Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Затем, следуя за Гульбрандом, они оказались на крутом, посыпанном гравием спуске, который вел к арочному проходу, сложенному из выветрившегося камня. Контролируя спуск, Анвинд уперся пятками в скат; тяжесть тела, облаченного в доспех, тащила его вниз, и из-под сабатонов взмывали мелкие камешки.

Возле арки стояли несколько приземистых промышленных грузовиков и штабели ящиков, а также череда примитивных дуговых ламп, тускло светившихся в полуденной дымке.

Добравшись до низа, Волки мгновенно и ловко сменили управляемое скольжение на бег. В тот же миг заряд рельсовой пушки угодил куда-то поблизости, и ударная волна толкнула Годрихссона вперед, так, что тот мог бы упасть, если бы не силовая броня. На капитане не было шлема, поэтому он зажмурился от яркого света и жара, опалившего кожу.

У Анвинда зашумело в ушах. Продолжая бежать, он открыл глаза — и увидел, как после нового попадания рушится арочный проход над головами Волков. Стая неслась дальше, осыпаемая градом щебня; крыша, сотрясаемая мощными взрывами, разваливалась на куски.

Упал занавес расколотых камней, и космодесантников поглотила тьма.

Годрихссон, который почти ничего не видел из-за пыли, а слышал только звон в ушах после ревущих взрывов, почувствовал, что падает вперед — какой-то крупный булыжник врезался ему в правый наплечник. Среагировав достаточно быстро, космодесантник сумел четко приземлиться на одно колено и тут же приготовился к новым ударам. Однако же, всё ограничилось скромным дождиком мелкого щебня.

Потом наступила тишина, или нечто подобное. Обвал полностью перекрыл обратный путь и заглушил все звуки с поверхности, хотя Анвинд по-прежнему ощущал периодическую дрожь от взрывов наверху.

Осмотрев себя, Волк обнаружил вмятину на наплечнике, но ничего более серьезного — только царапины на доспехе, а также легкие ожоги и порезы на незащищенном лице. Он выпрямился, стряхивая с брони песок и мелкий гравий.

Как только пыль улеглась, Годрихссон разглядел в свете дуговых ламп большое помещение с голыми стенами из полированного камня. Вокруг приходили в себя братья по стае; впереди стоял совершенно невредимый Гульбранд и смотрел на единственный выход из залы, уходящий вниз коридор. Отвернувшись, Анвинд увидел, как поднимается с пола Тормод — воин вытряхивал из мехов обломки камней. Синдри насмешливо попытался помочь огнеметчику, но тот оттолкнул его. Оба выглядели потрепанными, но целыми, не считая безвольно висящей руки Тормода.

Лиульфа поначалу нигде не было видно. Проход, который раньше вел из помещения к свету дня, теперь перекрывала огромная скошенная глыба. И никаких следов боевого брата, только этот громадный валун.

Навострив нос и уши в поисках малейшего знака, Годрихссон подошел к обвалу. Через несколько секунд он уже стоял на коленях, откатывая в сторону камень высотой в самого вожака стаи. Синдри и Тормод пришли ему на помощь, а Гульбранд остался позади, охраняя их спины.

При этом Космические Волки не произносили ни слова, объединенные ясной целью. Сначала они откопали ладонь в латной перчатке, которая зашевелила пальцами, потом убрали тяжелые камни со всей руки в силовой броне, а затем высвободили голову и плечи Лиульфа. Шлем смялся и раскололся по одной стороне; когда его сняли, воин заморгал, избавляясь от пыли, и судорожно вздохнул. У космодесантника была сломана скула, лицо оказалось залитым кровью, но он выжил.

— Настоящая тьма, — кашляя кровью, произнес Лиульф. — Я уже и забыл, на что это похоже. Жаль, теперь вместо нее торчат ваши хари…

Он засмеялся собственной шутке, снова закашлялся кровью, а потом закряхтел.

— Мы бы оставили тебя в покое, если бы эти меха воняли поменьше, — парировал Анвинд, кивая на драную пушнину вокруг наплечников поврежденного доспеха. — И безносый ульевик учует такой смрад, даже из-под обвала.

Обмениваясь любезностями с другом-Волком, Годрихссон внимательно изучал его, и последнюю издевку произнес уже с облегчением. Да, раненого прижало огромным валуном, раздавившим ему нижнюю часть тела, но Анвинд знал, как выглядят братья, нить которых уже подошла к концу. По виду Лиульфа стало ясно, что он будет жить.

Но не сдвинется с места — это Волки обнаружили, расчистив завал вокруг собрата. Громадный обломок, придавивший Лиульфа, превосходил по высоте помещение, в котором оказались космодесантники, а в ширину был только вдвое уже. Даже совместных усилий стаи не хватило бы, чтобы сдвинуть его.

Вожак только начал раздумывать над тем, что могло бы понадобиться для помощи раненому, как раздались чьи-то шаги. Другие тоже услышали приближение неизвестного — обернувшись, Годрихссон увидел Гульбранда, который уже изготовился к стрельбе и навел болтер на вход в туннель. Шаги приблизились, и часовой, ослабив хватку на рукояти, почти незаметно кивнул: «друг, а не враг».

Человек, поднявшийся по наклонному туннелю, оказался имперским гвардейцем, в мундире Лакузийской Стражи — темно-зеленом с серебряной каймой. Войдя в залу, солдат сначала посмотрел на возвышавшегося над ним Гульбранда, затем на остальных Волков, и, наконец, на рухнувший проход.

— Мои господа, — официально поприветствовав космодесантников, гвардеец глянул им за спины, пытаясь понять, как далеко простирается завал.

— Кто ты такой? — спросил Анвинд.

— Не могли бы вы проследовать за мной, господа? — произнес лакузиец, завершив осмотр.

Вожака стаи рассердила такая уклончивость, он ожидал прямого ответа. На памяти Годрихссона большинство гвардейцев, даже самых стойких ветеранов, испытывали страх в присутствии Адептус Астартес, что было вполне разумно. Неужели этот человек не боялся выказывать неповиновение космическому десантнику?

Нет, подумал Анвинд, глядя на стоявшего перед ним солдата. Дело не в том, что Волк не пугал гвардейца — просто кто-то или что-то пугало его сильнее.

— Ну, ладно, — хмыкнул Годрихссон и кивком пригласил лакузийца показывать дорогу.

Оставив Лиульфа, фенрисийцы последовали за смертным проводником дальше вниз по туннелю, который оставался достаточно широким, чтобы вместить двух космодесантников плечом к плечу. Солдат немного прихрамывал, и скрежет шестерен, звучавший в момент касания пола правой ступней, указывал на искусственную ногу.

Спуск закончился, и от выровнявшегося туннеля начали уходить в стороны кривые коридоры, но гвардеец вел Астартес прямо. Проходя мимо ответвлений, Анвинд видел ниши в неровных стенах, обращенные в сторону движения стаи. В некоторых пустотах светили лампы или небольшие костры, доносились близкие звуки и запахи человеческого жилья. Здесь, внизу, обретались люди; до прибытия Космических Волков на Бельтрассе война с тау бушевала уже несколько месяцев, и в подземелье скрывались беженцы.

Фенрисийцев привели в просторное восьмиугольное помещение под высоким куполом. Свет ламп, висевших в зале, был направлен к центру, где на возвышении стоял огромный каменный куб. Повсюду виднелись соединенные пучками проводов машины, предназначения которых Годрихссон не знал.

Провожатый отступил в сторону у входа, и Анвинд взобрался по ступеням на возвышение. На одной из сторон куба обнаружилось грубое, но мгновенно узнаваемое изображение космодесантника в терминаторской силовой броне. Каменный воин сидел, положив руки на колени.

Остальное помещение оказалось таким же невзрачным, как и туннель; на отполированных стенах не имелось никаких надписей. Впрочем, одно слово всё же было высечено над резным образом терминатора:

Вожак стаи вновь посмотрел на барельеф. Символ на одном из наплечников, видимый сбоку, мог быть частью изображения рогатого черепа.

— Его звали Хрондир из Экзорцистов, верного ордена Адептус Астартес, — объявил спокойным, четким голосом человек, только что вошедший в залу. Тон новоприбывшего звучал в высшей степени самоуверенно, и сам он выглядел соответственно. Выше практического любого смертного, но ниже космодесантника; темнокожий, с резкими, точеными чертами лица и пронзительными глазами, под одним из которых обнаружилась татуировка в виде стилизованной буквы «I». Знак слегка поблескивал отраженным светом. Носил незнакомец одноцветную черную мантию, ниспадавшую с плеч тяжелого золотого доспеха, пластины которого покрывало замысловатое тиснение и витиеватые орнаменты. На поясе его висел молот с длинной рукоятью.

Годрихссон понял, что перед ним инквизитор — для Космического Волка доказательством послужила броня новоприбывшего, но о существовании Инквизиции знали только избранные, и немногие могли бы распознать её слуг по внешнему облику.

Инквизитора сопровождал другой смертный, бледнее и ниже его. Этот человек, носивший черные одеяния с серебряной каймой, оказался почти незаметным на фоне своего помпезно разряженного компаньона. Кроме того, он ничего не говорил, только время от времени поглядывал на инфопланшет.