Подари мне себя (СИ) - Франц Анастасия

— Хорошо, — подтверждаю его слова. Нам очень хорошо вместе. Я его люблю, но сидеть на его шее и тратить его деньги я не хочу и не буду.

— Мы, черт побери, любим друг друга.

— Любим.

Губку отбросила в раковину, сосредоточившись на нашем разговоре.

— Тогда какого… — рычит недовольно, ругаясь себе под нос, — ты отказываешься от того, чтобы жить вместе?

— Егор, на это есть свои причины. Я не говорю тебе, что никогда не соглашусь с тобой жить. А просто говорю, что сейчас не могу. Сейчас, Егор! Дай мне время, пожалуйста, — умоляю его, желая, чтобы он услышал и понял меня.

— Хорошо, Соня, — целует в шею и быстро отпускает меня из своих рук.

Отходит подальше, возвращаясь к кружке с уже остывшим кофе.

— Тебя куда-нибудь нужно подбросить? У меня дела наметились. Нужно кое-куда съездить.

Я напряглась, но скрыла эмоции. Вчера Свободин ничего мне про дела не говорил, потому что сегодня мы собирались встретиться с его друзьями — он собирался меня с ними познакомить. Из-за чего я еще больше начала волноваться. И вот теперь ни с того ни с сего у него образовались дела.

Интересно, что случилось.

— Что-то случилось? — аккуратно поинтересовалась.

— Нет. Ничего такого. Просто небольшое дело. Так куда? — допив содержимое чашки, вновь подошел ко мне и опустил грязную посуду в раковину.

— Домой меня подвези. В двенадцать ко мне Маринка должна заехать.

— Хорошо, — и, чмокнув меня в щеку, быстро уходит в комнату.

Тяжело вздыхаю и, повернувшись к раковине, продолжаю мыть посуду. Все это мне, конечно, не нравится. Но я вновь молчу, проглатывая.

Все же Егор мне не муж, чтобы допытываться и знать, что у него за дела и куда он собрался. Я лишь его девушка, хоть и, начиная с его возвращения с соревнований, он говорит о том, чтобы я переехала жить к нему. Все равно я больше нахожусь у него в квартире, нежели у себя дома.

Но это не повод, чтобы настаивать на том, чтобы он мне обо всем рассказал.

Да, нам хорошо вместе. Мы не ругаемся по бытовым мелочам, как происходит это у других пар, стоит только им съехаться. И я не боюсь, что это может вскоре случиться и с нами. Потому что мы как будто слушаем друг друга, понимаем с полуслова, полувзгляда.

Но все же его сегодняшнее поведение меня настораживает.

Домыв посуду и расставив все по своим местам, я двинулась в сторону второго этажа. Нужно привести себя быстро в порядок и выезжать. Маринка со Светкой долго ждать не будут, а собеседование — так и подавно.

Подруги решили сходить со мной в качестве моральной поддержки, чтобы я не так сильно нервничала и переживала. Хочется верить, что сегодня у меня все обязательно получится.

Уже подходя к комнате, услышала голос Егора, который говорил намного громче, чем обычно. По тембру поняла, что он сердится и чем-то недоволен. До меня долетали непонятные слова мужчины.

— Нет, я тебе еще раз говорю. Хватит лезть в мою жизнь! Я не буду ни с кем встречаться и видеться! Я давно всё уже решил.

Глава 47

Соня

Застыла мышкой, не понимая, о чем вообще говорит Егор и с кем он не желает встречаться. У него что, проблемы? Тогда почему он мне ничего об этом не рассказывает?

Хотя, о чем я вообще говорю, если сама не рассказываю о том, что меня мучает, и что я до сих пор по вине Шестинского — а что это именно так, я не сомневаюсь — не могу найти работу. И мы даже пару раз пытались об этом поговорить, но я постоянно отнекивалась, не желая перекладывать на него свои проблемы.

Знаю, что поступаю точно так же, как и прежде. Понимаю, что не нужно так делать, иначе все может дойти до того, что мы вновь расстанемся. Но я хочу пока сама попытаться во всем разобраться, а потом только поговорить с гонщиком.

— Я все сказал! — рыкнул Егор.

В квартире воцарилась гробовая тишина, и я поняла, что мужчина положил трубку. Я глубоко вздохнула, досчитала до десяти и зашла в комнату, где сам хозяин квартиры стоял возле окна спиной ко мне, положив руки в карманы брюк.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вся его поза выдавала внутреннее напряжение, спина будто окаменела, как и плечи. В этот момент мне захотелось подойти к нему и крепко обнять, чтобы все его переживания ушли на второй план.

Что я и сделала. Тихими маленькими шажками подошла к нему, обхватила тонкими руками торс и прижалась щекой к напряженной спине.

Егор даже не вздрогнул. А я еще крепче его обняла. Что же с тобой происходит, любимый?

— Егор?

Но в ответ я услышала лишь тишину и уже было хотела отойти от него и дать время побыть одному, подумать, как его ладони накрыли мои. Сжали. И я немного успокоилась. А то совсем стала за него переживать.

— У тебя что-то случилось?

Я все же решилась задать свой вопрос, надеясь, что он мне все же скажет.

— Не переживай. Все хорошо, — он пытался сказать это непринуждённо, но я прекрасно слышала, как напряжён его голос. Как, впрочем, и все тело.

Мои пальчики аккуратно касались его каменного живота, а он большими пальцами задумчиво проводил по тыльной стороне моих ладоней.

— Иди собирайся. Обо мне не беспокойся.

Вот только уходить мне никуда не хотелось, а наоборот, хотелось в этот момент побыть с Егором. Поддержать его, хотя бы просто находясь рядом. Но, видимо, сам Свободин этого не хотел. Поэтому я отстранилась и пошла в душ, надеясь, что все наладится.

Егор привез меня домой вовремя. До моего собеседования оставалось ещё достаточно времени, чтобы успеть подготовиться, собраться и настроиться. Я уже собиралась выйти из машины, когда Егор мягко остановил меня и ещё раз извинился за свой резкий тон с утра. Объяснил всё внезапно появившимися проблемами, но уверил, что всё решит сам и посоветовал «не забивать свою красивую головку всякой ерундой».

Я кивнула и поцеловала его в щечку, желая хорошего дня, и сказала, что сама к нему сегодня приеду.

Я успела собраться и добралась до места проведения собеседования за десять минут до назначенного времени, девчонки уже дожидались меня. Стоило только выйти из такси, как сразу же увидела Марину и Свету.

— Девчонки, привет, — подойдя к подругам, крепко их обняла.

— Привет. Ну, как ты?

— Все хорошо, Свет. Я должна попытаться в последний раз.

— Удачи. Мы держим за тебя кулачки, — пожелала мне Марина и ободряюще улыбнулась мне.

Собеседование длилось минут пятнадцать. Но все это время чувствовала, как вся дрожу, отчего пришлось сцепить руки в кулаки, чтобы моё волнение не было так заметно.

У меня тряслись поджилки, боязнь облажаться конкретно давила на меня, и казалось, что я каждый раз говорю что-то не то. Про себя же молилась, чтобы все получилось и меня, наконец, взяли на работу.

На негнущихся ногах вышла из клиники. Внутри я чувствовала опустошение, ничего не хотелось делать. Вообще уже ничего не хотелось. В глазах застыли непролитые слёзы, хотелось кричать на весь мир о несправедливости. За что со мной так поступают? Я ни в чем не виновата!

Ко мне сразу же подбежала Белова, которая, едва увидев выражение моего лица, поняла всё без слов, крепко меня обняла и прижала к себе. А я не выдержала, дала волю своим слезам. Цеплялась за нее, как утопающая за соломинку.

— Почему так? — всхлипывала, сильнее обнимая подругу, ища в ней поддержку и спасение.

Подруга нежно гладила меня по спине и твердила, что всё будет хорошо, чтобы я не плакала, а оставалась сильной. Но я так устала быть сильной и каждый раз принимать от судьбы тяжелые удары.

Я же так надеялась, верила, что у меня все получится, что меня возьмут. Я с надеждой отчаянно цеплялась за этот шанс. Но… у меня не получилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Давай мы тебя к Егору отвезем?

Все, что я могла сделать, это кивнуть.

Время еще было раннее, поэтому навряд ли он так быстро освободился. Но это к лучшему: мне не хотелось, чтобы Егор увидел меня в таком состоянии, сейчас мне хотелось разобраться в себе.