Джек и Джилл - Олкотт Луиза Мэй

— Да. Так все и было, мой милый, — подтвердила миссис Мино. — Хорошее наказание за неразумность для модника вроде тебя. А теперь давайте-ка я лучше расскажу, как оба принца все же начали постепенно вести себя гораздо умнее. Старший в скором времени обнаружил, что взрослые драконы чересчур велики для него, и принялся дрессировать своего маленького, внутреннего. Это было очень славное существо — верное, преданное, но обладало взрывным характером. Иногда дракончик сбегал, и принц носился за ним по всей округе, чтобы поймать и вновь приняться за его воспитание. Несмотря на все трудности, принц в результате справился с этой работой. И когда он научился властвовать над своими чувствами, все признали в нем достойного короля.

— Намек понят, постараюсь именно так поступать со своим драконом. Мне даже кажется, что последнее время у меня стало немножечко получаться управлять им, — улыбнулся Фрэнк. — Ну а теперь послушаем мораль для Джека.

— Младшему принцу очень повезло с другом. Во всем ему подражая, принц развил в себе один из величайших даров, который дан нам от Бога, — жертвенность во имя ближнего. Вот вам и вся мораль, — ответила миссис Мино.

— Ну, раз со мной счеты покончены, расскажи, пожалуйста, дальше про Люси, — попросил Джек, очень довольный, что в посвященной ему части притчи нашлось место для Эда.

— Вот сейчас мы и доберемся до этого. — И миссис Мино продолжила: — После того как Терпение принесло Люси три чудесных дара, она с каждым днем становилась все жизнерадостнее и милее. Даже не подозревая о том, девочка сама начала творить чудеса, меняя в лучшую сторону жизнь окружавших ее людей. Королева так привязалась к своей маленькой гостье, что просто не представляла себе, как могла раньше обходиться без нее. И друзьям общество Люси было крайне необходимо. Они поверяли ей все свои горести, и ей удавалось ободрить их. Принцы тоже теперь проводили дома гораздо больше времени, чем раньше. Им нравилось заботиться о доброй нежной девочке, которая с трепетом и вниманием относилась к ним самим, — и как-то сами собой грубоватые манеры мальчиков смягчались, речь их стала мягче и деликатнее, безумные выходки уступили место разумным поступкам.

Люси довольно долго прожила во дворце. Но однажды ее мама сказала, что пришло время им с дочерью возвращаться в лесную хижину. Однако принцы не желали расставаться с девочкой и стали просить ее остаться с ними еще.

— Было бы странно, если бы они не попросили ее об этом, — горячо поддержал принцев Фрэнк.

— А зачем ее маме понадобилось возвращаться в эту свою хижину? — поинтересовался Джек.

— Из опасения, что они с дочерью уже надоели во дворце. Но королева пыталась объяснить ей, что все как раз наоборот: принцам пребывание Люси идет на пользу, а самой королеве до того нравится проводить время в обществе этой чудесной девочки и читать ей вслух, что порой ей было даже лень отрываться на домашние заботы. Вот почему она предложила чудесной маме Люси сдать свою хижину жильцам, а самой остаться у них в должности экономки дворца.

— И она согласилась? — стиснула от тревоги ладони Джилл, ибо клетку свою теперь полюбила и ей совсем не хотелось ее покидать.

— Да, — подтвердила миссис Мино, и если даже она и собиралась еще что-то добавить к сказанному, то речь ее была прервана фейерверком из красных тапочек, которые Джек, резко дрыгнув ногами, запустил к потолку, одновременно зажав обеими руками рот, чтобы сдержать оглушительное «ура».

— Недурно, — в свою очередь, оценил такой поворот сюжета Фрэнк, одарив Джилл самой благожелательной улыбкой из всех, на какие был только способен. А Джилл от волнения приподнялась на подушках, и щеки ее заалели ярче гвоздики.

— Это слишком прекрасно, чтобы быть правдой, — очень тихо прошептала она, но Джек расслышал ее слова и подхватил:

— Это самый прекрасный конец хорошей истории.

А затем, вновь обувшись в красные тапочки, он приблизился к Джилл и легонько погладил ее исхудавшую руку, мечтая, чтобы поскорее настало время, когда она станет меньше напоминать птичью лапку.

— Но ты ошибаешься, дорогой мой Джек, история еще не кончилась, — обвела взглядом три веселых лица миссис Мино.

— Как? Снова еще не конец? Что же будет дальше? — спросили они ее наперебой.

— Самое лучшее, — откликнулась миссис Мино. — Вам следует знать, что, пока Люси старалась принести как можно больше радости окружающим, те, в свою очередь, не забывали о ней. Напрасно она считала, что ей предстоит еще и все лето пролежать на своем диване. Впереди ее ожидали весьма приятные изменения. Во-первых, ей заказали специальный поддерживающий корсет для спины, состояние которой улучшалось теперь день ото дня. В нем с приходом теплых дней Люси сможет выходить ненадолго на улицу или же перебраться на веранду и там дышать свежим воздухом. А когда начнутся летние каникулы, вместе с королевой и принцами она поедет на морское побережье, соленая вода и климат которого обязательно повлияют на ее здоровье самым лучшим образом. Вот и все. Не правда ли, у моей притчи самый замечательный конец из всех возможных?

Миссис Мино умолкла, стараясь понять, какое впечатление произвела на ребят рассказанная ею притча-быль и не чересчур ли шокирующей она оказалась для девочки. Но Фрэнк с Джеком молчали, а Джилл и вовсе отвернулась, спрятав лицо в подушках.

— Великолепно! — первым опомнился от потрясения Фрэнк. — Я буду всюду возить вас всех на лодке, ведь грести даже приятнее, чем управлять экипажем. И море я очень люблю, — добавил он, усаживаясь на ручку дивана, вдохновленный новыми планами.

— А я научу тебя плавать, мы будем вместе строить на пляже замки из песка, собирать красивые ракушки и камешки. Нас там ждет уйма приятных занятий. И мы вернемся оттуда загорелые и сильные, как львы! — выпалил Джек, вскакивая со стула с таким решительным видом, будто сию же минуту готов был отправиться в путь.

— Доктор сказал, что в последнее время ты хорошо восстанавливаешься, Джилл, — проговорила с очень довольным видом миссис Мино. — Корсет для тебя прибудет завтра. Так что в первый же теплый денек у тебя появится возможность глотнуть хорошую порцию свежего воздуха. Ты счастлива, милая?

— Эй, что это с ней? По-моему, она плачет.

Встревоженный, Джек в два шага очутился возле дивана и, склонившись над своей подругой, приподнял прядь ее густых темных кудрей, чтобы увидеть хоть часть лица, которое Джилл плотно закрыла ладошками. И он не заметил даже намека на слезы, наоборот: сквозь пальцы девочки Джек разглядел ее сияющие глаза. А потом ладони Джилл взметнулись вверх, как два облака, до поры до времени скрывавшие солнце, и все присутствовавшие при этом увидели лицо девочки, которое излучало столь яркую радость, что впору было зажмуриться.

— Я не плачу, — сказала она и вдруг рассмеялась звонким, чистым и столь наполненным беспредельным восторгом смехом, что в сравнении с ним поблекли бы даже самые веселые из ее песен. — Я не плачу, — повторила она. — У меня просто перехватило дыхание. Мне-то казалось, что с моей спиной не становится лучше и вообще уже никогда не станет. Поэтому я никого об этом не спрашивала. Ведь любому из вас было бы тяжело сообщать мне плохие новости. Так вот, значит, почему доктор велел мне недавно встать на ноги, а потом посоветовал приготовить корзину к празднику в честь прихода весны. Я сочла это шуткой, а, оказывается, он всерьез считает, что я смогу в мае пойти собирать цветы. Неужели это правда? — И она снова звонко расхохоталась, потому что охвативший ее восторг был сейчас столь же полон, как глубока была бездна отчаяния, которая разверзлась перед ней в тот миг, когда она узнала, что, скорее всего, ей больше никогда не встать с постели.

— Нет, дорогая, не так быстро, — сочла за лучшее несколько охладить ее пыл миссис Мино. — Быть может, пройдут еще месяцы, прежде чем ты снова начнешь ходить и бегать, как прежде. А потому не думай пока о праздновании мая, но помни: время теперь для тебя полетит очень быстро. Да к тому же на праздник весны будет еще довольно холодно, и куда больше цветов ты сумеешь собрать у себя на окне, чем на склонах холма, — попыталась хоть чем-то скрасить разочарование Джилл добрая женщина.