Джагер - Андрей Левицкий

— Сарай какой?

— Что значит какой? — Ежи похлопал глазами. — А, покрашен, крыша справная.

— Большой? «Тевтонец» в нем или сендер спрятать можно?

— А то! Одна машина легко войдет, и еще место останется.

Замолчав, он уставился на Баграта.

— Владыка, а ведь приезжал туда кто-то. И недавно. Следы свежие у ворот, во дворе даже…

— Почему приезжал? — перебил Баграт. — Может, гости еще там. Ладно, потом об этом, дальше рассказывай.

— Ага. — Ежи кивнул, помял культю пальцами, будто толстый валик из теста, и сел прямо. — Значится, хотел я в обитель зайти, да из сараюхи той анахорет показался. Дорогу мне преградил и позу смиренную принял, себя знаменьем осенив. Я чуть в ответку не дернул рукой, но наказ твой, Владыка, вспомнил. Заголосил на весь двор, что от симбиотов едва спасся, когда наш караван по недогляду следопыта в ихнее пастбище вторгся. Анахорет молчит, как положено по обету ему, слушает спокойно, ваше не реагирует. Я же дальше: помогите, святые люди, за ради отринувшего нас Создателя! И на колени — буме! Тут у меня штырь на протезе и погнулся совсем. Мне ж та тварь с Платформы его почти откромсала. Брр… Я как вспомню, Владыка, оторопь пробирает…

Ежи поежился, коснулся пальцами лба, пошкрябал впалую грудь, ища по привычке распятие, чтоб поцеловать. Даже голову опустил, потом сообразил, что все атрибуты орденские в Храме оставил, и, обхватив себя за плечи, продолжал:

— Тут отшельник меня под локти поднял. В протез пальцем тычет. А я ему: ногу в детстве потерял, мутафаг отгрыз. Он снова пальцем в протез. Мол, снимай. И жестом приглашает на лавчонку сесть, подле сарая.

Ежи сглотнул, взял котелок, вылил в рот остатки. Заговорил опять:

— Я присел. Протез отстегнул и анахорету дал. Он в сарай и ушел. А я хотел до обители податься, думаю, попрыгаю к крыльцу, а там разберусь, что да как. Тока встал — из обители другой отшельник вышел. И тут я понял, что мне не судьба куда-либо внутрь попасть. Сел. А за стеной станок какой-то загудел, потом зажужжало, постукало… В общем, недолго там анахорет мастерил. И вынес-таки мне новый протез. Вот.

Секретарь взял его в руки, разглядывая точно так же, как Владыка недавно.

— Штырь новый с набалдашником прилепили. Ну и все. Потом на ворота указали, и я ушел.

Баграт сорвал травинку, сунул в зубы.

— Я вот что мыслю, Владыка, — начал Ежи, ерзая и прилаживая к культе гильзу протеза. — Монастырь любому в беду попавшему, иль просто путнику, пищу и кров всегда давал. Ведь в кодексе Ордена сказано…

Секретарь поднял взгляд на Баграта, и тот кивнул.

— Но ведь прогнали они меня. А почему, спрашивается? Тайна, стало быть, у них имеется. Протез мне починили, но обсохнуть дать и накормить не захотели. Хотя не по укладу это.

Ежи помолчал.

— И еще: зачем анахоретам стока кукурузы, и рожь у них там под стеной, она вона как колосится. Если для скотины растят, так где они ту скотину держат? Не приметил я хлев во дворе, только стойло для лошадей, а им жратвы на выгоне хватает. А если на прокорм людям, так куды ж они все подевались? И какова ж там орава, если…

— Да. — Баграх выплюнул травинку. — Хватит, все правильно.

— Так что же в той Свири происходит?

— Иди к остальным. — Владыка поднялся. — Скажи, чтобы оружие проверили, костер потушили и вещи собрали. И схему двора нарисуй, где и как постройки стоят, покажи ее всем потом, и меня ждите.

Ежи растерянно заморгал, раскрыл рот:

— А?

Баграт поднялся и двинулся вдоль берега, прячась в тени деревьев. Впереди тут же замелькала спина телохранителя. Владыка оглянулся. Второй следовал за ним, держась ближе к воде, но так, чтобы с другого берега его не было видно.

Долго идти не пришлось — недалеко от стоянки отряда Баграт нашел, что искал. На покрытой травой прогалине, глубоко вдававшейся в лес, виднелась наезженная колея, ведущая к воде, а дальше, примерно до середины реки, тянулась песчаная отмель — брод. Выходить из леса Владыка не стал, и так ясно, каким путем сендер или еще какая машина в монастырь попала. Свежие следы на песке хорошо читались, значит, либо рано утром тут проезжали, либо ночью. Вопрос: Кто? Мирч с Костой, с которыми было условлено в Свири встретиться? Или… Баграт развернулся и направился в лес.

Кукуруза, рожь, ветряк — крутилось у него в голове, — колодец с насосом, рядом шатер, под которым полость. В ней жернова биомассу мешают. На выходе метан, его по трубам в сарай отводят. А ведь… Владыка задержался у высоких зарослей малины, машинально сорвал несколько ягод. В это верилось с трудом, но против фактов не попрешь. В мире после Погибели только один человек способен построить биореактор. И человек этот — доктор Губерт.

Малина оказалась переспелой. Баграт сплюнул сладковатую мякоть и направился к повозке, маячившей среди деревьев. Он уже знал, как будет действовать, осталось дождаться вечера.

Гест остановил мотоблок, заглушил двигатель и осмотрелся. Впереди был непроходимый бурелом, по сторонам — плотные заросли в человеческий рост, кругом высился лес.

— Пошли, — сказал он.

Подхватил котомку, взял посох из кузова и спрыгнул на землю.

— Куда?

Вик не двинулся с места, сидел, прислонившись спиной к борту, и угрюмо смотрел перед собой.

— К Нарочи, — бросил Гест, направляясь к зарослям.

— Ради чего?

Владыка остановился, медленно повернулся. Вик поднял на него взгляд.

— Ради твоего отца. — Гест подошел к повозке, положил ладонь Вику на плечо. — Ради него…

— Убить всех мутантов?

— Да. Твой отец тоже этого хотел.

— Откуда вы знаете? — Вик отодвинулся, скинув руку Владыки. — У отца к ним не было такой ненависти, как…

Слова застряли в горле.

— Ну, почему замолчал, послушник? — Гест взялся за борт.

Пальцы его побелели, брови сдвинулись.

— Думаешь, раньше я речей подобных не слышал? — Владыка недобро усмехнулся. — Все было. А теперь оглянись!

Гест вскинул руку. Тыча указательным пальцем назад, пророкотал:

— Оглянись, послушник! На дороге к этому месту лежат десятки трупов. Спроси меня: ради чего? Или… — тон Владыки изменился, голос стал ровным, — вопрос задать по-другому стоит: ради кого?

— Ради… ради людей, — ответил Вик неуверенно.

— Именно! — заключил Гест.

— Что означает быть джагером? Владыка, опустив руку, покосился на лес.

— У нас мало времени, Вик Каспер.

— Вы не ответили на вопрос, — твердо произнес Вик. Гест кивнул:

— В дороге расскажу.

Развернувшись, Владыка быстро зашагал к зарослям. Вик перемахнул через борт, сдвинул котомку за спину и поспешил следом.

Глава 18

Ипьмар, склонив голову, сидел в полутемном коридоре и разминал ушибленное плечо. Ныл затылок, где опалило волосы, шею пекло — кожа там была содрана. Ка-леб, на которого атаман упал, после того как они провалились в колодец отливной штольни, сделал ему повязки, чтобы рана сильно не кровила. Для этого Ильмар расстался с рубахой, которую изорвали на лоскуты. Оглобля, расквасивший лоб при падении, обмотал голову рукавом; Калеб перетянул вывихнутые пальцы на правой руке полосками ткани. Один Юл не пострадал.

Атаман взглянул на печатку, где было изображение шестерни с человеческой фигуркой внутри, и медленно поднял кулак. Московские кланы скоро узнают, что такое жизнь под властью атамана Креста! Но главное — догнать Геста!

Хорошо еще, что все остались живы. Бомба у небохо-да оказалась маломощная, напалмом туннели не залило, весь наверху выгорел. Когда бежали прочь от колодца, из него вырывался гудящий поток огня, освещая коридор с низким потолком на много шагов вперед. В спину пыхало жаром так, что кожаная куртка Ильмара начала плавиться. Но в целом им повезло. Ходить все могут, оружие исправно, у каждого фляга с водой — и то хорошо.

— А глубоко мы забрались. — Оглобля стоял в круге света посреди коридора и пялился вверх. Вентиляционный канал над ним был длинный, узкий — человеку в такой ни за что не пролезть, — и заканчивался решеткой. Башмачник повернулся на месте, упер руки в бока.

— Вот ведь строили до Погибели, а? Только гляньте…

Столбы света спускались с потолка на бетонный пол по всей длине коридора, тянущегося шагов на сто вперед от того места, где стоял башмачник, а дальше круто сворачивающего. Ильмар поначалу решил, что это горят лампы, утопленные в потолок.

— И зачем отдушин так много? А за поворотом тем что? Калеб, налаживающий повязку на шею атамана, что-то буркнул недовольно. Оглобля перехватил винтовку.

— Пойду осмотрюсь, пока Юл не вернулся.

— Вот пока не вернулся, — рыкнул Ильмар, — здесь будешь!

— Готово, атаман, — сказал Калеб, подхватил с пола карабин и выпрямился.