Стань моей истинной - Юлианна Клермон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Черк сбросил звонок, напряжение в кабинете можно было резать ножом.
— Что она сказала? — кажется, мы задали этот вопрос хором.
Потирая одной рукой подбородок, полковник задумчиво уставился в стол, а после посмотрел на нас.
— У соседки по купе с собой было много баулов, которые Марика помогала ей спустить с поезда. Харм стояла внизу, а Марика подавала. Затем Идер отвлеклась на шум в вагоне. Говорит, услышала сильный грохот и кинулась проверять титан. Он давно уже дышит на ладан, поэтому проводница испугалась, что он взорвался, вот и побежала посмотреть. А когда вернулась, то увидела, что все баулы выгружены. Марики при этом в тамбуре не было. Проводница спросила, куда делась пассажирка, на что Харм спокойно ответила, что та ушла в вагон-ресторан. Не верить женщине Идер не видела смысла, да и поезд уже отправлялся, поэтому она просто убрала ступеньку, и дверь закрылась.
Первой пришла в себя Сильва.
— Нужно спросить у официанта в ресторане, приходила ли к ним Марика!
— Не только его, — согласно кивнул Черк. — Я дам задание своим ребятам, чтобы они нашли и опросили работников вагона-ресторана, а также всех проводниц поезда. Кроме того, нужно будет связаться с машинистом. Возможно, он мог что-то видеть. Но, первым делом, Сильва, Вы сейчас пойдёте и напишите заявление о пропаже Вашей подруги…
В останавливающем жесте он вытянул вперёд руку:
— Не переживайте, я позвоню дежурному, поэтому заявление у Вас примут.
Пока Черк и Сильва обсуждали план дальнейших действий, я молча следил за Саро. Паренёк, казалось, не слышал ничего, что происходит вокруг него, уткнувшись носом в ноутбук. Что-то быстро там набирая, он периодически вздёргивал вверх белёсые брови.
— Саро, ты с чем-то не согласен? — оказывается, несмотря на увлечённый разговор, от взгляда полковника не ускользнул сосредоточенный вид подчинённого. — Что-то нашёл?
Паренёк на миг оторвал взгляд от ноутбука и, не прерывая работу, пробормотал:
— Я решил проверить эту остановку и обнаружил, что там никаких поселений нет. И мне стало непонятно, зачем Харм сошла на остановке в лесу. Я расширил зону поиска, но, кроме заброшенного хутора, находящегося в шестидесяти трёх километрах от железной дороги, ничего не нашёл. Одни леса, поля и болота.
Он нервно потёр затылок, взглянул почему-то на Сильву и продолжил:
— Меня смутило, что проводница сказала о множестве баулов у женщины. Мать моего отца живёт в глухой деревне на три двора. Деревня расформирована, и свет лет десять как отрезан, но старики не хотят перебираться поближе к цивилизации. Бабуля постоянно твердит, что где родилась, там и помрёт. Отец раз в месяц ездит к ней с кучей сумок: продукты, керосин для лампы, ну и всякое такое. Они заранее обговаривают, какого числа он приедет, и бабуля присылает к поезду соседа на лошади. И вот что я подумал: а вдруг у Валенсии Харм такая же история? Вдруг она живёт на том дальнем хуторе, ездит за продуктами на поезде, а её кто-то встречает на лошади? Ну я и пробил, откуда она ехала.
Весь вид Саро давал нам понять, что сейчас мы услышим сенсационную новость.
— Ну и?.. — не выдержала Сильва.
— Ну и обнаружил, что она села в Варне. То есть вместе с Марикой.
— И что нам это даёт? — спросил я недоумённо.
Саро вдруг улыбнулся:
— Именно это нам не даёт ничего. Но я делал запрос не конкретно на эту поездку, а просто ввёл поиск по фамилии. И оказалось, что обычно эта женщина раз в месяц в летний период ездит по маршруту Стародворье-Пересвет и обратно! Это соседние станции. Если предположить, что она закупает там продукты, то понятно, откуда взялось столько баулов.
— Не понимаю, причём здесь Пересвет и продукты, если она ехала из Варны? — брови Сильвы сошлись на переносице.
Парень понятливо кивнул:
— Сейчас объясню. Два года назад, в июле, Харм тоже приезжала к нам в Варну. В тот раз она провела здесь практически неделю. Может, у неё здесь есть родственники, не знаю. Но до Пересвета и обратно она в тот месяц не ездила. Скорей всего зата́рилась в Варне. Потом она, как обычно опять ездила в Пересвет. И вот, два года спустя, она опять едет в Варну и возвращается назад через неделю. И у неё с собой баулы. Но важно не это, а то, что Харм всегда садится и выходит в Стародворье.
— То есть она всё-таки там живёт! — заключил полковник.
— Так точно. Вот график её передвижения, — паренёк повернул к нам ноутбук. — Нужно проверить отрезанный от света и цивилизации хутор! Больше у меня вариантов нет.
— Но проводница сказала, что Харм сошла с поезда одна! Марики с ней не было! — в глазах Сильвы плескалось непонимание.
— Если девушка хотела избежать встреч с нашим волком и даже обманула всех, купив билет дальше, чем требовалось, — полковник бросил на меня короткий взгляд, — то вполне могло быть, что она стояла сбоку от двери, и проводница её не заметила.
— Глупости! — воскликнула Сильва. — Марика не поступила бы так! Сойти непонятно где и непонятно с кем? Нет, не верю! Она знала, что её ждут в Даринке, и что я, в конце концов, буду волноваться.
Слова девушки вторили моему внутреннему напряжению. Я так же, как и она, не верил, что Марика могла поступить так безрассудно. Но, одновременно с этим, с того самого момента, как услышал название остановки, все остальные перестали для меня существовать. Какое-то давящее чувство тревоги тянуло проверить заброшенный хутор.
— Я проверю это поселение, — сказал, вызвав удивлённые взгляды собеседников.
— Идея, конечно, хорошая, — согласно кивнул полковник, — но предварительно нужно подготовиться.
Весь следующий час мы разрабатывали стратегию поездки в Стародворье. Первым делом Сильва написала заявление о пропаже Марики, а Черк сделал несколько звонков и выяснил, что, кроме как сначала провести двое суток в поезде, а потом преодолеть шестьдесят три километра пешком, другой возможности попасть на хутор нет.
— В Пересвете есть небольшой аэродром, — вынырнул из ноутбука Саро. — Можно арендовать самолёт, долететь до него, а оттуда…
— У вас в Варне нет аэродрома, а искать ближайший — только терять время, — не согласился я. —
