Если башмачок подойдет… - Оливия Дрейк

Слабая дрожь пробежала по ее телу. С тихим стоном она приникла к нему, поднявшись на цыпочки, чтобы обвить руками его шею. Такой явный знак капитуляции пробудил в нем бурю эмоций, подобных которым он никогда еще не испытывал. Их поцелуй стал глубже и проникновеннее, когда она предоставила ему полную власть над своим ртом. Изнывая от желания, он блуждал ладонями по женственным изгибам ее прекрасного тела, так долго преследовавшего его в мечтах.

Это стройное тело было праздничным пиршеством для его изголодавшихся чувств. Казалось, Аннабелл так же охотно исследовала его, потому что ее пальцы скользили по его плечам и груди, словно изучая особенности его кожи, форму его мускулов. Когда его губы двинулись к ее горлу, она откинула назад голову и открыла глаза. Учащенность ее дыхания свидетельствовала о ее возбуждении.

Боже милостивый, она была само совершенство. Почему же он ждал так долго в страшных мучениях, когда она готова охотно принять его любовь? Стремясь с нетерпением обострить ее желание, он обхватил ладонью ее грудь, поглаживая большим пальцем вершинку. Она вознаградила его еще одним тихим томным стоном. Но шелковая преграда платья мешала ему. Желая ласкать теплую женскую плоть, он проник ладонью внутрь тесного лифа.

Что-то острое впилось ему в палец.

Саймон мгновенно отдернул руку.

– Какого дьявола…

Капелька крови блеснула на кончике его мизинца. Он встряхнул рукой, чтобы уменьшить жжение.

Аннабелл осмотрела крошечную ранку.

– Вижу, вы наткнулись на одну из булавок в моем платье. – Ее губы вытянулись в строгую линию, и она окинула Саймона суровым взглядом гувернантки. – И, осмелюсь заметить, вы это заслужили, милорд.

Нахмурившись, она поднесла его палец к своим губам, словно он был маленьким ребенком, нуждавшимся в поцелуе, чтобы облегчить боль. Должно быть, она осознала абсурдность своих действий, потому что остановилась, прежде чем ее губы коснулись его руки. Они молча уставились друг на друга, воздух вокруг сгустился от чувственной напряженности. Затем она опустила ресницы. Но вместо того чтобы отпустить его руку, как он ожидал, она взяла его палец в рот и слегка пососала его.

У Саймона едва не подогнулись колени. Помоги ему Бог, где она научилась этому возбуждающему действию? Должно быть, этот порыв объяснялся ее врожденной чувственностью. Несмотря на страсть, туманившую ему мозг, Саймон понимал, что она не из тех женщин, что легко отдаются. Он будет первым мужчиной – и единственным, – кто соблазнит мисс Аннабелл Куинн. И когда он это сделает, она будет навечно принадлежать ему и телом, и душой.

И все же она была слишком дорога ему, чтобы овладеть ею поспешно, в приступе неистового безумия. Не важно, как сильно он жаждал собственной разрядки. Женщина, подобная ей, заслуживала деликатного ухаживания, утонченного обольщения, благоговейного поклонения.

Прислонившись спиной к стене, он крепко прижал девушку к себе. Когда он слегка коснулся губами шелковистой округлости ее щеки, она повернулась к нему лицом, маняще подставив губы, и они долгое время ласкали друг друга со все возрастающим пылом. Ничто в его жизни не казалось ему более правильным, чем быть с Аннабелл, как сейчас. Он хотел, чтобы так продолжалось вечно. Она тоже этого захочет, когда они лягут вместе, слившись обнаженными телами. Не в силах больше сдерживать свое нетерпение приблизить этот момент, он, отвлекая ее поцелуями, быстро расстегнул умелыми пальцами пуговицы на ее спине.

Затем он стянул рукава с ее плеч, попутно поглаживая обнаженную кожу. Судорожно вздохнув, она перехватила его ладони.

– Вы не должны…

– Мне необходимо касаться тебя. – Он заглянул глубоко ей в глаза. – Мы созданы друг для друга, любовь моя. Ты ведь тоже чувствуешь это?

Ее взгляд смягчился. Она прикусила нижнюю губу и кивнула, позволив ему на этот раз стянуть с нее платье до талии. Каким-то чудом на ней не оказалось корсета, и округлости ее грудей упирались только в белое полотно сорочки.

Когда она согласится стать его любовницей, он оденет ее в тончайшее кружевное белье для собственного удовольствия. Но, как ни странно, он находил и это простое одеяние необычайно возбуждающим.

Дрожащими руками Саймон оттянул в сторону свободную сорочку, чтобы открыть взгляду грудь. И вот она, теплая и тяжелая, уютно наполнила его ладонь.

– Ты так прекрасна, – прошептал он, затем наклонился и тронул темную вершинку языком. Ее опьяняющий вкус разжег внутри у него огонь. Когда с губ ее сорвался слабый стон желания, эмоции переполнили его грудь. Бесконечная нежность, жгучее желание и твердая решимость объявить ее своей.

Дрожа, она цеплялась за его плечи, глядя на него почти с отчаянием.

– Мне не следовало желать вас так сильно.

Он обхватил ее лицо ладонями, поглаживая большими пальцами щеки.

– Нет, следовало, – возразил он. – Ты создана для моей любви, Аннабелл. А мы – друг для друга.

Саймон не мог позволить ей раздумывать дольше из страха, что она может поддаться девичьим сомнениям. Лучше ему держать ее в таком напряжении, чтобы она забыла обо всем, кроме него и взаимного наслаждения, которое ждало их впереди.

Он снова властно завладел ее ртом, тем временем спуская ее сорочку до бедер, чтобы иметь возможность исследовать атласные формы ее тела. Она оказалась на удивление отзывчивой, дрожа и вздыхая, когда его ладони блуждали по ее спине. Ее пылкая реакция доводила его до грани безумия. Не в состоянии более сдерживаться, он стянул с нее одежды, и они упали на пол. Затем он коснулся роскошной влажности между ее ног.

Аннабелл застыла и сжалась в его объятиях. Он страстно поцеловал ее, продолжая нежно ласкать, нашептывая ей на ухо, как она прекрасна и как сильно он хочет сделать ее счастливой. Каждое слово вырывалось прямо из его сердца. Саймон не мог припомнить ни одной другой женщины, которой ему так отчаянно хотелось бы доставить удовольствие.

Она обмякла, прильнув к нему, и он обвил ее талию рукой, чтобы она не упала. Если бы не стена за его спиной, он и сам не смог бы удержаться на ногах. Она уткнулась лицом ему в плечо, двигая бедрами в такт его поглаживаниям. Слабые стоны удовольствия, срывавшиеся с ее губ, заставляли его сердце бешено колотиться, а чресла мучительно напрячься.

Он хотел ее под собой в постели. Прямо сейчас. Желал скорее вонзиться в нее, пройти вместе с ней по пути наслаждения к вершинам блаженства и присоединиться к ней в стремительном броске через грань. Но прежде чем он успел, поддавшись порыву, приступить к действиям, она вскрикнула, и тело ее содрогнулось от наступившей разрядки.

Саймона переполнило безмерное торжество, хотя сам он не испытал вместе с ней желанного экстаза. Впереди еще будет достаточно времени получить собственное удовольствие. Она теперь принадлежала ему, неизменно и навсегда. Иного и быть не могло!

Саймон подхватил ее на руки и отнес в примыкающую спальню. Когда он осторожно положил ее на кровать, Аннабелл не сопротивлялась, потому что чувствовала себя обессилевшей и удовлетворенной. В точности так, как он рассчитывал почувствовать вскоре себя.

Он сорвал с себя рубашку, затем принялся за пуговицы брюк. Как отдыхающая богиня, Аннабелл лежала на боку, почти полностью обнаженная. На ней остались только шелковые чулки, поддерживаемые подвязками. Ее бальные туфельки свалились, когда он нес ее сюда, и Саймон залюбовался формой ее изящных ступней.

Его голодный взгляд пробежался по всей длине ее ног и бедер, задержался на роскошной груди и поднялся к лицу. Несколько выбившихся локонов падали ей на плечи, придавая вид полностью удовлетворенной женщины. Сонным взглядом она рассеянно наблюдала, как он расстегнул последнюю пуговицу и спустил брюки.

Ее глаза широко раскрылись при виде его восставшего возбужденного естества. Ахнув, она поспешно села, прижав руки к обнаженной груди в тщетной попытке прикрыться.

– Нет!

Саймон мысленно обругал себя – следовало предвидеть ее реакцию девственницы. Не задерживаясь, чтобы скинуть брюки, он прыгнул к кровати и схватил Аннабелл в объятия, успокаивающе поглаживая ее по спине.

– Т-ш-ш, дорогая, не тревожься. Тебе будет еще приятнее, обещаю.

Она в панике затрясла головой.

– Мы не можем… Я не могу. Не нужно!

– Послушай, любовь моя. – Он нежно повернул ее лицо, побуждая смотреть на него. – Это не просто послеполуденное развлечение. Ты слишком много для меня значишь. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

Нерешительность смягчила ее черты.

– Всегда?

– Да. Я буду верен тебе так долго, как ты пожелаешь. Даю в этом честное слово.

– Так долго, как я?… – Она умолкла, взглядом отыскивая его глаза. – Что вы хотите сказать, милорд?

– Саймон, – хрипло поправил он, проводя пальцем по ее губам. – Я не хочу, чтобы ты обращалась ко мне так официально теперь, когда мы будем делить постель.