Во весь голос (сборник) - Владимир Маяковский

Нынче

             нами

                       шар земной заверчен.

Даже

          мы,

                 в кремлёвских креслах если, —

скольким

                   вдруг

                             из-за декретов Нерчинск

кандалами

                     раззвенится в кресле!

Вам

        опять

                   напомню птичий путь я.

За волчком —

                           трамваев

                                            электрическая рысь.

Кто

       из вас

                  решётчатые прутья

не царапал

                    и не грыз?!

Лоб

        разбей

                     о камень стенки тесной —

за тобою

                 смыли камеру

                                            и замели.

«Служил ты недолго, но честно

на благо родимой земли».

Полюбилась Ленину

в какой из ссылок

этой песни

                     траурная сила?

Говорили —

                       мужичок

                                        своей пойдёт дорогой,

заведёт

              социализм

                                   бесхитростен и прост.

Нет,

        и Русь

                    от труб

                                  становится сторо́гой.

Город

           дымной бородой оброс.

Не попросят в рай —

                                        пожалуйста,

                                                               войдите —

через труп буржуазии

                                         коммунизма шаг.

Ста крестьянским миллионам

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$пролетариат водитель.

Ленин —

                 пролетариев вожак.

Понаобещает либерал

                                          или эсерик прыткий,

сам охочий до рабочих шей, —

Ленин

             фразочки

                                с него

                                            пооборвёт до нитки,

чтоб из книг

                        сиял

                                 в дворянском нагише.

И нам

            уже

                   не разговорцы досужие,

что-де свобода,

                             что люди братья, —

мы

      в марксовом всеоружии

одна

         на мир

                      большевистская партия.

Америку

                 пересекаешь

                                         в экспрессном купе,

идёшь Чухломой —

                                     тебе

в глаза

             вонзается теперь

                                             РКП

и в скобках

                      маленькое «б».

Теперь

             на Марсов

                                 охотится Пулково,

перебирая

                   небесный ларчик.

Но миру

                эта

                      строчная буква

в сто крат красней,

                                    грандиозней

                                                            и ярче.

Слова

            у нас

                      до важного самого

в привычку входят,

                                    ветшают, как платье.

Хочу

          сиять заставить заново

величественнейшее слово

                                                  «ПАРТИЯ».

Единица! —

                      Кому она нужна?!

Голос единицы

                             тоньше писка.

Кто её услышит? —

                                     Разве жена!

И то

         если не на базаре,

а близко.

Партия —

                   это

                         единый ураган,

из голосов спрессованный

                                                   тихих и тонких,

от него

              лопаются

                                укрепления врага,

как в канонаду

                            от пушек

                                              перепонки.

Плохо человеку,

                               когда он один.

Горе одному,

                        один не воин —

каждый дюжий

                             ему господин,

и даже слабые,

                            если двое.

А если

            в партию

                              сгру́дились малые —

сдайся, враг,

                        замри

                                   и ляг!

Партия —

                   рука миллионопалая,

сжатая

             в один

                          громящий кулак.

Единица – вздор,

                                   единица – ноль,

один —

              даже если

                                 очень важный —

не подымет

                      простое

                                     пятивершковое бревно,

тем более

                   дом пятиэтажный.

Партия —

                   это

                         миллионов плечи,

друг к другу

                       прижатые туго.

Партией

                 стройки

                                 в небо взмечем,

держа

           и вздымая друг друга.

Партия —

                    спинной хребет рабочего класса.

Партия —

                    бессмертие нашего дела.

Партия – единственное,

                                                что мне не изменит.

Сегодня приказчик,

                                      а завтра

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$царства стираю в карте я.

Мозг класса,

                        дело класса,

                                               сила класса,

                                                                      слава класса —

вот что такое партия.

Партия и Ленин —

                                    близнецы-братья

кто более

                  матери-истории ценен?

Мы говорим Ленин,

                                      подразумеваем —

                                                                       партия,

мы говорим

                      партия,

                                    подразумеваем —

                                                                      Ленин.

Ещё

        горой

                   коронованные гла́вы,

и буржуи

                  чернеют

                                  как вороны в зиме,

но уже

             горение

                            рабочей лавы

по кратеру партии

                                   рвётся из-под земель.

Девятое января.

                               Конец гапонщины.

Падаем,

               царским свинцом косимы.

Бредня

              о милости царской

                                                  прикончена

с бойней Мукденской,

                                           с треском Цусимы.

Довольно!

                    Не верим

                                      разговорам посторонним!

Сами

           с оружием

                               встали пресненцы.

Казалось —

                      сейчас

                                  покончим с троном,

за ним

             и буржуево

                                  кресло треснется.

Ильич уже здесь.

                                 Он изо дня на́ день

проводит

                  с рабочими

                                        пятый год.

Он рядом

                  на каждой стоит баррикаде,

ведёт

          всего восстания ход.

Но скоро

                  прошла

                                 лукавая вестийка —

«свобода».

                    Бантики люди надели,

царь

         на балкон

                            выходил с манифестиком.

А после

               «свободной»

                                        медовой недели

речи,

          банты

                      и пения плавные

пушечный рёв

                            покрывает басом:

по крови рабочей

                                 пустился в плавание

царёв адмирал,

                             каратель Дубасов.

Плюнем в лицо

                              той белой слякоти,

сюсюкающей

                          о зверствах Чека!

Смотрите,

                    как здесь,