Плененное сердце - Диана Казанцева

С каждый ненасытным поцелуем его желание возрастало, он и думать забыл о том, что хотел только согреть и успокоить ее. Где-то в потаенном уголке сознания мелькнула мысль, что это может стать началом конца, но ему было глубоко наплевать. Она с такой горячностью отвечала на его ласки, что от переизбытка чувств у него кружилась голова. Никогда раньше он не видел столь совершенной красоты. Он любовался ее высокими округлыми грудями, тонкой талией, которую можно было обхватить двумя его ладонями, точеными бедрами, тесно льнущими к нему и длинными стройными ножками, обвивающими его мускулистые ноги. А она вела себя столь раскованно и свободно, что его, помимо воли, кольнула острая игла ревности, которую он поскорее запрятал глубоко внутрь себя. Вместо этого он сильнее сжал ладонями ее упругие ягодицы и с неистовством изнывающего от жажды путника завладел губами, как неиссякаемым источником.

Прикосновение опытных пальцев оказывали на Каталину возбуждающее действие. Она тихонько застонала, едва почувствовала разгоряченные губы на своей набухшей груди. Легонько пробежавшись пальцами по бугрившимся мышцам его плеч, она погладила шею и вцепилась в его влажные волосы.

— Себастиан, любовь моя…

Серебристые глаза сверкнули в свете холодного полумесяца, и на Каталину обрушилась лавина упоительного блаженства. Чувственные губы ласкали розовые соски, смыкаясь на каждом по очереди, теребя и дразня, доводя до исступления. Она выгибалась ему навстречу, жадно ловя ртом воздух, а его неутомимые пальцы продолжали ласкать шелковистую кожу, опускаясь все ниже и ниже.

Себастиан смотрел в пьянящие фиалковые глаза, и огонь желания опалял его стократ от ее легких прикосновений и тихих стонов. Поглощенный необычайной прелестью ощущений, которые она ему дарила, он обезумел в своей страсти. Он скользнул рукой по внутренней стороне ее бедер, все ближе подбираясь к средоточию ее женственности, и Каталина на миг застыла в предчувствии сладостных, еще неизведанных доселе наслаждений. Ее тело, объятое восхитительным, всепоглощающим пламенем, медленно таяло и растворялось в его умелых руках. С протяжным вздохом она раскрылась, как цветок под первыми лучами солнца, подчиняясь его воле и древним, как сам мир инстинктам, но, не успев опомниться, сжалась от боли. Ее будто обожгла раскаленная сталь. Из фиалковых глаз брызнули слезы, но Себастиан принялся осушать их, нежно целуя ее веки, щеки, губы, ласково шепча:

— Каталина, милая, прости.

Боль постепенно утихала, уступая место вихрю упоительного блаженства. Тела и дыхания любовников слились воедино, раз за разом поднимая их ввысь в поднебесье, даря им ни с чем несравнимое удовольствие, а насытившись страстью, утомленные, они заснули в объятьях друг друга.

Когда забрезжил рассвет и крики чаек над головой оповестили о начале нового дня, Каталина сладко зевнула и улыбнулась первым лучам солнца, мягко ласкающим ее лицо. Ей привиделся чудный, сладостный сон, от которого ей не хотелось пробуждаться, но лениво вздохнув и окинув глазами окружающую обстановку она с совершенной очевидностью поняла, что это были не грезы. Она закусила губу, зардевшись от нахлынувших воспоминаний, и перевернулась на другой бочок, чтобы быть поближе к Себастиану, однако, и это потрясло ее до глубины души, его не оказалось на месте. В их импровизированной постели она была одна.

Каталина привстала на корточки и повертела головой, но маркиза нигде не было видно. Сердце тревожно забилось. Он покинул ее, не сказав ни слова. И это после той волшебной ночи, что они провели вместе? Что случилось? Где ее муж?

Часть II

В логове зверя

Глава XI

— Прошло более месяца, как его сиятельство покинул стены виллы и уехал в фамильное имение Кабрерас в Кастилию. За это время он не прислал мне ни одной весточки, ни одной, черт возьми, строчки, хотя я точно знаю, что сеньору де Сильва он пишет с завидной регулярностью. Даже Анселмо получил на прошлой неделе письмо от дона Себастиана. Ну, где это видано обращаться к прислуге, обходя вниманием собственную жену? Как это понимать?

Каталина в голубом кашемировом платье и кружевной мантильи, скрывающей две толстые, уложенные в высокую прическу косы, угрюмо взирала снизу вверх на дородную экономку, ожидая от той вразумительного ответа. Беатрис, скромно сложив морщинистые руки на переднике, стояла, опустив голову так низко, будто несла на плечах всю скорбь мира. Однако это было ложное впечатление. Каталина была уверена, что прислуга и Родриго получили на ее счет вполне ясные предписания от маркиза.

— Я жду, Беатрис.

— Что вы хотите услышать от меня, сеньора?

— Я хочу знать, когда дон Себастиан, мой супруг, вернется на виллу! Неужели не ясно?!

Пухлые щеки экономки покрылись густым румянцем.

— Мне неизвестно о том, сеньора.

— Значит ли твои слова, Беатрис, что его сиятельство ни разу не упоминал обо мне в своих письмах?

Каталине было неловко выспрашивать прислугу о намерениях собственного мужа в отношении ее самой, но другого выхода она не видела. Не станет же она справляться по тому же вопросу у Родриго! После всего, что между ними произошло, она боялась его как огня, под любым предлогом отказываясь покидать покои до тех пор, пока он оставался на вилле, а на ночь запирала все двери на засов и для пущего успокоения держала при себе Пилар.

Каталина не понимала, что происходило вокруг нее, и сказать по правде порядком подустала от всей той непостижимой таинственности, которая сопровождала ее с того момента, как она появилась в Сент-Ферре. Теперь маркиза была полна решимости выяснить все до конца.

— Нет, сеньора, — отрицательно покачала головой Беатрис, — конечно, нет. Уверяю вас, дон Себастиан не станет обсуждать с прислугой свою личную жизнь.

— Вот как? — усмехнулась в ответ Каталина. — Я полагаю, что ты, Беатрис, больше чем кто-либо другой знаешь секреты своего сеньора.

Надо отдать должное, экономка и бровью не повела, осталась стоять на прежнем месте, все так же понуро опустив плечи.

— Я много лет знаю нашего сеньора, донья Каталина, с самого его рождения, — Беатрис прямо взглянула на молодую маркизу. — Дон Себастиан честный и порядочный человек…

— Вот только не нужно говорить о его благородстве. В моей памяти еще свежи воспоминания о его поспешном… бегстве.

— Сеньор бежал не от вас, донья Каталина, поверьте мне…

Каталина нетерпеливо передернула плечами. Последние дни она чувствовала себя слегка на взводе. Ее решительно раздражало все вокруг — и то, что она вынуждена была скрываться от Родриго, и это в собственном-то доме! И медлительность, нерасторопность слуг, которые, как ей казалось, только занимались тем, что следили за ней. Она перестала, как прежде восхищаться окружающими ее живописными видами, морем, цветами, даже книги и любимое вышивание не спасали от внезапно навалившейся хандры. У нее пропал аппетит, а к вечеру наваливалась такая дикая усталость, что порой она ощущала себя совершенно разбитой. И это не упоминая возмутительного поведения маркиза, воспоминание о котором терзали душу и сердце! Что она сделала не так, почему не заслужила простого объяснения или… прощального поцелуя? Хотя, нет! О чем это она? Поцелуев как раз было более чем достаточно. Встряхнув головой, она отогнала прочь так некстати мелькнувшие мысли.