Плененное сердце - Диана Казанцева

Экономка недоуменно развела руками:

— Но маркизе Сент-Ферре приличествует путешествовать в карете с внушительным эскортом, останавливаться в респектабельных гостиницах, заранее оповещая их владельцев, дабы…

— От охраны и приличных дворов не откажусь, остальное пустое, — нетерпеливо перебила Каталина дотошную прислугу. — Не хочу привлекать излишнего внимания. Я ведь не ко двору еду или на увеселительную прогулку, а вслед сбежавшему супругу. Нам не нужны лишние толки.

На следующее утро, едва за окнами забрезжил рассвет, Каталина посетила семейную часовню, получила благословение от отца Пио и, переодевшись в мужскую сорочку, брюки, высокие ботфорты и длинный серый плащ, сидела верхом на Арии, по-мужски, в широкополой шляпе, под которую спрятала свою роскошную гриву волос, и отдавала последние распоряжения Анселмо.

— Я оставила письмо для дона Родриго на столе в библиотеке, — Каталина немного замялась. — Путь от Малаги не близкий. Сеньору не помешает отдохнуть с дороги, поэтому отдавать записку сразу не стоит.

Вышколенный дворецкий и бровью не повел, догадываясь о мотивах молодой маркизы. Он только степенно поклонился и с невозмутимым видом произнес:

— Слушаюсь, донья Каталина. Все будет исполнено, согласно вашим указаниям.

— Очень хорошо, — Каталина облегченно вздохнула, весело подмигивая Анселмо, отчего пожилой слуга невольно покраснел. Они отлично поняли друг друга. — Я полагаюсь на вас с Беатрис. Ну, а теперь в добрый путь, — она взмахнула на прощанье рукой, затянутой в тонкую кожаную перчатку и развернула Арию. — Гей, — легонько хлопнув по крупу лошади, маркиза устремилась со двора.

Следом за ней галопом поскакали с полдюжины охранников Сент-Ферре, поднимая в просоленный воздух клубы серой пыли. Небольшую кавалькаду замыкала едва поспевавшая за остальными Пилар верхом на смирной гнедой кобылке.

На закате путники прибыли к подножью северо-восточного склона Сьерры Невады. Перед их взорами предстала живописная долина с реками Хениль и Дарро. На трех холмах, опоясывающих плодородную долину, где круглый год плодоносили фруктовые сады, и зрел сладкий виноград, расстелилась, словно раскрытый спелый гранат, благоденствующая Гранада, бывшая когда-то последним мавританским оазисом среди всей католической Испании.

Усталые путники оставили в стороне Сакрамонте, беднейший район, ранее заселенный маврами, а после их изгнания прочно занятый цыганами и беглыми преступниками, жившими и прятавшимися от преследования властей в многочисленных пещерах, вырытых прямо на склоне холма; миновали развалины крепостных стен и, проехав вдоль ряда узких улочек, попали на небольшую площадь. Каталина намеренно избегала центральных районов города с их роскошными дворцами знати, утопающими в зелени садами и фонтанами, церквами и величественным Кафедральным Собором, где она любила бывать всякий раз по приезду в Гранаду. Но не теперь. Сейчас она не хотела случайно столкнуться с кем-нибудь из многочисленных знакомых, отвечать на их неудобные вопросы и ловить на себе любопытствующие взгляды. В этот час она мечтала только об одном — растянуться на мягкой постели и забыться быстрым сном, прежде чем на заре вновь пуститься в дорогу.

На вымощенной камнем площади располагались лавки торговцев, менял и ремесленников. Между теснившихся, жмущихся друг к другу домов с облупленными кое-где стенами, стояла старинная церковь Святой Анны с колокольней из красного кирпича и затейливыми узорами над арочными проемами, доставшимися ей в наследство от бывшего минарета.

На площади было многолюдно, запоздалые покупатели стремились подешевле купить товар, громко торгуясь и бранясь с толстыми лавочниками, тут же суетливо сновали зеваки, выискивая чем бы поживиться задаром, уличные собаки бросались на нетрезвых прохожих, нищие стояли на паперти в ожидании милостыни. Каждый был занят своим делом и мало обращал внимания на приезжих путников.

Каталина ловко спрыгнула с седла, словно не было позади долгих двадцати лиг и нестерпимо ноющих бедер, и бодро зашагала к дверям церкви, на ходу обернувшись к командиру их маленького отряда:

— Марко, — сказала она двухметровому здоровяку с черными проницательными глазами, правая щека которого пересекала глубокий шрам, — найди здесь приличную гостиницу да не забудь про горячий обед и овес для лошадей.

Когда она вышла из церкви над городом сгустились сумерки. У входа ее встретила Пилар вместе с молодым охранником, не спускающим восторженных глаз с черноокой смуглянки, будто веретено кружащейся в ожидании сеньоры.

— Комнаты готовы? — спросила маркиза, скользнув взглядом по раскрасневшимся щекам служанки и мимоходом подавая нищим мелкие монеты, которые она заранее вынула из кошелька, висящим на ее поясе.

— Все готово, донья Каталина, — с готовностью закивала девушка.

— Хорошо, показывай дорогу.

— Это недалеко, вон там.

Пилар кивнула на противоположенный конец улицы, где приветливо горели маслянистые факелы, а у столба были привязаны их лошади. Скоро они очутились у таверны с говорящей вывеской «Усталая лошадь» и переступили порог небольшого, но довольно опрятного заведения. Внутренне убранство показалось Каталине простым и незатейливым. Добротная мебель, побеленный стены и потолок с бревенчатыми перекладинами, большой очаг, где на вертеле жарился молодой барашек, распространяющий дразнящий и аппетитный аромат, и чистые, подметенные полы. По-видимому, к порядку здесь относились с уважением, а значит, можно было рассчитывать на горячий обед и постель без блох. В душе она поблагодарила слуг за сметливость и прошла к отведенному для нее столику. Но едва она успела разместиться на месте, как неожиданно для себя заметила знакомое лицо. По спине Каталины пробежал неприятный холодок.

Напротив нее собственной персоной, напоминая своим видом разряженного павлина, сидел Луис-Антонио Наварро де Перес, наследник ее отца и ныне их заклятый враг. Он вел оживленный, но явно не праздный разговор с каким-то неприметным господином. Его крупное, мясистое лицо было сосредоточено, на висках от напряжения выступили капельки пота. Ничего не замечая вокруг себя, он жадно ловил каждое слово своего собеседника.

Каталина надвинула на лоб шляпу и подсела поближе к двум подозрительным личностям. Нужно было держать ухо востро. В памяти слишком свежи были воспоминания о том, как еще несколько месяцев назад кузен покидал имение ее родителей, грозя погубить доброе имя и скромное состояние отца, что и послужило причиной ее скоротечного брака с Сент-Ферре. Но ясное дело никакой признательности она к Луису-Антонио не испытывала. Наоборот, этот скользкий тип вызывал в ней смешанное чувство брезгливости и отвращения. За время, что она его не видела, он еще больше раздобрел. У молодого и пышущего здоровьем сеньора появился второй подбородок и отечные круги под глазами, он то и дело потел, а во время беседы его донимала нездоровая отдышка, что было, конечно же, следствием неуемного возлияния и злоупотребление яствами.