Темный свет - Сайрита Дженнингс

Дориану, 20:47

"Перенесем встречу? Я буду на связи".

Я выключила телефон и подключила его к зарядке. Приняв горячий душ, я надеваю удобную пижаму, и забираюсь в постель. Прошедшие полторы недели принесли ураган эмоций. Мне нужно время, чтобы все осознать и принять.

Динь-динь! Что за?… Я точно уверена, что отключила телефон. Вздохнув, я протягиваю руку, чтобы взять его и прочитать сообщение. Наверняка там очередной непристойный текст от Дориана. Вообще-то, его желания могут и подождать.

Номер не определен. 21:35

"Прими тьму или умри".

Что. За. Хрень.

Я дико оглядываюсь по сторонам, не в состоянии пошевелить ногами. Как кому-то удалось достать этот номер? Как они меня нашли? Боже мой, неужели они весь вечер за мной следили?

Как только я пришла в себя и смогла пошевелить конечностями, я подошла к окну своей спальни, боясь того, что могла там увидеть. Но ничего и никого на улице не было.

Я надежно закрыла окно и бросилась в гостиную к родителям, которые вскочили, увидев выражение тревоги на моем лице. Я не знала, что им сказать, как объяснить ужасные сообщения, которые я получила.

Я не могу справиться с этим самостоятельно. Не знаю, что мной владело, когда я считала, что сама справлюсь. Все нуждаются в помощи, и я не исключение. Очевидно, что я не такая сильная, как думала.

– Милая, что случилось? – наконец спрашивает Донна. Как, черт возьми, я могу объяснить? Я опускаю взгляд на мобильный телефон, который по-прежнему крепко сжимаю в руке. Я неохотно протягиваю им телефон и задерживаю дыхание, когда родители читают сообщение.

– И что мы должны здесь увидеть? – спустя несколько секунд спрашивает Крис. Родители в недоумении уставились на меня. Я подхожу к ним и выхватываю телефон, не понимая, почему мне еще нужно им что-то объяснять. Здесь же все написано черным по белому.

Номер не определен. 21:35.

Текст отсутствует.

Чертов текст отсутствует.

Что, черт возьми, здесь только что произошло? Я хочу рассказать им, что видела; доказать, что не сошла с ума. Послание на лобовом стекле, сообщение, призрачный нападавший на стоянке.

Они мне поверят. А затем что? Что они могут сделать, кроме как до смерти напугаться и пытаться меня спасти? Они такие же беззащитные, как и я.

С моей стороны слишком эгоистично ожидать, что они будут рисковать своими жизнями, когда и так сделали уже слишком много. Они приняли меня. Я не могу отплатить им такой монетой, не могу впутывать во все это.

Я покачала головой.

– Ничего. Мне показалось, что я видела что-то, но ничего не было. Просто какие-то проблемы с телефоном. – Я повернулась и пошла в спальню, не реагирую на просьбу родителей остаться и поговорить.

Если я Темная, может, я сама навела эту суматоху. Что если все это в моей голове? Призрак на парковке… что если это просто проявление зла внутри меня?

Что если оно взывает ко мне, просит принять тьму, которая и так уже течет по моим венам? Я подумала, что сообщения были требованием. Могло ли это быть официальное объявление?

И самое тревожно из всего…

Череда мертвых невинных девушек. Могу ли я оказаться этим злом? Таким холодным и расчетливым?

Этой Тьмой?

– Эй, малышка, могу я войти? – говорит отец, постучав в дверь моей спальни.

В течение дня я так и не вылезла из комнаты, пропустив завтрак и обед. Даже пропустила смену в торговом центре, сказавшись больной. С прошлого вечера я была не готова снова встретиться с родителями, искренне боясь того, на что была способна. Если я вдруг причиню им вред, то уже не смогу с этим жить.

Понимая, что Крис не отстанет, пока его не впущу, я открыла дверь и быстро забралась обратно в постель. Он вошел, держа в руках тарелку с сэндвичем и пикули, которые, без сомнения, приготовила мама.

Женщина думает, что я умру от голода, если не поем, хотя бы несколько часов. Крис неожиданно кинул мне бутылку воды.

Я поймала ее с лёгкостью, прежде чем она попала мне в лицо, и заметила признаки улыбки на губах Криса. Что бы все это значило?

– Блин, пап, спасибо большое, – язвительно проворчала я. Только открыв бутылку и сделав большой глоток, я поняла, как на самом деле мучилась от жажды. Крис поставил тарелку на комод и присел на мою кровать.

– Просто хотел убедиться, что ты обратила на меня внимание, – посмеялся он. Крис был одет в синие джинсы и свитер, которые обычно носил в холодную погоду. – Что происходит, малыш? Ты весь день просидела в комнате.

– Просто неважно себя чувствую, вот и все, – лежа пожала я плечами.

Крис вопросительно посмотрел на меня

– Но ты же не больна. Ты никогда не болеешь. Расскажи мне, что тебя на самом деле беспокоит.

Да? Никогда не болеешь? Если подумать, то это правда. Я никогда не болела в детстве, и даже не простывала. Но я просто списывала всё на здоровый иммунитет.

Я отрицательно качаю головой Крису.

– Не знаю. Я не могу больше впутывать тебя и маму. Не хочу чтобы ещё кому-нибудь причинили боль.

– О чём это ты говоришь? Кто пострадал?

– Эти девушки! – крикнула я.

– Это не твоя вина, Габи, – отвечает сердито мой папа. Он чувствует, что я существо иррациональное, и он презирает самоненависть. Как и я, обычно, хотя в последнее время я была главным лицемером.

– А что если это не так? Что, если это моя вина? – говорю я, едва слышно. – Папа, мне кажется, что я больше Тёмная чем Светлая.

Крис наклоняет голову, потирая глаза, большим и указательным пальцами, затем смотрит на меня с уверенностью.

– Габриэлла, ты не темная. Да твой биологический отец темный, но это ничего не значит. Существует ошибочное мнение, что все темные абсолютное зло. И, что все светлые добро.

Будь это правдой, они бы не смогли убить Наталью, женщину, единственным преступлением которой была любовь, и еще заставить ее отказаться от своего новорожденного ребенка?

– Добро и зло есть в каждом, даже в нас простых смертных, – подмигивает он, – Твой отец, Алекс, не был абсолютным злом. Он любил твою мать и тебя. Они говорят, что темные не способны любить, может он был исключением из правил. А может, и нет.

Мой отец потянулся и нежно потрепал меня по плечу.

– Ты добрая, малышка. Ну, конечно набила как-то пару морд… – хихикнул он.

– Эй! – протестую я игриво.

– Но ты добрая. Не забывай об этом. И когда ты взойдешь, не имеет значения, чью сторону выберешь, ты останешься доброй.

Крис наклоняется, что бы поцеловать меня в лоб, но прежде чем он отстраняется, я обнимаю его. Он медленно заключает меня в свои медвежьи объятия.