Приглашение с подвохом (СИ) - Рыжая Ехидна

Как же надо любить, чтобы даже заклинание вызова настроить так, чтобы ни в коем случае не помешать налаженной жизни дочери! И сколько сил надо вложить в поиск возможностей, чтобы организовать переход. Подняться с самых низов без всякой поддержки на такой уровень — это ли не признак силы духа?

— Так что у тебя случилось, дочь? Ведь что-то случилось? Иначе письма бы тебя не нашли — там условие заложено на желание начать все с чистого листа, как ты помнишь. Так и висели бы в подпространстве.

И я рассказываю про Антона, про свою жизнь с ним, про предательство. Говорю и чувствую, как с каждым произнесенным словом душа очищается от обиды. И вся эта история уже кажется такой давней и неважной, вот только грусть из-за разлуки с Клео ещё клокочет внутри. С воспоминаний о любимице мысли кенгуриным прыжком перескочили на обаятельных барсуэфов, а с них и на Дана. Сейчас я уже могу с хохотом рассказывать о ночном приключении в кафешке и с изумлением понимаю, что мама не помнит, что такое бургерная. Да и не уверена, что в те года они были. Рассказ о приключениях в портале был бы неполным, не расскажи я о вредной ведьме.

При упоминании о Мариам родительница странно напряглась.

— С неё все и началось. С убийства верховной ведьмы — бабки или матери, я так и не разобралась, — не в силах усидеть на месте, мама отошла к окну. — Мариам убила ее, чтобы получить власть. Но что может, пусть и очень одаренная, ведьма против всего ковена? Убийцу разоблачили и приговорили к сожжению, но она успела сбежать. Но в этом мире ей было не спрятаться, так что молодая девушка не придумала ничего лучше, как спрятаться в другом мире, захватив портал. Что было дальше, ты знаешь. Это все, что достоверно известно о той давней истории. Мне потребовалось много лет, чтобы докопаться до истины, ведь ведьмы сор из избы не выносят.

Мама ещё долго рассказывала жуткие подробности того происшествия, описывая молодую женщину как самую опасную и безжалостную ведьму тысячелетия, попутно радуясь, что нам с Даном удалось с ней справиться. А я никак не могла сопоставить ту Мариам, которую знала, и образ коварной убийцы, который мне обрисовала мама.

К сожалению или счастью, выяснить, правда ли Мариам была готова нас убить ради достижения собственной цели — уже не получится.

Глава 21

Время летело как заколдованное — я не успевала следить за местным календарем и вычеркивать проходящие дни. Все они были настолько насыщенными, настолько интересными, что вздумай я вести дневник, писать пришлось бы несколько месяцев, и получился бы приключенческий роман.

И тем не менее, времени ни на что не хватало.

Все началось с посещения магической Академии.

Величественный замок встретил нас — меня, маму и Тимара — морозно-белыми вратами, которые начали отворяться, едва мы приблизились.

Жаль, что я не увлекалась фэнтези, подобно девочкам из отдела сбыта. Может, это хоть немного подготовило бы меня к тому, что я видела вокруг каждую минуту, и к тому, что есть Академия.

Предположения о долгих хождениях по коридорам и этажам, которые меня во дворце, откровенно говоря, достали, не сбылись. Конечно, все это было: и длиннейшие гулкие коридоры, и монументальные лестницы, и двери в аудитории, которые, казалось, могли выдержать встречу с танком. Но помимо прочего нас ждал мини-портал — личная забота ректора, который умел ценить время.

— Малые порталы между значимыми помещениями во дворце тоже есть, но их мало, — поясняет мама, увидев мое недоумение. — А так как променад по дворцу иногда заменяет утреннюю пробежку, то я предпочитаю ими не пользоваться.

— А я бы не отказалась, — хмыкаю в ответ и тут же шепотом добавляю: — А то пока добежишь с одного конца дворца на другой — ласты склеить можно.

— Здравствуйте, Александра, Тимар, Евгения, — ректор, представительный пожилой мужчина в темной мантии, расшитой золотой нитью, встретил нас по-простому, без титулования, и не в своем кабинете, как можно было бы предположить, а в каком-то зале, полы и стены которого испещрены рунами.

Специально для меня он быстро представил присутствующих мужчин — а их было шесть — как деканов всех имеющихся факультетов. Имена в голове не отложились — слишком труднопроизносимые, а вот имя декана ведьмовского факультета запомнила с легкостью — Женева. Как выяснилось, ведьма присоединится к нам чуть позднее.

Главная достопримечательность помещения — огромный круг на полу, выложенный мелкими, размером с яйца, камнями. Одну половину круга занимал овальный, в два человеческих роста, вертикальный серебристый монолит с почти зеркальной гранью. По ободу овала тянулась кайма из спектрально окрашенных участков с обозначением не только цвета, но и оттенка внутри. Например, красный сектор начинался с алого, почти оранжевого, и заканчивался цветом бордо. Ровно в центре круга было что-то вроде пюпитра — только каменного — с той же символикой, что и у зеркального обелиска. От его подножия, по полу, да в разные стороны разбегались рунные дорожки, вливаясь в основной контур круга. Каждый ручеек отвечал за определенное направление дара и показывал, каким даром обладает маг.

— Повернись к камню спиной, ладони вот сюда, — ректор сам для примера встал так, как нужно. Едва его руки касаются камня, как вся конструкция вспыхивает яркими красками — и кайма по ободу овала за спиной ректора, и ручейки рун на полу начинают светиться, и даже круг полностью замкнулся. Не успеваю насладиться невероятным зрелищем, как все исчезает. — Понятно?

— Да.

Уступив место и проследив, что я верно расположила ладони на подставке, мужчина заключил:

— Правильно. А теперь просто расслабься.

Да, собственно, я и не напрягалась. Скорее, было любопытно. Само собой, дискомфорт присутствует, но дело даже не в сложнейшей конструкции, которая здесь именуется как индикатор магической направленности, а в том… что этот индикатор покажет. Есть у магия или нет? Я готова к любому исходу, а вот на маму было больно смотреть: пережить собственного ребенка — самая страшная участь для любого родителя — у магов продолжительность жизни больше, чем у простых людей.

Мне пришлось выждать несколько секунд, прежде чем спектральные сегменты начали сиять. Беспорядочно. Красный горел одновременно с синим — огонь и вода, потом вспыхивали черный — сектор некромантии — одновременно с жизнеутверждающим зеленым, сиреневый — цвет ведьмовского факультета — то и дело перебивал оранжевый — оттенок присущий портальщикам. Безумие шара светомузыки с давней дискотеки сопровождалось нарастающим ропотом среди присутствующих магистров, окруживших индикатор.

В одно мгновение меня бросило в жар. Опрятно заколотые волосы, казалось, встали дыбом, наэлектризовавшись, что-то все сильнее давило на глаза, пальцы сводило так, что ногти почти впивались в камень. Внезапно все закончилось — Тимар отвел мои ладони от артефакта-подставки.

— Почему сработали сигналки? — хорошо поставленное женское контральто прекратило возникший переполох и суетливый гомон среди магистров.

— Кажется, впервые за всю историю академии спектральный обелиск дал сбой, Женева. Да таким странным мистическим образом, что мы в растерянности.

Эта Женева сразу вызвала мою неприязнь, все внутренности буквально скрутило в узел. В женщине было что-то… настораживающее, как будто я уже сталкивалась с ней при неприятных обстоятельствах. Проще всего оказалось отмахнуться от трепыхнувшейся интуиции, потому что дама почтительно склонилась перед мамой и Тимаром, и как-то сразу засветилась добродушным обаянием.

— Ну-ка, ну-ка, позвольте взглянуть на юное дарование, — воркует декан ведьмовского факультета, подходя ближе. — Я вижу у вас предрасположенность к моему факультету. Не хотите поступить на обучение?

Я от неё шарахаюсь так, что аж поскальзываюсь, и только благодаря крепкой хватке Тимара не падаю. А ведьма, инстинктивно желая помочь, хватает меня за обнаженное запястье. И вздрагивает.