Никаких обещаний - Марис Соул

Больше всего Эрику не нравилось, что он понимал ее положение. Сам он был воспитан в японской традиции: обещание свято, каких бы жертв оно ни потребовало.

— Я пообещала им обоим, Джеку и папе, что воплощу их мечту в жизнь, — сказала Эшли, интонация решимости вернулась к ней. — Это заняло у меня больше времени, чем я предполагала, но я выполнила обещание.

— Что обо всем этом думает твой отец? — спросил Эрик.

— Я пока еще не сообщала ему, что получила перевод, но я уверена, он обрадуется. Мой переезд в Чикаго — наша с ним единственная тема разговора с тех самых пор, как погиб Джек. Вначале это были только насмешливая улыбка отца и похлопывание меня по голове, когда я начинала говорить, что собираюсь получить работу в одном из небоскребов в самом центре Чикаго, а жить буду в очаровательном домике с видом на озеро. Позднее, когда я стала старше, появились вопросы: как я планирую этого достичь? Что это будет за работа? А как только я получила работу у Штедфельда, остался один-единственный вопрос: когда?

— Значит, все это — для отца?

— И для Джека, — добавила Эшли. — Я добьюсь, чего хотели, но не смогли достичь папа и Джек, и что Джек обязательно сделал бы, если бы остался жив. И может быть, это прозвучит совершеннейшим безумием с моей стороны, но, мне кажется, Джек обо всем знает.

— Почему же ты не рассказала мне это раньше?

Эрик так много раз просил Эшли объяснить причину ее неуемного желания жить в Чикаго, и так много раз Эшли избегала этой темы!

Она склонила голову:

— Мне нелегко говорить о Джеке, Эрик. У нас дома его имя никогда не упоминается. Это может слишком сильно подействовать на мать. Она и до смерти сына была достаточно неуравновешена, а с тех пор, как погиб Джек, ей становится все хуже и хуже, она либо проклинает меня за случившееся, либо живет в каком-то иллюзорном мире, в котором Джек не погиб и все еще рядом с ней. Мой отец, ну, он…

Эшли замолчала, и Эрик понял, что она вновь пытается справиться со слезами. Заморгав, она взглянула на него, изобразив подобие улыбки.

— Извини. Я избегаю этой темы, потому что всякий раз, когда я начинаю говорить о Джеке, все обязательно заканчивается слезами. Давай сменим тему, хорошо?

— Может, тебе нужно выплакаться?

— Может… — согласилась Эшли, но вытерла набежавшие слезы и крепко сжала Эрику руку. — Теперь ты знаешь, почему я должна ехать в Чикаго.

— А если все-таки не поехать?

— Невозможно.

С очевидным отчаянием она водила ладонями вверх и вниз по рукавам его свитера, как будто пыталась унять боль неминуемой разлуки. Эрик понимал: их чувства друг к другу оказались слишком сильны, гораздо сильнее того, на что Эшли рассчитывала, идя на близость. С самого начала она боролась со своим влечением и, даже уступив, все равно продолжала напоминать ему, что наступит день, когда она уедет. Всякий раз Эшли настаивала, что у их отношений нет будущего, и то, что она призналась в любви и предложила ему вместе с ней уехать в Чикаго, уже само по себе необыкновенно. И нет сомнений: если бы все это было так просто, он, не колеблясь, уехал бы вместе с ней.

Но жизнь никогда не бывает простой настолько.

Внезапно Эшли прекратила водить ладонями по рукавам его свитера и вздохнула.

— Кажется, мы в тупике. Ты не хочешь ехать в Чикаго, а я должна ехать.

— Вопрос не в том, хочу ли я ехать или не хочу, — сказал Эрик. — Ты права; все мои деньги вложены в додзо, и мой бизнес нельзя организовать за парочку лет в одном месте, а затем с легкостью перелететь в другой город. Чтобы достичь успеха, я должен выполнить определенные обязательства. Подобно тебе — я дал ряд обещаний, которые тоже не могу нарушить.

— И поэтому нам придется идти в жизни разными дорогами, — она повернулась и пошла на кухню.

— Я полагаю, — сказал он поспешно, — мы можем попробовать встречаться по выходным, как ты предложила. Я могу отменить вечерние занятия по субботам и приезжать в Чикаго сразу же по окончанию дневных.

Эшли остановилась и оглянулась:

— Нет, ты был прав, у нас ничего не выйдет.

Через десять дней Эшли была готова к переезду.

Все произошло так быстро, что она с трудом верила: все это взаправду. Как только она сказала Уэйну, что принимает его предложение, события не заставили себя ждать. Ее текущие дела в фирме были переданы Джиму и Роду, она слетала в Чикаго на встречу с самим мистером Штедфельдом, который к этому времени подыскал ей кабинет, для нее и еще одной сотрудницы фирмы сняли домик с видом на озеро Мичиган, был заказан фургон для перевозки вещей и мебели, по желанию либо сразу же в новое жилище, либо пока на склад для временного хранения.

У Эшли практически не оставалось времени видеться с Эриком, но она не могла долго выдерживать разлуку. Дважды она пыталась пропустить занятия по самообороне, чтобы начать упаковывать вещи, и дважды отказывалась от этой мысли и приходила на уроки, желая еще раз увидеть Эрика в додзо и восхититься всем тем, что он умел.

А еще ей предстояло разобрать книжный шкаф. Конечно, это можно было бы сделать и самой, в крайнем случае, попросить помочь Чарли, но все как-то закончилось тем, что она пришла к двери Эрика. После того, как полки были уложены и связаны, они занялись любовью. То было дикое соитие, изнурительное эмоционально и физически.

Когда все закончилось и Эшли лежала в постели Эрика в блаженной полудреме, зазвонил телефон. В то мгновение, когда она почувствовала, что Эрика нет рядом, у нее возникло внезапное ощущение пустоты и беспокойства. Она не любила ночные звонки. Для нее они могли означать только одно: ее мать в очередной раз пыталась покончить с собой.

Затаив дыхание, Эшли слушала, как Эрик отвечает на звонок. Его приветствие прозвучало несколько неуверенно, он понизил голос.

— Нет, — прошептал Эрик, — я не могу этого сделать, по крайней мере, не сейчас.

Все внутри нее сжалось, беспокойство сменилось ревностью. Не успела она уехать, а ему уже звонит другая женщина! Ей хотелось отключиться, не слышать его слов, но она не могла заставить себя не слушать.

— Да… Стив, я понимаю, — сказал он спокойно, — но сейчас я не могу.

Осознав, что Эрик говорит с мужчиной, Эшли отбросила ревность, но беспокойство осталось. Схватив со стула и набросив на себя шелковый халат, она выскользнула из спальни и подошла к Эрику. Он окинул ее взглядом, когда она приблизилась. Темнота скрывала его черты, но Эшли все же заметила, как он нахмурился.

— Стив, я понимаю, — повторил он, его голос вновь стал невозмутим. — Послушай, Эшли здесь, рядом со мной… Да.

Она ничего не спросила, даже после того, как он положил трубку. Эрик проводил ее до постели, и они вместе забрались под одеяло. Эшли чувствовала напряженность во всем его теле, но ничего не спрашивала, она ждала, рассчитывая, что он сам все ей объяснит. Наконец Эрик заговорил: