Личный дневник (пьяной) влюблённой провидицы - Алёна Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Твои мысли слишком громкие.
— Ты не можешь их слышать. Благодаря тебе мой блок не пробить.
— У тебя на лице все написано, Октавия.
— И о чем же я думаю?
— О том, что твоя жизнь без меня — скучная.
— Пф, — фыркнула, а саму обдало волной жара. — С каких это пор ты решил, что моя жизнь делится на “до” тебя и “после”? Не слишком ли это… высокомерно?
Тобиас смотрел на меня так, будто уже тысячу раз раздел. Невыносимо. Томил меня, как праздничную индюшку.
— Может, расскажешь хоть что-то о себе?
— Что тебя интересует?
— Ты из полной семьи?
— Да.
— У тебя есть братья или сестры?
— Есть. Старший брат.
— Он такой же сумасшедший как и ты?
— Смотря, что считать сумасшествием.
— Твой любимый цвет?
— Черный.
— Любимый напиток?
— Апельсиновый сок.
— Ты кого-нибудь убил?
— Пока нет.
“Октавия, это что за анкета для пятиклассников?” —резонный вопрос от подсознания.
— Зачем ты позвал меня сюда?
— Хотел поужинать с красивой девушкой.
Сжала губы, чтобы не расплыться в улыбке.
— Не ты ли говорил, что я не в твоем вкусе? — решила подловить его.
— Предпочтения меняются, — Тобиас Бергман опёрся локти о стол, сцепил пальцы в замок и подмигнул мне, а я, кажется, начала умирать.
Не могла отвести взгляд. Он приковал меня к себе. Сделал всё, чтобы я изнывала от мыслей о нем. Оттолкнул, заставил почти забыть, а теперь сидит и говорит, что его предпочтения изменились и…
— Чего ты добиваешься, Тобиас Бергман?
— Ты мне скажи. Ты же из нас провидец.
Что он там говорил? Что у меня на лице все написано? Сейчас я поняла, что это значит. На лице у Тобиаса Бергмана было написано очень много всего, и я очень надеялась, что не ошиблась, потому как, кажется, собралась войти в клетку к тигру, не зная заранее сытый он или нет. Сожрет или нет? Оставалось только рискнуть.
Глава 20 (частично 18+)
Четыре года назад мне сдуру показалось, что поцелуй Тобиаса Баргмана похож на воздух, что он подарит мне свободу от всего, наполнит дыханием жизни моё тело и унесет в далекие дали все мысли, что крутились в голове.
Он ответил на мой поцелуй, а мне было мало. Я стала такой жадной в тот момент. Дольше, больше, быстрее. От желания шарики заходили за ролики, и это были потрясающие ощущения. Его запах, его лицо, его волосы, глаза, всё отзывалось во мне трепетом и нетерпением. Мне казалось, я выиграла в лотерею и сейчас мне выдадут мой приз. Но я ошиблась. Тобиас Бергман был то ли конченный засранец, то ли святой, но поцелуем всё и закончилось.
— Тыэтогохочешь? — спросил он тогда. Особенно выделяя слово “этого”, а у меня в голове перекати-поле летело, гонимое ветром.
— А ты — нет?
Взгляд его стал холодным и отстраненным, между бровей даже появилась морщинка, хотя он продолжал смотреть на мои губы. И то, что происходило у него в штанах, я прекрасно ощущала своими бедрами.
— Это не решит твои проблемы. Я тебе уже говорил, — сказал мне прямо в губы.
— А еще ты говорил, чтобы я думала поменьше. Так зачем сейчас задаешь эти странные вопросы и заставляешь о чем-то думать?
— Я мог бы трахнуть тебя еще в тот день, когда ты первый раз пришла в башню. Но как я уже говорил — ты не в моем вкусе.
Мучитель отпустил из плена мои руки и встал так быстро, что я даже не успела осознать сказанное им. И я совершенно не могла связать язык его тела с тем, что он говорил. Искренно ли это было или опять какая-то психологическая пытка. “Трахнуть” звучало не как что-то сексуальное, а как будто меня реально трахнули по башке.
— Но я же… — опустила взгляд ниже его живота. — Ты же хочешь меня. Я не понимаю.
— Я все-таки мужчина, а ты — женщина. Влечение противоположного пола друг к другу естественно в определенных обстоятельствах.
— Что ты пытаешься этим сказать?
Тобиас Бергман в очередной раз ухмыльнулся.
— Я хочу сказать, что тебе стоит перестать думать обо мне. Я не дам тебе того, что ты хочешь. Если свербит из-за того, что парень уехал, то найди кого-нибудь другого.
— Свербит?! — вскочила с песка и сократила между нами дистанцию. Мне хотелось вцепиться ему в волосы и оттаскать хорошенько.
— Расслабься, а то морщины появятся раньше времени. Разве я не прав? Разве ты не прыгнула на первого встречного, стоило только этому тестороновому ветеринару скрыться из виду?
— Не смей так говорить о Леоне! Да ты и пальца его не стоишь!
— Заметь, это ты меня поцеловала.
— А ты ответил!
Мучитель пожал плечами. И что это черт возьми значит?!
— Надеюсь, что ты сможешь сделать какие-то выводы. На этом моя помощь тебе закончена.
— Да какая к чёрту помощь?! — закричала я, но уже куда-то в пустоту, потому что Тобиас Бергман толкнул меня в портал. И мне действительно показалось, что взгляд его стал грустным. И как бы он ни просил не думать о нем, я думала и думала, и думала. Фантазировала о нем в своих самых извращенских фантазиях.
От моих мыслей о нем ручка обжигала, стоило перенести их часть в дневник. Найди кто-то его и имея возможность прочитать, то посчитал бы меня законченной нимфоманкой. Фрея была права, я стала мерить всё сексом. Сексом, которого у меня не случилось и который я могла лишь представлять.
Первый год я шугалась от парней, потому как голос Тобиаса Бергмана засел в моей голове что я отчаянно кидаюсь на всех в поисках спокойствия. Я много думала и это не шло мне на пользу. Потом я снова начала напиваться и стало легче. Второй год после его исчезновения из моей жизни выпал на окончание университета и я была полностью сосредоточена на учебе. Это помогло. Я переключилась и, наконец, поняла, что мой мир не должен крутиться вокруг этого придурка. А затем были два года относительного спокойствия, работа в музее, командировки, интересные люди… Но это лишь маска. Очередная маска с надписью “у меня всё хорошо”. Да и было хорошо, пока не вспоминала то, что хотела бы забыть. Снова те же грабли, снова навязчивые мысли, снова цеплялась
