Звездная тень - Сергей Лукьяненко

– Я и не очаровывался никогда.

– Хм. Ну, Петр… а впрочем…

Выпивка явно нагнала на него меланхолию.

– Может, ты и прав. Тоскливо все это. Я здесь семь лет уже…

То ли ему было не двадцать с небольшим, как я подумал, то ли он начал воевать, еще будучи подростком.

– Галис, он, конечно, правильно говорит. Силовое решение – не метод. Только медленное выдавливание. Но они же тысячу лет зеленых давят! И еще тысячу будут!

Он глотнул из бутылки и, не спрашивая, протянул ее мне.

Я послушно приложился. На второй раз коньяк горло не обжег. Ох видел бы меня сейчас дед!

– Методично… планомерно… их самих с планеты выкурят планомерно! Разведут болота, превратятся в жаб, станут икру метать…

Хрипло рассмеявшись, Снег с трагической откровенностью в голосе воскликнул:

– Знаешь, чего я хотел? Вот когда сюда попал? Получить машину. Стать классным пилотом. И так зеленых прижарить, чтобы вмиг все во Врата покидались! Чтобы потом идти по улице – нет, грудь не выпячивать и даже глаза опускать, а все мне улыбались. И каждый, каждый на планете знал – счастьем своим он мне обязан! Нет, не думай, я бы на дивидендах не почивал и сливки бы не снимал со своей славы. Нет! Но пусть каждый бы знал – мне он обязан! Мне!

Он перевел дыхание. Жалобно спросил:

– Дурак, да?

– Нет. Мальчишка просто.

– Угу. Мальчишка. Был. Лучше скажи – ты о чем мечтаешь? Не о том же?

Я вздрогнул, как от удара.

А может быть, Снег прав?

И наперекор всему, что я сам о себе думаю, только это играет роль? Потому и пошел – наперекор Данилову, наперекор своей стране, лишь бы оказаться единственно правым… спасителем мира.

– Ага, молчишь, – удовлетворенно сказал Снег. – Вот так-то!

Мы сделали еще по глотку. Напьюсь. Точно напьюсь.

– У вас разрешено пить в любое время? – спросил я. – А если тревога?

– Не накаркай! Будет тревога – протрезвеем, не сомневайся!

Угу. Видал я таких героев. Хорошо хоть в этом порядок был – вмиг вылетали из училища…

– Нет, Петр, если захочешь уйти – я тебе только удачи пожелаю! – с чувством сказал Снег. – Не знаю уж, чем тебя Торговая Лига привлекла… тоже ведь по-своему недоумки… с Тенью бороться…

– Что?

– А вот то! Видать, у вас потому их и невзлюбили… революционеры, смех один. Интересно, конечно…

Его слова заглушил гул. Низкий, отозвавшийся по всему телу.

– Накаркал, блин! – завопил Снег. – Эх, черт, только разговор…

Гул замер где-то на самой границе слышимого. Снег стоял, сжимая бутылку. Потом бережно опустил ее на стол, буркнул:

– После вылета расслабимся.

Голос его был абсолютно трезвым.

Впрочем, и у меня не осталось ни следа от опьянения. Как это можно было сделать – ума не приложу. Но, наверное, на всей базе подгулявшие пилоты сейчас приходили в себя.

– Тебе машину дали? – спросил Снег.

– Да.

– Тогда бежим!

Слова Галиса о двух минутах сами собой всплыли в сознании. Я вскочил. Снег схватил меня за руку, поволок за собой, безошибочно ориентируясь в темноте. Пинком распахнул дверь.

По коридору бежали люди. Кто в форме, кто в гражданской одежде, а кто и в одном белье. В основном молодые мужчины, впрочем, одна девушка среди них тоже оказалась. Она на миг остановилась возле меня, перевела дыхание… ох не от бега она такая запыхавшаяся и раскрасневшаяся.

– Новичок? С почином!

– Потом! – оборвал ее Снег. И мы влились в струящийся по лестнице поток. Как много, оказывается, успело войти в казарму, пока я предавался самоуничижению.

Меня несколько раз толкнули. Потом я уже и сам распихивал людей локтями. На спуск ушло секунд двадцать, но мне показалось, что я безнадежно опаздываю к машине. Окутавшее людей напряжение, тяжелое и неприятное, словно запах пота, давило на нервы.

– Двигайся скорее. – Снег кинулся в темноту – к своему ангару, очевидно. Я замешкался, пытаясь сориентироваться. Никаких фонарей не было, только свет из окон. База, казавшаяся так удобно спланированной, в сумерках обрела новые измерения.

– Где твоя «дельта»? – Давешняя девушка схватила меня за локоть. Она улыбалась, приплясывая на месте. – А, новичок?

– В ангаре с новыми машинами…

– Туда!

Я побежал. Оставалось надеяться, что уж она-то не напутала.

Ангар возник неожиданно. Словно выплыл из темноты.

– Тревога! – крикнул я.

Двери разошлись.

Тот!

Внутри по крайней мере был свет. Ряды неподвижных «дельт» казались такими же взбудораженными, как и люди. Может быть, я уже сам себя накручивал, но мне показалось, что машина открыла кабину, прежде чем я выкрикнул «гость».

Толчок – убирающийся трап вложил меня в кресло. И сразу же мир изменился – я слился с «дельтой» воедино.

Пространство вокруг пылало. «Дельты» взмывали одна за другой, с кошачьей грацией проносясь в открытые двери ангаров. Над базой полыхало полотнище света – защита. Перед взлетающими машинами на миг открывались проходы. Я насчитал сорок семь «дельт» – точнее, не насчитал, просто узнал их количество, едва задался таким вопросом.

– Петр?

– Снег?

– Мы на прямом канале. Следуй за мной.

Одна из «дельт» покачивалась в воздухе, ожидая. Ее окраска была неуловимо иной – рецепторы моей машины подсказывали, где находится Снег.

– Петр, ты уложился в хронометраж.

Галис!

– Жду задания.

Пауза.

– Следуй за Снегом. А ты… не хотел я тебя выпускать… патрулируй свою зону. Границу не пересекать!

– Слушаюсь! – выпалил Снег. И сразу же, без перехода: – Петр, тебе везет. Если капитан выпускает нас в полет, значит, дело серьезное. Давай вали за мной…

Его «дельта» рванулась в небо. Я потянулся вслед – и почувствовал, как мир плывет, земля падает вниз, мелькают стены ангара. Машина прошла в двери впритирочку, словно красуясь перед оставшимися «дельтами». Возможно, так оно и было.

Небо. Бескрайнее небо.

Я вдруг понял, как скучал по нему!

Короткий посадочный этап челнока – он никогда не мог дать ощущения полета. Дерганье по курсу, не более того. Полет пассажиром – это вообще несравнимо.

Как же мне хотелось летать по-настоящему! Чувствовать штурвал… ну ладно, пусть тут нет никакого штурвала, чувствовать саму машину, силу двигателей, рев разрываемого воздуха, свободу маневра. Это совсем не походило на то слияние, что я однажды испытал с кораблем Геометров. Там – роль зрителя, может быть, командира. Здесь скорее ощущения наездника, оседлавшего застоявшегося боевого коня. Вроде бы и конь вышколен, и желания почти одни и те же – мчаться вперед, в безумие схватки. А все равно – каждое движение дается преодолением чужой воли, послушной, но характерной…

– Не отставай, Петр.

Мы прошли над городом. Город на глазах затихал. Гасли огни. Исчезали с улиц люди. Легкое усилие позволяло увидеть любую сцену вблизи, ясно и отчетливо. Стадион с толпой зрителей, валящих в какие-то подземные бункеры. Команды разбегались по своим норам… надо же, это то самое нелепое соревнование по выкладыванию фигур, что я видел по экрану утром! Над зданиями расцветают энергетические зонтики – город то ли к бомбардировке готовился, то ли просто маскировался. На улицах – разбегающиеся фигуры, перевернутые столики открытого ресторанчика, пожилая женщина хватает каких-то бегущих детей и затаскивает в свою дверь, под вспыхивающую защиту…