок. Торговля неграми – отвратительное занятие. Когда-нибудь и моя совесть возобладает над страстью к золоту, – конечно, когда я буду достаточно богат, чтобы позволить себе это. А тебе деньги не нужны. Капитан – человек богатый…

– Я не могу тратить деньги капитана на то, что задумал, – решительно сказал Гай. – Вы останетесь вне подозрений, Рафе, все, что от вас потребуется, – это показать мне место, где я мог бы совершенно случайно познакомиться с кем-нибудь из капитанов или их людей. Давайте-ка, лежебока, съездим туда!

– Нет, – улыбнулся в ответ Рафаэль. – Ты правильно сказал, что я vago[29], как это будет по-английски? Да, лежебока. А поскольку это действительно так, я не люблю браться за дело, не сулящее выгоды. Сегодня мы можем проехать из одного конца Кубы в другой и не встретить никого даже случайно. А вот завтра…

– А что завтра? – недовольно спросил Гай.

– Si Dios quiere – если на то будет воля Божья, кто знает, завтра вероятность случайной встречи несколько больше. Она очень, очень мала, но все же она есть. Сегодня ее нет. Вообще нет.

– Тогда поедем завтра, – сказал Гай. – Хоть это вы мне можете обещать, Рафе?

– Да, могу. Но не более. И помни: я не хотел этого. Я ни с кем не буду тебя знакомить. Мы просто едем на прогулку. Если и наткнемся на одну из тех немытых, дурно пахнущих тварей, которых ты так горячо желаешь встретить, это будет чистая случайность и ко мне она не будет иметь никакого отношения. Если вообще кого-то встретим…

Широко улыбаясь, Гай поднялся с места:

– Вам никогда не говорили, Рафе, что вы очень скользкая личность?

– Да, – самодовольно ответствовал дон Рафаэль, – и не один раз. Seguro, ты не передумаешь?

– Нет, – сказал Гай. – Тогда до завтра?

– Si – hasta manana[30], Гай, – сказал дон Рафаэль Гонзалес.

Глава 10

Они рысью выехали из Гаваны и, двигаясь по дуге вдоль берега залива, добрались до деревушки Регла. Там стояли на якоре две шхуны и бригантина, в которых по их виду и запаху безошибочно угадывались невольничьи суда. Но дон Рафаэль не удостоил их внимания, а повернул свою лошадь в сторону лесистых холмов за деревней. Гай последовал за ним.

Выехав из леса, они оказались на убранном поле, и тут Гай увидел три или четыре сотни негров: они что-то лопотали все сразу, оглушительно смеялись, на некоторых были штаны, надетые задом наперед, на других – одни рубашки, штаны же были накинуты на плечи, как плащи; с нескрываемым благоговением взирали они на остановившийся перед ними экипаж, окружив гурьбой форейтора-негра, слезавшего со своей великолепной лошади.

Форейтор щелкнул кнутом, чтобы привлечь их внимание, и выкрикнул какую-то фразу, несомненно, на одном из африканских диалектов. И в тот же миг его едва не сбили с ног бросившиеся к нему негры, которые принялись скакать вокруг, щелкая пальцами перед его лицом.

Форейтор добродушно щелкнул пальцами в ответ. Гай в изумлении посмотрел на Рафаэля.

– Они не жмут друг другу руки, – объяснил он. – Это они так здороваются.

Затем форейтор произнес длинную речь, хлопая кнутом в конце каждой фразы. Африканцы сопровождали его выступление восторженным ревом.

– Что он там говорит, черт его побери? – спросил Гай.

– Честно сказать, и сам не знаю. Я не владею языком вайдах. Но думаю, он объясняет им, по поручению своего господина, как это замечательно – быть рабом белого человека.

– А если бы он призывал их к мятежу? Не думаю, что кто-нибудь уловил бы разницу…

Рафаэль кивнул головой в сторону леса:

– Уверен, что эти hombres[31] все бы поняли. Среди них наверняка найдутся люди, говорящие на ашанти, мандинго, сусу, вайдах и кру…

Обернувшись, Гай увидел небольшую группу белых мужчин, стоявших на краю поля. Один из них, судя по его одежде и осанке, несомненно, был землевладельцем, хозяином finca, прочие же – представители уголовного сброда всех мастей, какими только способна одарить мир западная цивилизация. «Их капитан наверняка американец», – подумал Гай.

– Я, пожалуй, поболтаю немного с этими hombres, – сказал он дону Рафаэлю. – Раз уж вы не хотите меня представить…

Дон Рафаэль ласково улыбнулся ему:

– Боюсь, что я не смог бы этого сделать. К моему величайшему сожалению, я не знаком с caballeros, о которых идет речь… Да к тому же, – продолжал он, по-прежнему улыбаясь, – боюсь, что я заблудился. Что-то не припомню, бывал ли я здесь раньше…

– А завтра вы забудете, что были здесь сегодня, не правда ли, Рафе? – насмешливо спросил Гай. – Не беспокойтесь, amigo[32], насколько я помню, я вас не видел вот уже недели три или что-то вроде этого… – И он рысью направил своего коня туда, где стояли работорговцы.

– Приветствую вас, – сказал он капитану. – Не понадобится ли вам хороший штурман, когда вы выйдете в море?

Капитан долго и очень внимательно рассматривал его.

– Штурман – это ты, я так понимаю? – наконец проговорил он гнусаво, что сразу выдавало в нем уроженца Новой Англии.

– Угадали, – спокойно ответил Гай, – и притом очень недурной. Нужен вам такой?

– Нужен, – раздраженно ответил капитан, – если бы удалось его найти. Юнги идут по десять центов за дюжину, сколько бы они ни болтали о знании морского дела!

– Прошу прощения, капитан Раджерс, – неожиданно вступил в разговор землевладелец, – боюсь, что вы ошибаетесь. Этот молодой человек – приемный сын капитана Трэя, а тот сам учил его навигации.

– Сын Трэя? – переспросил капитан Раджерс. – Это полностью меняет дело. Слушай, парень, поехали-ка в город со мной и там все обсудим…