Опасная находка - Стедман Кэтрин

«Эрин, прекрати. Не впадай в паранойю».

Сердце трепещет в груди. Ошибка интуиции, не более. Я направляюсь вверх по Сент-Джеймс, чтобы встретиться с Марком.

Он весь начинает сиять, увидев меня у двери. И хочет знать, как все прошло с Чарльзом.

— Очень, очень хорошо, — заверяю я его. — Пока мы тут разговариваем, он ищет покупателей. Был очень рад. Пытался это скрыть, конечно, но я видела. Все можно провернуть за несколько часов! Он позвонит мне сегодня после обеда по поводу предложений.

Мои руки слегка, но дрожат. Рука Марка скользит по кофейному столику и накрывает мои ладони.

— Ты отлично справляешься, милая. Я впечатлен.

Он портит момент ухмылкой. И я улыбаюсь ему в ответ. Что мы делаем? Это страшно, но в то же время невероятно захватывающе. Я, конечно, не могу говорить за Марка, но до сих пор я получала разве что штрафы за неправильную парковку. Я не преступница. И меня просто поражает, как легко мы со всем этим справляемся. Я утешаю себя тем, что вполне нормально время от времени впадать в паранойю, было бы безумием не бояться, учитывая, что мы делаем. Мы привезли с собой огромную опасность — домой, в Англию.

— Эрин, милая, слушай, почему бы нам не остаться тут, в центре, и вместе не подождать звонка Чарльза? И, если предложение поступит, мы его сразу примем, хорошо? Ты сможешь заскочить туда и завершить сделку, так что уже к вечеру мы со всем покончим. Избавимся от бриллиантов. Сможем вернуться к нормальной жизни. Ну, почти нормальной. — Снова эта ухмылка.

Мой мобильный звонит примерно в половине второго. Это Чарльз, он уже перезванивает. Я узнаю последние три цифры номера, с которым Марк говорил сегодня утром. Марк кивает мне, и я отвечаю после четвертого звонка. Не должно показаться, что мы спешим.

— Алло? — резко говорю я. Сара, воображаемая личная помощница клиента, явно занята более важными вещами, чем ожидание звонка Чарльза.

— Добрый день, Сара, это Чарльз из «Нейман Сарди». — Он робок.

— О, чудесно. Здравствуйте, Чарльз, чем я могу быть полезна? — Я говорю чуть запыхавшись, холодно, профессионально. Марк ловит мой взгляд и улыбается. Ему нравится мой персонаж. Очень сексуальная дама.

Чарльз снова немного медлит, но я понимаю почему. После едва заметной заминки он выпаливает:

— Сара, мне очень жаль, но, к несчастью, я не смогу вам помочь. Как бы мне ни хотелось заключить эту сделку, мне, боюсь, придется от нее отказаться.

Мой желудок сжимается, я бросаю взгляд на Марка. Он уже все понял по моей реакции и теперь незаметно вглядывается в лица посетителей кафе. Нас раскрыли? Нам конец?

Я слишком долго не отвечаю Чарльзу. Но затем сосредоточиваюсь и спокойно продолжаю:

— Возникли какие-то проблемы, Чарльз? — Мне удается произнести это пассивно-агрессивным тоном. Сара не понимает, почему Чарльз тратит ее драгоценное время, раз он неспособен продать бриллианты.

Марк снова смотрит на меня.

— Сара, я ужасно сожалею. Возникла небольшая проблема с происхождением камней, вот и все. Я уверен, вы понимаете. Мне на самом деле стыдно об этом упоминать. Я уверен, ваши клиенты не знали, что владеют… Ну, думаю, не стоит говорить, что с происхождением бриллиантов может быть всего несколько точек преткновения, способных вызвать проблемы с дальнейшей продажей. Так что я с сожалением вынужден откланяться на этом этапе. Уверен, вы понимаете, — повторяет он и замолкает, предлагая мне говорить.

Я качаю головой, глядя на Марка. Продажи не будет. Происхождение. Я хмурюсь. А потом вдруг понимаю. Чарльз намекает мне, что считает, будто мы имеем дело с кровавыми алмазами[29]. Что наши камни родом из той или иной этической пропасти в Африке. Конечно, у нас нет ни бумаг на них, ни других следов. Что еще можно подумать? И я предпочту, чтобы Чарльз продолжал считать наши камни кровавыми, чем объяснил отсутствие документов об их происхождении тем, что мы их просто украли. Конечно, он должен был что-то заподозрить, когда я ему их отдала. Но готова поспорить, его тревоги больше связаны с возможным арестом, чем с этикой. Если бы он мог слить камни буквально кому угодно за минувшие несколько часов, он точно это сделал бы. И я вовсе не виню его за отказ. На месте Чарльза я сбежала бы куда глаза глядят, особенно будь у меня плохой год позади. Люди вроде Чарльза в тюрьмах не выживают.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Понятно. Что ж, благодарю, Чарльз, это очень полезная информация. Я уверена, что моим клиентам будет интересно об этом узнать. Вы правы, мои клиенты совершенно не в курсе затруднений подобного рода. Поэтому благодарю за осторожность. — Да, я ему льщу. Я знаю, что он никому ничего не расскажет, но стоит его утешить, чтобы сделать его жизнь хоть немного легче.

— Не за что, Сара. — Я слышу улыбку облегчения в его голосе. — Но я хотел бы попросить, чтобы вы уведомили своих клиентов, что я радостью взгляну на любые другие активы, которые они хотят ликвидировать. Я с удовольствием помогу, если понадоблюсь вам зачем-то еще. У вас есть мои координаты, верно? — Он хочет денег, но не желает марать руки. В очередь, Чарльз, в очередь.

— Да, конечно, и я знаю, что они оценят вашу осторожность в ведении дел, — говорю я.

Марк качает головой. Да, я поглаживаю эго человека, который только что сказал нам, что мы преступники, и от этого есть толк. Люди странные, правда?

— Отлично, большое спасибо. О, Сара… и вас не слишком затруднит забрать их из моего офиса прямо сейчас? Я их уже упаковал. Так, наверное, будет лучше.

Я нажимаю на отбой и роняю голову на кофейный столик. Боже, быть преступником так утомительно. Марк ерошит мне волосы, и я медленно поднимаю на него глаза.

— Не продал. — Я говорю почти шепотом. — Он думает, что это кровавые бриллианты. Но проблем с ним не будет. Он не собирается никому о них говорить. А теперь мне нужно вернуться туда и забрать камни.

— Проклятье! — Марк хотел услышать совсем не это. Он так много сил вложил в то, чтобы подготовить эту сделку. — А предполагалось же, что это будет проще всего. Он не знает, что именно мы продаем камни, верно?

— Нет, — поспешно отвечаю я. — Он никак не мог это узнать. А если догадался, то он не такой человек, чтобы упоминать об этом. Уверена, люди что только к нему не носят. Кровавые бриллианты — наверняка самое безобидное из его дел. Если он боится продавать наши камни, то еще больше он побоится о них трепаться. Он ведь не может знать, кто мои клиенты. Неизвестно, на что они окажутся способны. — О том, что Чарльз нас выдаст, я беспокоюсь меньше всего.

Марк перестает хмуриться и улыбается мне.

— Ну, и какого черта нам теперь делать? — У него легкомысленный тон, признающий абсурдность ситуации. Ведь и правда, что нам теперь делать? Мы больше никого не знаем. И мы не умеем продавать бриллианты.

Я хихикаю. Он улыбается в ответ, от уголков его глаз разбегаются морщинки. Господи, он прекрасен.

— Я правда думала, что Чарльз решит наши проблемы. Я почти ожидала, что он с ходу сделает мне предложение, — говорю я. — Боже, ну почему все не может быть так просто?

— Я тоже примерно так и думал. Швейцария, похоже, нас испортила, там все прошло слишком гладко. Но теперь придется искать другие пути. Мы еще не закончили. Теперь я займусь делом сам. А ты забери наши камни. — Он кивает в сторону двери.

Я отставляю Марка заниматься мозговым штурмом и направляюсь обратно в офис Чарльза, за бриллиантами. И внезапно все снова кажется мне забавным. Я могу заниматься этим вечность, быть Дэйзи для Марка-Гэтсби[30].

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда я возвращаюсь в галерею, Чарльза там нет. На мой звонок отвечает охранник, и он же отдает мне злосчастный кошелек в обмен на выписанный Чарльзом счет. Чарльз, похоже, прикрывает тылы, дистанцируется от ситуации. Марку придется изображать полное неведение по этому поводу, если он когда-нибудь снова столкнется с Викторией. Притворяться шокированным и огорченным тем, что его знакомый пытался сбыть кровавые бриллианты. Кто бы мог подумать! Это вполне правдоподобно. Марк был достаточно далек от происходящего, чтобы притвориться, будто ничего не знал, а в мире полным-полно плохих богатых людей. Если не считать того, что Марк мой муж, у него нет ни малейшей связи с происходящим. Хотя, впрочем, меня тут тоже не было. Тут была Сара.