Дом девушек - Андреас Винкельманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Приборы не должны касаться тарелки, – прокомментировала Катрин. – Мы не терпим этот звук, так ест только быдло.
Сказав так, она села, словно ничего и не было.
Вивьен подобрала вилку и продолжила есть, с большой осторожностью, всем силами стараясь не задевать поверхность тарелки. Она обливалась по́том, то и дело украдкой бросая взгляд на Катрин и Хозяина, но те были всецело заняты едой. Несколько минут только и слышно было, как на фоне потрескивания пламени пережевывалась и проглатывалась еда. Над столом нависало тревожное, пугающее безмолвие, в котором мог быть услышан любой другой звук, малейший стук по фарфоровой тарелке. С каждым новым куском, отправленным в рот, нарастал страх. Вилка тряслась у Вивьен в руке.
Хозяин ел в какой-то причудливой манере: отправлял очередную порцию в рот, принимался быстро-быстро жевать, точно кролик, потом вдруг замирал, снова жевал и снова замирал. Так повторялось шесть или семь раз, прежде чем он проглатывал. При этом кадык на его тонкой шее почти не двигался.
Катрин доела первой и положила приборы по диагонали на тарелку, нож поверх вилки, так что ручки указывали вправо и вниз. Через мгновение хозяин проделал то же самое.
Вивьен внимательно следила за их действиями, поскольку не хотела, чтобы ее снова побили. Ей потребовалось чуть больше времени, и когда она доела, то положила приборы по примеру Катрин.
Вивьен подняла глаза и встретилась с ней взглядом. Катрин улыбалась, но выражение ее лица оставалось жестким и холодным.
– Было очень вкусно, дорогая, – сказал Хозяин и погладил Катрин по руке.
Она ответила благодарной улыбкой, полной теплоты и любви. Но в ней было что-то еще, помимо симпатии. Высокомерие? Скепсис?
Вивьен не успела разобрать это за ту секунду, прежде чем Катрин заметила на себе ее взгляд.
– Как думаешь, милый, – проговорила та, глядя на Вивьен, – может, нам с Вивьен немного поразвлечься?
– Сразу после еды? – удивился хозяин.
– Почему нет?
– Даже не знаю, на полный желудок…
– Но мы же договаривались. Ты ведь не пытаешься увильнуть?
– Я? Нет… с чего бы. Ладно, давайте поразвлечемся.
Это прозвучало совершенно неубедительно, Хозяин как будто был вынужден уступить, чтобы избежать конфликта.
– Тогда я пойду вниз, буду ждать вас там.
Он несколько торопливо встал из-за стола и вышел из зала.
Катрин посмотрела ему вслед, после чего вновь переключила внимание на Вивьен.
– Пытаешься заглянуть мне в душу?
– Что? Нет… я просто…
– Заткнись! Возьми свою тарелку и вылижи начисто.
– Что?
– Тарелку. На ней слишком много остатков. Нельзя класть ее в таком виде в посудомойку. Вылижи остатки.
Вивьен уставилась на нее. Их взгляды скрестились, точно клинки. Вивьен не желала уступать – ей хотелось продемонстрировать, что ее так просто не сломить и она не позволит вот так себя унижать.
С поразительной быстротой Катрин схватила нож и со всей силы вонзила в столешницу, в сантиметре от ладони Вивьен. На столе даже не дрогнула посуда, но Вивьен отпрянула.
– Вылизывай!
Вивьен взяла тарелку, поднесла к лицу и принялась облизывать.
Из-за тарелки ничего не было видно, однако она слышала, как Катрин поднялась со стула. В следующий миг женщина оказалась у нее за спиной. Вивьен ощутила ее дыхание над правым ухом.
– Твоя молодость и красота тебе здесь не помогут, – прошептала Катрин. – Даже не пытайся что-нибудь выкинуть, если не хочешь оказаться на дне канала.
С этими словами она прижала тарелку к лицу Вивьен. Зубы царапнули по фарфору, ей сдавило нос, и стало нечем дышать. Вивьен извивалась, мотала головой, но не могла вырваться из мощной хватки. Затылок был прижат к груди Катрин.
– Вот так, вылизывай! – кричала она. – Вылизывай, чтобы все блестело, шлюха! А потом мы спустимся в подвал и повеселимся!
14– Теперь с тобой хочет поговорить полиция, – сообщила фрау Альтхоф. – На улице стоит патрульная машина. Что ты такого натворила?
Позади нее стоял крупный мужчина с высоким лбом и выдающимися скулами. Потеснив фрау Альтхоф, он показал удостоверение и представился:
– Кернер, отдел по расследованию убийств. – Голос у него был хриплый и усталый. – Лени Фонтане – это вы?
Лени кивнула.
– Где мы можем побеседовать? – Он перевел взгляд с Лени на фрау Альтхоф и обратно.
– Э-э-э… можно и здесь, – ответила фрау Альтхоф.
Лени пристроили в ее кабинете возле окна.
– Благодарю. А теперь попрошу нас извинить. – Полицейский выпроводил фрау Альтхоф, хоть та явно рассчитывала на другое, и закрыл дверь.
Лени, молча наблюдая за происходящим, запоздало поняла, что сидит с раскрытым ртом. Она тяжело сглотнула и постаралась упорядочить мысли.
– Я по поводу вашего заявления, – начал Кернер.
– Весьма… оперативно.
После визита в участок не прошло и двух часов. За это время Лени успела пожалеть, что вообще туда пошла. Мама всегда говорила, что незачем лезть в чужие дела и что если б каждый занимался своими проблемами, времени на всякие глупости не оставалось бы.
За эти два часа Лени пришла к выводу, что ее подозрения в отношении тен Дамме выглядели просто глупо. А теперь к ней вдруг является комиссар Кернер, суровый и напряженный, наводит на Лени страх и недвусмысленно дает понять, что дело совершенно серьезное…
– Ваша подруга Вивьен не объявлялась?
Лени помотала головой.
– Я вынужден попросить вас проехать со мной.
– Куда?
– В Айленау. Где вы сейчас живете.
В этот момент в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в кабинет ворвался герр Зеекамп.
– Что здесь происходит?
Лени наблюдала сцену, словно посторонний наблюдатель. Казалось, все происходит где-то в отдалении: Кернер представился издателю и объяснил, что фрау Фонтане должна проехать с ним. Потому что она для них важный свидетель, и нет, больше он ничего не может сказать, поскольку идет следствие.
– Идемте, фройляйн Фонтане.
Кернер требовательно взглянул на Лени, но та не шевельнулась. С чего бы ей реагировать на картинку?
– Фройляйн Фонтане!
Настойчивый, сильный голос вырвал Лени из транса. Она поднялась со стула. Кернер пошел впереди, и люди в коридоре расступались перед ним, как море перед Моисеем.
– Что случилось? – спросил шепотом Зеекамп.
Лени раскрыла было рот, но Кернер взял ее за плечо и повел перед собой.
– Скажите, фройляйн Фонтане арестована? – спросил Зеекамп.
– Как я уже говорил, мы должны допросить ее в качестве свидетеля.
Перед входом стояли две патрульные машины. Кернер усадил Лени в одну из них и захлопнул дверцу. Лени слышала, как он обратился к людям в форме. До нее долетали слова вроде «обыск», «обвинение в убийстве» и «канал», и ей стало совсем не по себе. Что же она натворила!
Кернер сел рядом с ней на заднее сиденье. Впереди заняла место женщина в форме.
– Сейчас мы поедем в вашу квартиру на Айленау, – объявил Кернер. – По пути расскажите, пожалуйста, еще раз все, что вы рассказали нашему коллеге в участке. И как можно подробнее.
У него был очень пристальный взгляд,
