Дороги в неизвестность - Марик Лернер

С самого начала Большая Нога старательно отстранился от общего командования, спихнув все на меня, но многие, узнав, что он идет в моей колонне, делали определенные выводы и присоединялись к нам. Имя лиса было достаточно известно в широких кругах оборотней. Зато у меня было стойкое ощущение экзамена, сдаваемого придирчивому преподавателю, хотя он ни разу не пытался оспорить мои решения.

Выход отряда, как вся жизнь Народа, сопровождался определенными ритуалами. Ночью все воины, отправляющиеся в поход, обошли несколько раз лагерь с воинственными песнями, клятвами о мести и обещаниями вернуться с добычей. Большинство родственников шагали рядом и поддерживали каждое обещание завываниями, согласно своему виду. Волки просто выли, медведи рычали и — далее по списку. Короче, поспать при всем желании было невозможно, а мне еще и не положено. Вожак должен был возглавлять процессию, и пропустить вперед кого-то было бы признанием его отказа возглавить отряд, что совершенно непозволительно.

Каждый отправляющийся в поход имел при себе короткий составной лук и два колчана — один с легкими стрелами для дальней дистанции, другой — с тяжелыми, для ближней, по тридцать штук каждого вида. Наконечники стрел были характерной для всех оборотней трехгранной формы. У каждого были мечи разнообразнейшего вида или сабли. Вот тут стандарта не существовало, воины использовали оружие в меру разумения и силы. Часть имели еще длинные копья.

Практически все были в куртках из кожи бизонов, обшитых железными пластинами, или в кольчугах. Оружие нередко было отделано тонкими полосками золота и серебра с искусной чеканкой, зачастую инкрустированными драгоценными камнями.

Перевалив через очередной холм, мы вышли к огромному лагерю. Вокруг опустевшей рощи с порубленными и сожженными деревьями-домами было разбито множество палаток. Впрочем, если присмотреться, было видно, что лагерей три и между ними есть четкая граница. Волки, кошачьи и все остальные держались отдельно. Оборотни ходили из одного лагеря в другой постоянно и без проблем, но на границах лагерей дежурила охрана.

— Неправильно, — муркнула Мави и ткнула лапой в рисунок, — вот здесь еще один брод.

Мы сидели у костра, на котором варили мясо в кожаном котелке. В холодную воду бросали сырое мясо, и один из моих молодых воинов двумя рогатинами брал из костра предварительно раскаленные докрасна камни и опускал в воду. Как только они остывали, он вынимал их, а кто-либо из товарищей тут же подносил новые. Когда вода закипала, палки, удерживающие котелок, начинали дрожать. Дно котелка находилось на некотором расстоянии над землей, и это не позволяло камням прожечь стенки сосуда. В поход каждый брал здешний вариант пеммикана — мяса, растертого с ягодами для лучшего пищеварения, но его старались использовать лишь в случае крайней нужды, обычно довольствуясь мясом животных, которых удавалось забить по пути. В разные стороны от движущейся колонны постоянно отправлялись отряды, на которые была возложена обязанность добывать корм для воинов.

— Два дня, — задумчиво сказал я.

— Это в лучшем случае, — ответила кошка. — Никто не знает дорог, и наверняка там есть охрана.

Между палатками в нашу сторону шли трое: Большая Нога и с ним два незнакомых воина. Здешние палатки были еще одной вещью, которую каждый был обязан иметь при себе. Изготовленная из того же особо прочного и непромокаемого материала, что и куртки, она представляла собой треугольный кусок материи с двумя сторонами по два метра и третьей в два с половиной. Одиночка мог использовать ее как плащ, подстилку или подушку, а если набить сеном, то и как плавательное средство.

Соединяя несколько вместе, создавалась пирамидальная палатка. Для этого в широком конце были сделаны кольца, а с собой носили пару маленьких колышков и большие. Можно было, соединяя вместе отдельные куски, стандартно получить убежище для четырех, восьми или шестнадцати воинов. Обычно отправляющиеся в поход группы заранее знали, кто с кем делит палатку, а заодно и вместе питается. Чаще всего это были члены одной семьи.

Большая Нога остановился напротив и торжественно произнес:

— Позволь представить тебе Четырехрукого, род Росомах, семейство Черноногих.

— Я вижу тебя, — произнес я ответную формулу.

Посмотреть там было на что. Уже пожилой и седой, весь в шрамах. Обычный для оборотней двухметровый рост и стокилограммовый вес он с успехом превзошел сантиметров на двадцать и на большое количество килограммов. Это были килограммы не жира, а сплошных мышц. С такого хорошо было бы древним грекам статуи ваять. Я бы поостерегся с ним драться, даже при полном незнании бокса оборотнями.

— Позволь представить тебе Ястреба, род Кошек, семейство Дальних.

— Я вижу тебя, — ответил я, быстро соображая.

Разгромленные рощи как раз и принадлежали данному семейству. Ему было не больше двадцати, и для оборотня он был удивительно низкорослый, даже ниже меня. Значит, достоинство его не только в силе, и даже, скорее всего, вовсе не в силе.

— Я Зверь, глава Клана Пятипалых. Присаживайтесь.

Они с достоинством уселись на корточки. Второй год живу, вполне приспособился, но так и не могу нормально на это смотреть. Все время испытываю неудобство, хочется предложить стул.

— Прости мое невежество и не прими за обиду, но я не понимаю, — обратился я к Ястребу. — У вас было шесть рощ, и все они уничтожены, а члены семейства убиты. Кто-то успел уйти?

— Здесь нет обиды, — вздохнув, ответил он. — На самом деле наших рощ было пять. Шестая уничтоженная принадлежала росомахам, с которыми мы давно в союзе. В последней собрались все выжившие, а уцелели только те, кто находился в других местах. Все бились до последней капли крови и покрыли себя славой, — с гордостью сказал он. — Из них никто не бежал. Даже женщины и дети дрались до конца.

— Пусть они родятся снова и поскорее, — дружно хором произнесли все еще одну стандартную формулу, — смерть ждет каждого, в наших силах только выбрать, как ее встретить.

— То, что ты нарисовал, — помолчав, сказал Большая Нога, — карта земель, которые южнее. Вот здесь и здесь, — он показал, — поселки зеленых, но туда нет смысла идти, там сплошные леса. Мы пойдем севернее, где у них город, и можно взять много добычи.

— В том-то и дело, — с досадой ответил я. — Вы всю жизнь воюете, но такое впечатление, что совершенно не умеете думать о последствиях.

— Я активировал «Глушитель», еще одну Вещь, о которой в Зоне не знали, специально приготовленный для подобного случая. Теперь, кроме нас, никто не мог слышать разговора. Оборотни по соседству не подслушивали специально, но при наличии желания некоторые были способны разобрать шепот за сто метров и потом разнести новости всем окружающим, а это был не тот случай, когда стоит трепаться.