Вкус неба - Диана Машкова

Кирилл никак не мог оправиться от удивления: десять минут назад Алиса сидела напуганная, бледная, а теперь вот во весь опор понеслась извлекать выгоду из ситуации. Надо же, насколько прагматичны стали современные женщины: даже в обмороке полежать спокойно не могут, испуга хватает ровно на пять минут. А потом пережитый стресс оборачивается неуемной энергией. Ладно, лишь бы не разрушающей. А так, пусть себе строчит в своем ноутбуке, если ей делать нечего. Акула пера! Все лучше, чем сидеть с квадратными глазами, впившись в его руку.

Кирилл откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Что-то, откровенно говоря, он от всей этой ситуации перенервничал. Его способность действовать и извлекать из чего-либо выгоду была сейчас на нуле. А до Москвы еще далеко.

Полтора часа полета тянулись мучительно долго, и чем ближе становилась Москва, тем чаще покрывался испариной лоб Фадеева. Да и не только его — весь экипаж прекрасно понимал, что если взрывное устройство заложено, то оно должно сработать либо по времени — чего до сих пор не произошло, — либо в момент посадки. От первого удара о землю. Каким бы профессионалом ни был пилот, зайти на полосу двухсоттонной махиной так, чтобы чувствительное устройство не среагировало, физически невозможно.

Михаил Вячеславович в который раз подумал о жене. Как она там справляется с перепуганными пассажирами, как чувствует себя? Впервые в жизни ему в голову пришла мысль о том, что надо летать отдельно. Своей авиакомпании он, конечно, доверял на миллион процентов, но, как выяснилось, есть еще и не зависящие от них обстоятельства. Не дай бог и в самом деле взрывное устройство, с кем тогда останутся дети? Если они с Людмилой вот так вот, вдвоем.

Единственное, что успокаивало Фадеева, — это присутствие Михалыча на борту. Пилот-инструктор вышел в пассажирский салон и теперь работал вместе с бортпроводниками. А этот старый хохмач в какой угодно ситуации способен людям настроение поднять. Даже если у самого поджилки трясутся.

— Посадочный вес какой? — Фадеев, как ему казалось, незаметно в сотый раз провел ладонью по лбу.

— Двести шестьдесят пять тонн, — моментально ответил Антонов.

— Много, — проворчал он чуть слышно себе под нос.

— Михаил Вячеславович, — Андрей посмотрел на командира, — вы только не обижайтесь. Если хотите, я посажу.

— Ишь ты, — Фадеев усмехнулся, от спокойного голоса Антонова ему стало легче, — наглец!

— Простите, — Андрей замолчал и опустил глаза.

— Да ладно, — Фадеев удобнее сел в кресле и пристегнулся, во всей его осанке читалась теперь уверенность, — чего глаза прячешь, как девица?! Работать пора. Скоро приступим к снижению.

— 777, работайте Москва-Подход, — не заставил себя ждать диспетчер, — сто двадцать девять запятая восемь.

— Работаю Москва-Подход. Спасибо.

Фадеев следил за снижением по приборам — девять тысяч сто, восемь тысяч шестьсот — и физически ощущал движение самолета, словно его организм сросся с машиной, стал с ней единым целым.

— Аэропорт-Транзит. Рейс 777. Доброе утро! — вышел он на связь.

— Доброе утро! Транзит слушает.

— Рейс 777, триста пятьдесят один пассажир, одиннадцать — первый класс, двадцать пять — бизнес. Багаж — тонна восемьсот пятьдесят, двести пятьдесят мест. Посадка экстренная.

— Информацию приняли. Аэропорт к экстренной посадке готов, аварийная бригада на взлетно-посадочной полосе. Конец связи до посадки. Удачи!

Фадеев переключился на своих:

— Операционный центр, 777, доброе утро!

— Михаил Вячеславович, — Алексей моментально взял его на себя, — внимательно слушаю.

— 777, триста пятьдесят один пассажир… — Фадеев слово в слово повторил предыдущее сообщение.

— Принято. Ждем.

— Алексей, — Фадеев понизил голос, — что-нибудь выяснили?

— Никак нет, — голос Алексея едва заметно дрогнул, — но все силы задействованы. Генеральный директор в аэропорту.

— Зачем директора-то подняли?! — Фадеев с досадой качнул головой. — Дайте мне только сесть, я сам во всем разберусь!

— Положено, Михаил Вячеславович, — Алексей словно извинялся, — категория ЧП красная.

— Сам знаю, что красная, — проворчал он. — Ладно, даст бог, увидимся на земле.

— Увидимся, — Алексей первый раз в жизни произносил это слово с таким значением. — Успешной посадки!

Фадеев с Антоновым молчали. До момента первого соприкосновения с землей остались считаные минуты. Пилоты четко выполняли команды диспетчера, следили за показаниями приборов, сверялись с инструкциями. Делали все, что привыкли делать на протяжении многих лет, — четко, сосредоточенно, без посторонних мыслей и лишних слов выполняли свою работу.

Диспетчер скомандовал снижаться до четырех тысяч двухсот, потом до двух тысяч двухсот, потом до тысячи восьмисот…

— 777, снижайтесь тысяча пятьсот, работайте Аэропорт-Круг сто двадцать семь запятая семь.

— Вас понял. Тысяча пятьсот, сто двадцать семь запятая семь.

— Хорошей посадки!

— Спасибо.

— Аэропорт-Круг, 777, доброе утро. Пересекаю тысяча восемьсот, снижаюсь тысяча пятьсот.

— 777, приветствую, Аэропорт-Круг. Тридцать вторая правая. Давление девятьсот девяносто восемь. Снижайтесь девятьсот метров. Курс триста.

— Снижаюсь девятьсот, курс триста, тридцать вторая правая 777.

— Экипажу пассажирской кабины приготовиться к посадке. — Голос Фадеева безмятежно прозвучал в салоне. На мгновение Евгению даже показалось, что ситуация разрешилась, что Михаил Вячеславович получил с земли новую радиограмму и теперь абсолютно уверен: все хорошо! Или нет? Нет, разумеется! Если было бы хорошо, сказал бы! Сообщил бы, вызвал, по интерфону набрал.

Аверин подумал о своих пожилых родителях. Мать не переживет. А его девчонки? У всех дети, мужья… Что уж говорить о родственниках и близких пассажиров — сколько людей здесь! Многие с детьми летят…

Евгений заставил себя сосредоточиться. Прочь эти мысли из головы! До посадки всего ничего, несколько секунд. Но он все проверил и головой отвечает за людей. Должны и обязаны справиться! У него же замечательный коллектив, опытных людей в экипаже много — сработают четко и быстро. Спустят пассажиров по аварийным трапам. По действиям в экстренной ситуации, по эвакуации пассажиров, по выпуску спасательного трапа дополнительный инструктаж он провел. Выходы между экипажем распределил. Хорошо, что Борис Михайлович с ними — без него девушкам пришлось бы тяжелее! Главное, пресекать панику и быстро выводить людей из самолета. Все. Все, что могли, они сделали. Теперь только ждать.