Джагер - Андрей Левицкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На земляную лихорадку смахивает.
Ильмар вздрогнул. Вот напасть, а он полночи рядом со стариком провалялся, да и раньше…
— Покойный Рэм мне про болячку эту многое сказывал. А тута…
Калеб передернул плечами и отодвинулся от Зиновия.
— Про лихорадку никому ни слова. Дай ему лекарство, только такое, чтоб протянул хотя бы день. И… самогон у тебя остался?
Охотник снял флягу с пояса. Ильмар скрутил колпачок, сделал большой глоток, потом полил на ладони, смочил лицо и вернул флягу охотнику:
— Хлебни. Руки потом хорошо протри.
Калеб машинально приложился к горлышку, запрокинул голову, на крепкой шее запрыгал острый кадык. Утерев рот, охотник смачно крякнул и полез в котомку.
Ильмар отбросил полог и хотел уже выбраться из повозки, когда вспомнил:
— А где Миха?
— Ночью умер, — доставая склянки, сказал Калеб. Сжав с хрустом кулаки, Ильмар выругался, спрыгнул на бетонные плиты и осмотрелся. Только рассвело. На краю площадки стоял древний завод, три огромных поржавевших чана покоились в гнездах из металлических штанг, опиравшихся на массивные столбы. Над чанами высилась почерневшая труба, верхушку которой оседлал Юл. Ильмар направился к ближнему чану, где стояли привязанные к столбу лошади. Яков поил их из кожаного бурдюка. На одном плече бывшего монаха висел штуцер Ми-хи, на другом — карабин.
— Полей. — Атаман скинул куртку, нагнулся, сложив ладони ковшиком.
Вода оказалась холодной, с привкусом железа. Ильмар тщательно промыл глаза. Подставив под струю голову, взъерошил волосы на затылке, потер шею. Дышать стало легче.
За спиной раздался шорох. Атаман обернулся, вытирая лицо льняной косынкой. Из-под повозки выбрался башмачник, подняв на Ильмара мутный взгляд, расправил ремень винтовки и закинул оружие на плечо.
— Эй, как тебя… — окликнул атаман, надевая куртку.
— Оглобля, — отозвался башмачник.
— Иди сюда.
Оглобля, пошатываясь, подошел к атаману. Лицо чумазое, мешки под глазами, на мочках ушей запеклась кровь.
— Умойся.
Башмачник подставил руки, и Яков плеснул ему воды. Из повозки выбрался Калеб.
— Ну что? — спросил Ильмар.
— Настой крапивный ему дал. — Охотник, направившись к лошадям, повесил котомку за спину. — Хрипеть перестал.
— Не подох?
— Спит.
— И то хорошо.
Ильмар поднял куртку, сбил пыль с воротника и начал одеваться. К спутникам присоединился спустившийся с трубы Юл.
— Горят топи, — вытирая пот с лица, сказал он. — Плохо округу видно.
— Воду где взяли? — Затянув ремень, Ильмар одернул куртку.
— Ручей тута недалече, — пояснил Калеб, неопределенно махнув за спину. — Там же Миху схоронили.
Атаман кивнул, повернулся к Юлу.
— На западе свалки. Одна точно дымит, остальные… — медведковский пожал плечами, — далеко, не видать толком.
— Нам к Нарочи надо. Провести сможешь? — Ильмар отвязал своего коня, погладил холку и, вставив ногу в стремя, добавил: — Только чтоб быстро туда дошли, не плутая.
И запрыгнул в седло.
Все, кроме Якова, вязавшего узлом горловину бурдюка, уставились на Юла, который гладил пальцем сплющенную переносицу.
— Я средь вас человек новый, правильней сказать, чужой, — начал медведковский.
— Чего ты хочешь? — спросил Ильмар.
— Зачем нам к Нарочи?
Стоявший рядом с Юлом Калеб взялся за нож на поясе, но атаман качнул головой.
— Это все, что ты хочешь знать? Охотник отпустил нож.
— Зачем киевских постреляли? — Юл покосился на Ка-леба. — За кем гонимся?
Ильмар пожевал губами, сплюнул.
— Сколько ты хочешь?
— Двадцать золотых рублей, — без раздумий ответил Юл. — Десять вперед, остальные когда беглецов поймаем.
Калеб присвистнул тихо: губа не дура у медведковского! Понимает, что положение безвыходное. Двадцать рублей — огромная сумма!
Запустив руку под куртку, Ильмар достал кожаный пенал, в котором звякнули монеты, бросил Юлу.
— Отсчитаешь пять. Дело сделаем — получишь еще пятнадцать.
От атамана не укрылось, как оживилось лицо Оглобли при виде денег, как башмачник во все глаза уставился на них. Да и ладно, когда с Гестом будет кончено, пускай хоть глотки друг другу перегрызут за монеты.
Юл спрятал деньги в мешочек, висящий на груди, вернув пенал Ильмару, сказал неопределенно:
— Есть тут одна дорога, но…
Яков помог Калебу приторочить бурдюк к седлу его лошади, снял с плеча штуцер покойного Михи, протянул Ильмару.
— И что с ней не так? — Атаман положил оружие на колени, приняв патронташ, перекинул через голову.
— Повозку бросить придется. Не пройдет она там. Без Зиновия Артюха к Нарочи… Ильмар задумался.
Старику покой нужен и лекарский осмотр. Зиновий поездку в седле точно не выдержит, даже если того привязать как следует.
— Как скоро на месте будем? — спросил он.
— Если удачно все, то завтра к полудню.
— Долго, — с досадой сказал атаман. — Нам беглецов опередить надобно.
— А-а, они тоже туда идут. Ну, рассуди сам, — Юл начал загибать пальцы, — им отдых нужен? Нужен.
— У них раненый, — вставил Оглобля.
— Да, у них раненый. И в топи они обратно не пойдут, а свернут либо в Свирь, либо у перепутья на северо-запад. А это крюк большой, если отсюда мерить. Им никак раньше нас не прийти к озеру.
— Тебе видней, — Ильмар зарядил штуцер и повесил за спину. Переглянулся с Калебом. — Трое их, так?
— Трое, — снова влез Оглобля. — Один воин, ну навро-де седого, что драпанул от нас. Сильный.
Юл ухмыльнулся, но промолчал. Калеб недовольно покачал головой.
— Второй — Владыка, а вот третий…
При упоминании Владыки медведковский с прищуром посмотрел на Ильмара.
— Что — третий? — Атаман повернулся к башмачнику.
— Не тянет на жреца. Все время хоронился за спинами, когда пустынников пятеро было.
Неожиданная догадка мелькнула в голове атамана. Третий и есть джагер! И Гест ведет его к Нарочи…
— По коням! — приказал атаман. — Яков!
Тот, уже направившийся к повозке, обернулся.
— Хорошенько подумай, как Зиновия, когда телегу бросим, повезем.
Немой кивнул.
— Не стоит, — забравшись в седло, произнес Юл. И снова все уставились на него.
— Лошадей, скорей всего, тоже бросим.
— Как так? — Ильмар ударил пятками жеребца, объехав Калеба, поравнялся с Юлом. — Ты только про повозку говорил.
— До того и про Владыку со жрецами не вспоминали. До места дойдем, сами увидите. Я вас такой дорогой дальше поведу, про которую мало кто знает. И лошади там не пройдут, только люди.
Пришпорив коня, Юл поскакал с площадки. За ним поехал Калеб, следом Оглобля и Ильмар. Повозка с Яковом и Зиновием покатилась в хвосте отряда.
* * *Скрипнула дверь. Вик сел прямо, потянулся и спрыгнул с верстака на землю. Макар заправлял мотоблок под навесом, бензин громко булькал в баке. Вик вышел во двор, глядя на светлеющее небо, в котором, галдя, пронеслась стая птиц.
— Часто такое? — долетел голос с крыльца.
Задрав голову, на ступеньках стоял Петр. Лицо немного бледное, но с виду не скажешь, что день назад жрец почти не приходил в себя, истекая кровью.
— Что? — Макар поставил канистру на землю.
— Птицы по утрам кружат. — Жрец спустился во двор, опираясь на посох.
Фермер пожал плечами:
— Что с того? Полетели себе, может, испугались чего. Петр вытащил из ножен меч, прошел к навесу, глядя в сторону кургана.
— В доме надежное укрытие есть? — спросил он.
— Погреб. — Фермер перевел растерянный взгляд на Вика.
— Там спрячьтесь. Послушник, буди Владыку и уезжайте.
В хлеву замычала корова. Макар побежал в дом.
— Геста буди! — бросил Петр, перемахнул через плетень и скрылся за деревьями в подлеске.
Вик влетел на крыльцо и чуть не столкнулся с Гестом.
— Где Петр?
— В подлесок убежал. Велел уезжать.
Вик отступил в сторону, пропуская Владыку.
— Почему?
Пройдя под навес, Гест взялся за рулевую штангу мотоблока, выкатил машину во двор.
— Что молчишь, послу… — Владыка поднял голову и увидел стоявшего перед крыльцом Гоша.
Вскинул руку.
— Нет! — Вик толкнул Преподобного, когда хлопнул пистолетный выстрел.
Кувырнувшись через штангу прицепа, Владыка растянулся на земле.
Гош в два прыжка пересек двор, схватил под навесом прислоненные к стене вилы и, перепрыгнув плетень, скрылся за деревьями.
— Разрази меня небо! — Гест вскочил, целя Вику в лицо. — Это был мутант!
— Это батрак, — упрямо сказал Вик. — Он спас нас от бандитов.
В низине сухо прострекотали выстрелы. Гест оглянулся.
— Он и сейчас пытается помочь, — добавил Вик. Гест холодно посмотрел на него и приказал:
