Любовь в преисподней - Надежда Петрунина

«Наглец! – задохнулась Лиза. – Но мне сейчас надо успокоиться. Итак, пользуясь любовью к себе Носовой, Соболевский решил спровоцировать нашу с ней размолвку! Волнительную для меня сценку демонстрации медальона и стрелы он преподнес ей по-своему! Я тяжело дышала! А как бы задышали вы, господа, если бы почувствовали себя на краю пропасти, а?!»

Лиза сделала глоток сока. Затем второй, третий. Ей нельзя было поддаваться на эту провокацию. Соболевский, конечно же, рассчитывал на ее бурную реакцию. Он думал, что после Вериных обличений Лиза осатанеет и выложит ей все свои подозрения относительно их грязных делишек с сомнительным бизнесом и со смертью Шуйко. Но Лиза мудрее! Она залегла на дно.

– Кстати, ты и сейчас засопела! – бросила Носова, отодвинув пустую чашку. – Засопела при одном воспоминании о Соболевском! Я, конечно, не так наивна, как мужики! Я уверена, что он тебе безразличен. Но ты стала намеренно изображать, что втрескалась. Ведь Эдик так доверчив. И ему приятна твоя охота за ним!

– Моя охота?!

– Да. Ведь он и не подозревает, что ты охотишься за каждый денежным мешком, который появляется на твоем горизонте!

– Хорошего же ты мнения о моих моральных стандартах!

– Уж какого есть! Скоро участь Соболевского постигнет и беднягу Елагина! Как только ты поймешь, что Данил куда богаче Эдика. То перекинешься с Соболевского на Елагина! Это непорядочно!

В запале даже слегка отодвинув столик, Вера вскочила с места и покинула буфет. Ее каблуки еще долго стучали на гулкой лестнице.

Минут пять Лиза оставалась на месте, чтобы прийти в себя. У нее сложилось впечатление, что из «сауны» Валентины судьба бросила ее под «ледяной душ» Носовой.

Глава 23

Подлец Соболевский сумел представить дело так, будто она открыла на него сезон любовной охоты. Так сказать, весенний гон. Затем Вера заранее пожалела и беднягу Елагина. Он якобы тоже может стать добычей Лизы.

Она горько усмехнулась: «Эта „добыча“ может быть спокойна. Я никогда не полезу к нему. Елагин проигнорировал меня на рауте, как бездушную банкетку, на которой мы сидели! Даже для Натали в его сердце нашлось побольше тепла и участливых слов…» Лизе стало жаль себя. В жару, превозмогая усталость, она потащилась вслед за этой Валентиной на край света. Во имя общественного блага. А здесь ее оплевали. Дважды.

Последняя мысль заставила Лизу насторожиться. Валентина и Носова работали в одном здании! Случайное совпадение? Или фирма Носовой воспользовалась разовыми услугами «Кадрового агентства»? Довольно удобно. Через бюро по найму проходит столько разовых заявок, что Валентина даже Лизу не узнала, хотя они встречались при трагических обстоятельствах. А что если Соболевский использует Носову каждый раз, когда возникает необходимость? Ведь решил он почему-то дискредитировать Лизу в глазах Веры? О, Эдик всегда был непрост. Вполне возможно, что он так и не захотел выпустить лидерства в их тусовке из своих рук.

Учитывая подозрительность ситуации, Лиза взяла еще один стакан сока. Залпом выпив его, направилась к выходу. «Мне больше нечего делать в этих „лабиринтах мадридского двора“. В конце концов надо немного позаботиться и о своем тощем кармане. Если нувориши отберут у нас право на арендные денежки, то даже не знаю, как мы с Натали станем выкручиваться».

На улице Лиза обнаружила, что время ползет к пяти. А она все еще занята общественным поручением. Пора и домой, в Зараево. Чтобы не тащиться до вокзала на троллейбусе, Лиза спустилась в метро. Там было душно. Недаром Натали поговаривала, что в последние годы в метро нагнетают мало кислорода. Если раньше Лиза воспринимала эти высказывания как старческий маразм, то теперь лично убедилась в их правдивости. Она или попала в час пик, или радиальная линия к площади трех вокзалов была слишком загружена. Когда на очередной станции свершались передвижения: одна толпа вываливалась наружу, а другая вваливалась, Лизу вертело, как щепку в водовороте. К ней прижимались, тяжело дышали ей в ухо. Она то и дело ощущала на своих оголенных руках липкие касания.

«Для такой поездки надо было надеть скафандр, а не легкое итальянское платье», – подумала Лиза, и в этот момент ей стал весьма подозрителен один парень. Бритоголовый, с почти дегенеративным лицом. Он как-то странно посматривал на Лизу. Страшная догадка прожгла ее от макушки до пяток: «Они решили расправиться со мной! Я пообещала залечь на дно, а сама вместо этого впуталась в скандал в „Кадровом агентстве“!» Затравленно озираясь по сторонам, Лиза увидела и подозрительную девицу с модным рюкзачком за спиной. «Так и есть! За мной выслали парочку киллеров!»

Ситуация была пиковой. За несколько секунд предстояло принять жизненно важное решение. Что сделать? Закричать? Вплотную прижаться к кому-то? Однако, наш народ так запуган криминальными разборками, что, скорее всего, даже в тесном вагоне все сумеют шарахнуться от Лизы. В тот момент, когда она останется одна, они и начнут стрелять. Скорее всего, из «беретты».

«Неужели станут палить прямо в метро?» Эта мысль принесла еле уловимое успокоение. Ни один киллер еще не опускался до того, чтобы стрелять в святом месте – в метро. Взрывать – взрывали. Но ни одна подлая рука не нажимала здесь на курок. «Что же они выберут для меня?!» – с ужасом подумала Лиза, и ей стало нестерпимо жарко. Она почувствовала себя одиноким странником в выжженной пустыне. Времени для раздумий не осталось совсем. Парень то и дело зыркал на нее. Девица, напротив, старалась не смотреть. Только позванивали брелки на ее небольшом рюкзачке. В толпе эта парочка почти вплотную приблизилась к Лизе.

Но удача пока была на ее стороне!

В ту секунду, когда два киллера притиснулись к Лизиной спине, электропоезд остановился, и она уже сделала рывок, чтобы вместе с оравой выпасть наружу. Ее крутанули разок-другой. Но вектор раскрутки радовал. Лиза была почти у двери, и вдруг…

Что-то резко кольнуло ее под лопаткой.

Сомнений не осталось! Киллеры сделали свое дело!

Все поплыло у Лизы перед глазами. Свет круглых ламп начал меркнуть. Собрав остатки сил, она сказала:

– Господа, меня убили!..

Силы голоса не хватило, и Лизу почти никто не услышал. Сделав шаг наружу, Лиза рухнула на кафель перрона. Ее последней мыслью было: «Они достали меня…»

Через какое-то время ноздрей коснулся терпкий запах нашатыря. Замерцал свет. Лиза очнулась в маленькой конуре. Она лежала на кушетке, а почти вплотную к ней сидела медсестра и совала ей в нос кусок пахучей марли.

– Ну, оклемалась, – сказала та.

– Меня хотели убить, – прошептала