Во весь голос (сборник) - Владимир Маяковский

                     атакующий класс.

Пролетариат —

                              неуклюже и узко

тому,

          кому

                   коммунизм – западня.

Для нас

               это слово —

                                      могучая музыка,

могущая

                мёртвых

                                сражаться поднять.

Этажи

             уже

                    заёжились, дрожа,

клич подвалов

                            подымается по этажам!

– Мы прорвёмся

                                 небесам

                                                в распахнутую синь.

Мы пройдём

                         сквозь каменный колодец.

Будет.

            С этих нар

                                рабочий сын —

пролетариатоводец. —

Им

      уже

             земного шара мало.

И рукой,

                 отяжелевшей

                                           от колец,

тянется

               упитанная

                                   туша капитала

ухватить

                 чужой горле́ц.

Идут,

           железом

                           клацая и лацкая.

– Убивайте!

                        Двум буржуям тесно! —

Каждое село —

                              могила братская,

города́ —

                   завод протезный.

Кончилось —

                           столы

                                      накрыли чайные.

Пирогом

                 победа на столе.

– Слушайте

                        могил чревовещание,

кастаньеты костылей!

Снова

            нас

                   увидите

                                  в военной яви.

Эту

       время

                  не простит вину.

Он расплатится,

                               придёт он

                                                  и объявит

вам

       и вашинской войне

                                             войну! —

Вырастают

                      на земле

                                      слезы́ озёра,

слишком

                  непролазны

                                         крови топи.

И клонились

                         одиночки фантазёры

над решением

                            немыслимых утопий.

Голову

             об жизнь

                               разбили филантропы.

Разве

           путь миллионам —

                                               филантропов тропы?

И уже

            бессилен

                             сам капиталист,

так

      его

            машина размахалась, —

строй его

                  несёт,

                             как пожелтелый лист,

кризисов

                  и забастовок ха́ос.

– В чей карман

                               стекаем

                                              золотою лавой?

С кем идти

                     и на кого пенять? —

Класс миллионоглавый

напрягает глаз —

                                 себя понять.

Время

            часы

                     капитала

                                      кра́ло,

побивая

                прожекторов яркость.

Время

            родило

                          брата Карла —

старший

                 ленинский брат

                                  Маркс.

Маркс!

              Встаёт глазам

                                        седин портретных рама.

Как же

              жизнь его

                                 от представлений далека!

Люди

           видят

                      замурованного в мрамор,

гипсом

              холодеющего старика.

Но когда

                 революционной тропкой

первый

              делали

                           рабочие

                                           шажок,

о, какой

                невероятной топкой

сердце Маркс

                           и мысль свою зажёг!

Будто сам

                   в заводе каждом

                                                  стоя сто́ймя,

будто

           каждый труд

                                    размозоливая лично,

грабящих

                   прибавочную стоимость

за руку

             поймал с поличным.

Где дрожали тельцем,

                                         не вздымая глаз свой

даже

         до пупа

                        биржевика-дельца,

Маркс

             повёл

                        разить

                                     войною классовой

золотого

                 до быка

                                доросшего тельца́.

Нам казалось —

                               в коммунизмовы затоны

только

             волны случая

                                       закинут

                                                      нас

                                                            юля́.

Маркс

             раскрыл

                             истории законы,

пролетариат

                        поставил у руля.

Книги Маркса

                             не набора гранки,

не сухие

                цифр столбцы —

Маркс

             рабочего

                              поставил на́ ноги

и повёл

               колоннами

                                     стройнее цифр.

Вёл

       и говорил: —

                                сражаясь лягте,

дело —

              корректура

                                    выкладкам ума.

Он придёт,

                     придёт

                                   великий практик,

поведёт

               полями битв,

                                        а не бумаг! —

Жерновами дум

                               последнее меля́

и рукой

               дописывая

                                   восковой,

знаю,

          Марксу

                         виделось

                                          видение Кремля

и коммуны

                      флаг

                               над красною Москвой.

Назревали,

                     зрели дни,

                                         как дыни,

пролетариат

                        взрослел

                                         и вырос из ребят.

Капиталовы

                       отвесные твердыни

валом размывают

                                  и дробят.

У каких-нибудь

                               годов

                                         на расстоянии

сколько гроз

                        гудит

                                  от нарастаний.

Завершается

                        восстанием

                                              гнева нарастание,

нарастают

                    революции

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$за вспышками восстаний.

Крут

          буржуев

                          озверевший норов.

Тьерами растерзанные,

                                            воя и стеная,

тени прадедов,

                            парижских коммунаров,

и сейчас

                вопят

                           парижскою стеною:

– Слушайте, товарищи!

                                              Смотрите, братья!

Горе одиночкам —

                                    выучьтесь на нас!

Сообща взрывайте!

                                     Бейте партией!

Кулаком

                одним

                            собрав

                                         рабочий класс. —

Скажут:

                «Мы вожди»,

                                         а сами —

                                                          шаркунами?

За речами

                   шкуру

                               распознать умей!

Будет вождь

                       такой,

                                   что мелочами с нами —

хлеба проще,

                         рельс прямей.

Смесью классов,

                                вер,

                                       сословий