Спецслужбы и войска особого назначения - Полина Кочеткова

Джо и Дэвид настойчиво уговаривали Энди лечь на обследование в больницу. Нервы у него были ни к черту, и он не переставал прикладываться к бутылке. Больниц он боялся, хотя еще в шестидесятом году, как я от него узнала, с ним пару раз случался обморок прямо в кабинете. И все из-за нервов. «Но, в общем, ничего страшного, — говорил он, — на собраниях со мной этого не случалось — в отличие от моего шефа Громыко».

Несмотря на страх перед больницей, Энди все-таки угодил туда на целых восемь месяцев.

Выписавшись, он вновь — как и прежде — принялся канючить, чтобы я согласилась переехать к нему. Я отказывалась. Он посулил мне отдельную ванную, где я смогу курить марихуану. Не знаю, может, он и был хорошим дипломатом по части сокращения стратегических вооружений, но со мной он тягаться не мог. Его условия я приняла лишь частично, согласившись поиходить к нему каждый день.

В больнице он не пил и поэтому чувствовал себя гораздо лучше. Я сказала ему, что с пьянством надо кончать. Он обещал завязать, если я брошу курить травку. Но на это я пойти не могла. Что касается его обследования в больнице, то цирроза у него не обнаружили, хотя врач предупредил, что он непременно его наживет, если не бросит пить. Печень у него и так была увеличена в три раза.

Когда он вышел из больницы, ему сняли квартиру на Калверт-стрит. Дэвид сказал мне, что теперь его будут охранять невооруженные люди из ЦРУ Одного из новых ребят звали Джон. Это был невысокий толстяк, носивший коротковатые брюки темно-бордового цвета, спортивного покроя нейлоновую куртку и шляпу. Он все время таскал с собой маленький портфель, не вынимал изо рта трубку и вел себя довольно противно. Сиденья его маленькой машины были обиты красной шотландкой, которая вызывала у меня головную боль.

— Откуда этот тип? — спросила я Энди.

— Из ЦРУ

— Он больше похож на коммивояжера.

Энди нередко водил меня по магазинам и покупал всякие подарки, чтобы тем самым удерживать меня при себе. Мне это очень не нравилось. Однажды мы отправились к «Горфинкелу», который расположен на Четырнадцатой улице, в увеселительном квартале.

— Посмотри на тех симпатичных девушек, — сказала я Энди. — Знаешь, некоторые из них на самом деле мужчины. Педики.

По-моему, он не понял, о чем речь. В магазине он вел себя как потерявшийся щенок.

Покупки он считал сугубо женским делом. Я купила себе кое-что из белья. Еще мы купили духи, сушилку для волос, разной косметики и пенное средство для ванны. Энди выбрал бутылку стоимостью двадцать долларов. Я его отговаривала, но он ее все-таки купил. Представляете: выложить двадцать долларов за бутылку пенного средства для ванны!

В это время он как раз начал работать над своей книгой.

— А что именно писать, тебе будет указывать ЦРУ? — спросила я.

— Нет, нет.

Не знаю, так это было или не так. Энди нашел себе литературного агента — некоего мистера Джанклоу. Он даже хотел взять меня с собой в Нью-Йорк на встречу с ним и сказал мне об этом, когда мы ехали из магазина вместе с Джоном и еще одним новым охранником — Маленьким Джо.

— У Джанклоу только что умер один из близких родственников, — сообщил Маленький Джо. — Поездку в Нью-Йорк придется отложить.

Энди в этот момент смотрел в окно со свойственным ему отсутствующим, идиотским видом. Прошло минут пять, прежде чем он переспросил:

— Что? Отложить поезду? Почему?

Маленький Джо повторил сказанное.

— А-а… — протянул Энди.

И снова уставился а окно.

Потом вдруг словно очнулся:

— Вы говорите, у него кто-то умер?

Вот такой он был: то реагировал очень быстро, то будто впадал в прострацию, и можно было только догадываться, отключился ли он или за этой рассеянностью мозг у него работает, как компьютер.

В общем, в Нью-Йорк я с ним так и не съездила. Энди почти безвылазно сидел в своем кабинете и писал. Часто он даже отменял какие-то важные встречи, чтобы продолжить работу над книгой. Только по пятницам обычно являлись Джо с Дэвидом и куда-то его увозили. Несколько раз мы, как прежде, ходили вчетвером поужинать в ресторан.

Свой кабинет Энди ревниво охранял от всех — даже от меня и от моей кошки. В этот период он читал много материалов разных политических деятелей: Садата, У Тана, Никсона… Он никогда не мог позволить себе вести дневник, и мемуары помогали ему многое вспомнить: например даты. «Если бы я вел дневник, то написал бы книгу за несколько месяцев», — говорил он мне.

Мемуары Никсона ему не нравились. Он заявил, что не любит, когда пишут от первого лица: это якобы скучно. Странно: он ведь очень хорошо относился к Никсону и говорил, что в России этот человек очень популярен. По его мнецию, Никсон сделал в области внешней политики больше, чем любой другой американский президент. Кеннеди же в России не уважали, говорил он мне, так как не понимали, как такой мальчишка может управлять великой страной. Правда, после кубинского кризиса это отношение изменилось.

Писал Энди по-русски, а затем отдавал написанное переводчику, который, по его словам, был настоящим ученым и автором исторических романов и жил один в квартире из многих комнат, где не было ничего, кроме книг.

Во время работы над мемуарами Энди полностью погрузился в материал и много рассказывал мне о России, о своей жизни, о политиках. О том, что Хрущев впал в маразм и здорово напортачил, поэтому его убрали, когда он был в отпуске, и поставили на его место Брежнева, потому что у того вообще не было никаких убеждений и принципов. Были люди и компетентные, но они все-таки поставили его, так как больше никто не знал, что надо делать.

Однажды, придя к Энди, я увидела на его журнальном столе открытый «Пентхауз». Меня это удивило, потому что обычно я сама приносила ему секс-журналы. Помню, находясь в больнице, он купил экземпляр «Пентхауза» в газетном киоске на первом этаже и прятал его в своей тумбочке, под кипой газет. «Что скажут врачи, если увидят, что такой солидный человек читает эти журналы?» — объяснял он мне тогда. Так он себе это представлял. Но когда я приносила ему эти журналы, он был очень доволен. Правда, у него вызывало ревность, что я рассматриваю фотографии девушек с таким же удовольствием. Я ведь их люблю не меньше любого мужчины.

Так вот, «Пентхауз» был открыт на статье, речь в которой шла о КГБ и ООН. Многие фразы и фамилии были подчеркнуты. Я спросила Энди, что тут интересного.

Это принесли Дэвид и Джо. Спрашивали, правда ли то, о чем здесь написано.

— А это правда?

В статье говорилось, что в ООН действуют около двухсот агентов КГБ.

— Нет, неправда. На самом деле их около трехсот. Он рассказал, что два его помощника были агентами КГБ, которые присутствовали на всех собраниях и заседаниях, а потом на него стучали. Как и все работники ООН, они даже дали клятву оставаться нейтральными. Никакой работы по линии ООН они не выполняли, и Энди приходилось их все время прикрывать. Один раз он открыто упрекнул их за совершенное ими убийство, но они даже и бровью не повели.

В статье также говорилось, что сам Энди в КГБ не служил. Он сказал, что это правда и что он считает оскорблением, когда кто-нибудь утверждает, будто он связан с КГБ. Энди думал, что он значительно выше любого работника КГБ, что не мешало ему многое знать об этой организации и делиться своими знаниями с американцами.

Я про себя посмеивалась: было видно, как он рад, что эта статья попалась мне на глаза и я узнала, какая он важная персона.

Еще там говорилось о том, что агенты КГБ стараются разыскать перебежчиков, чтобы их шантажировать или убивать. Чаще всего их пытаются снова завербовать, а это не так уж трудно, если в России у них остались семьи. Энди сказал, что в России считается нормальным и законным мстить семьям перебежчиков и использовать секс в целях шантажа.

— Как, по-твоему, могут они выйти на меня? — спросила я. — Чтобы меня шантажировать, запугивать?

— Скорее всего, они могут тебя похитить, чтобы склонить меня к сотрудничеству?

— Что?!

— Джуди, я не шучу. Риск есть.

— И что, по-твоему, они со мной сделают?

Он ничего не ответил, но я знала, что он боялся КГБ, боялся, что они способны расправиться со мной, чтобы с ним рассчитаться. Именно поэтому — в этом он не сомневался — они убили его жену. Однако он заверил меня, что, пока я с ним, мне ничего не угрожает.

— А если я с тобой расстанусь?

— Тогда не знаю…

В статье еще говорилось о том, что убийство генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда, самолет которого был сбит над Конго, организовал КГБ. Я подумала, что со мной они тем более не постесняются.

В конце статьи рассказывалось о решении ЦРУ уволить тысячу своих сотрудников, включая и некоторых из тех, кто даже не достиг пенсионного возраста.

— Их действительно уволили? — спросила я Энди.