Венгерская вода - Сергей Зацаринный

Баркуку тоже стало неинтересно. Его одолевали иные мысли.

– А те асы, что в Венгрии живут и на севере, они какой веры? – наконец не утерпел он.

Посланник прищурился и внимательно посмотрел на мальчишку:

– А ты непрост. Не зря я говорю, что старинное братство легче всего находит дорогу к сердцу. – Он рассмеялся. – Только единения среди твоих соплеменников не видно. Те, что к Дунаю ушли, служат тамошним королям. Кто к Венгрии клонится, кто к Болгарии или Сербии. Так и с верой. Первые к папе, вторые – в православие. Те, что на севере, многие обасурманились. В Магомедову веру ушли. Которые на Кавказе, исстари православными были. Ты же вот неспроста по-гречески разумеешь. Хотя и к вашим селениям сейчас папежники длань свою протягивают. Правда, уходят к ним, я слышал, больше черкесы, а не ясы. Сейчас и епископа поставили из зикхов. По имени Иоанн. Слышно, дела у него хорошо идут.

Мне стало любопытно, много ли там, куда мы плывем, мусульман.

– Мохши не Тана, там по большей части твои единоверцы. Хан Узбек ведь именно в тех местах сорок лет назад объявил себя султаном, защитником ислама. А еще до Руси оттуда рукой подать. Потому православных много. Из-за тех краев даже спор старинный вышел, какому из епископов там распоряжаться, Сарайскому или Рязанскому. Думаю, не зря. Обычно свары начинаются, где паствы много. А значит, и денег.

Так за разговорами мы уплывали все дальше в Великую Степь.

Это был древний путь, по которому прошло много народов. Время от времени на берегу виднелись заросшие травой забвения земляные валы давно исчезнувших городов. Однажды нашему взору предстали довольно внушительные развалины каменных стен. Что стерегли они в этом Богом забытом краю?

– Это Саркел, – охотно удовлетворил мое любопытство грек, – хазарская крепость. Было время, здесь лежало Хазарское царство.

Про это царство я слышал не раз от своих учителей. С хазарами воевал Марван по прозвищу Глухой. Прозвище это он получил потому, что никогда не слушал ничьих советов. Такие люди обычно плохо заканчивают свой земной путь. Марвана казнили в Каире. Он был последним халифом из династии Омейядов.

Еще про Хазарское царство любили рассказывать евреи. По их словам, его правителями были иудеи. Было оно обширным и могучим, но пало под ударами многочисленных и воинственных соседей. Глядя на мощные стены Саркела, в это легко было поверить. Ловкие торговцы и менялы, искусные лекари и хранители древней мудрости действительно создали на краю земли за горами Каф могучее государство, оставившее после себя эти величественные развалины. Помнится, дядюшка Касриэль рассказывал, что много евреев теперь живет в горах. Наверное, они совсем не похожи на своих ловких и оборотистых единоверцев, которых мы привыкли видеть в городах. Горцы обычно отважны и суровы.

– Эту крепость построил спафарокандидат Петрона Каматир по повелению базилевса Филофея, – прервал мои раздумья грек, – пять столетий назад. К императору обратился хазарский царь, который тогда был его союзником. Крепость должна была прикрывать речные дороги с севера, от тех мест, куда мы теперь плывем.

Я посмотрел на остатки мощных стен и подумал, что опасность, которая приходила по этим рекам, была, наверное, нешуточной.

– Кто ее разрушил?

– Время, – печально усмехнулся грек. – Хазарское царство погибло, а хозяевами этих краев стали кочевники, от которых их соседи начали сами защищаться крепостями. Ты знаешь, что в улусе Джучи издавна запрещено строить вокруг городов стены? Я сам слышал, как в Тане татары смеялись над венецианцами, которые огораживали свой квартал. «Стены нужны трусам!» – говорили они. Интересно, что татары думают теперь, когда обломали зубы об укрепления Каффы?

Отсюда, по его словам, оставалось рукой подать до Бельджамена, куда нас должен был доставить корабль. К своему удивлению, я узнал, что в город этот мы не попадем. Он лежит на берегах другой реки – того самого Итиля. Просто здесь две великие реки почти смыкаются, и небольшие корабли перетаскивают из одной в другую по земле. Или чаще просто перегружают товары.

Капитан рассказывал об этом подробнее:

– Там выше по течению в Дон впадает река. Она совсем близко подходит к другой речушке, которая впадает в Итиль. Сейчас, когда с верховьев идет вешняя вода, по этим речушкам вполне могут пройти корабли. Поэтому, если кто хочет проскочить из Итиля в Дон или наоборот, нынче спешат.

По его словам, желающих добраться из верховьев Итиля в Тану сейчас хоть отбавляй. Они спешат из Булгара с рабами, мехами и другим северным товаром. Те, кто идет с Дона, направляется по Итилю на юг. В Сарай, куда скоро придут караваны из степи, или к Бакинскому морю, за которым лежит Персия и путь в Хорасан и Индию. Сам капитан доставит нас только до волока, где находятся пристани, подчиненные даруге Бельджамена. Там он возьмет обратный груз на Тану.

– Выше по реке сподручнее плыть на корабле поменьше, – пояснил он. – Скоро вода спадет, появятся мели. Да и послам лучше плыть до самой русской границы, куда проходят только малые суденышки.

Бельджаменские пристани действительно появились скоро. Товары с севера, видимо, еще не начали прибывать, поэтому здесь не было большого оживления.

Было видно, что край этот гораздо более обитаем, чем степь, через которую мы плыли. За пристанями виднелись строения, а выше по течению темнели заросли деревьев.

– Дальше степь будет перемежаться с лесом, – показал на них рукой один из моих спутников. – Само название «Бельджамен» означает «дубрава».

На пристани нас ждали. Едва корабль причалил и на него перекинули сходни, важный тамгачи, сопровождаемый парой стражников, задал вопрос, где посланники патриарха. Видно было, что он уже пообщался с сотником, командовавшим нашим караулом.

Оказалось, что для нас приготовлен другой корабль и съестные припасы. Про ночлег на берегу не было сказано ни слова. Нам оставалось лишь вздохнуть, устремляя взор на свой новый ковчег, который был уже просто большой лодкой без малейшего намека на какое-либо помещение, укрытый от непогоды лишь холщовым навесом. Между гребцами оставалось совсем немного пространства, куда можно было поместить груз и водрузиться поверх него самому. Ночевать теперь точно придется на берегу.

Однако не успели мы ступить на доски причала, как прямо к сходням подъехали три всадника. Места там было совсем мало даже для пеших, но они и не подумали спешиться. Важный тамгачи со стражниками только испуганно шарахнулись из-под копыт. Всадники даже не обратили на него внимания. На них были одинаковые коричневые халаты и шапки, а у того, кто, видимо, командовал ими, имелся еще и пестрый шелковый пояс.

Старший привстал на стременах и