Время России. Святые века страны - Борис Вячеславович Корчевников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существует медаль, выбитая папой Римским в память установления унии. В Риме тогда вышла целая повесть о «воссиянии нового света в странах полунощных». Но на самом деле «страны полунощные» погружались в кровавый мрак. Получившие власть над православными западные «христиане» пошли в очередной крестовый поход, против братьев по вере.
Православных священников били плетьми, сажали в тюрьмы, морили голодом, травили собаками, отрубали им саблями пальцы, ломали руки и ноги. На монастыри нападали толпы бесновавшейся черни, грабили и сжигали святые обители, монахов мучили и убивали.
Нередко православные храмы передавались католиками-помещиками в аренду иудеям, которые взимали плату за совершение богослужений и треб, а в случае неуплаты денег могли присвоить церковное имущество. Это только подстегнуло будущую волну еврейских погромов в этих землях.
Это они, униаты, начинают уверять свою паству, что она – никакой не русский, а отдельный украинский народ.
Иосафат Кунцевич – святой… мучитель
В этом полоцком епископе-униате будто воплотился некий экстракт униатских методов борьбы за «паству». Создатель «Истории России с древних времен» Соловьев писал, что Кунцевич – «человек страстный, фанатик, который поддерживал себя и унию средствами отчаянными». Причем фанатиком его считали не только в деле пропаганды унии, но и в деле насилия над православными. Историк Михаил Толстой считал, что Иосафат «среди всех униатов отличался бесчеловечной жестокостью». Его зверства пытался даже остудить польский канцлер Лев Сапега. Он писал:
«Не только я, но и все другие осуждают то, что отец владыка Полоцкий слишком жестоко начал поступать и очень надоел и омерзел народу как в Полоцке, так и всюду…»
Однажды православные Могилева не пустили в свой город Иосафата, а тот нажаловался королю. И Сигизмунд казнил руководителей восстания, наложил большой штраф на жителей и отобрал у них все православные церкви.
Кунцевич выхлопотал у короля грамоту на подчинение всех православных монастырей и церквей. Хотят ли того сами монахи и прихожане, не спрашивалось. По всей епархии были просто разосланы грамоты о «соединении церквей». Можно понять, почему такие «апостольские» методы не принимались.
Не раз Кунцевича спасали от бунта крестьян, не желавших переходить в унию. Так, в 1623 году в Варшаве состоялся сейм, на котором один из выступающих рассказывал о том, что молиться православным негде, так мало того, «в литовском Полоцке, тот же апостат-епископ, чтобы еще более досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на съедение псам, как какую-нибудь падаль».
Вот еще фрагмент письма канцлера Сапеги, который вообще-то сам был сторонником унии, ее главному апологету, Кунцевичу:
«Говорите, что вольно вам неуниатов топить, рубить: нет, заповедь Господня всем мстителям строгое сделала запрещение, которое и вас касается… Когда насилуете совести людские, когда запираете церкви, чтоб люди без благочестия, без христианских обрядов, без священных треб пропадали, как неверные, когда своевольно злоупотребляете милостями и преимуществами, от короля полученными, то дело обходится и без нас; когда же по поводу этих беспутств в народе волнение, которое надобно усмирять, то нами дыры затыкать!.. Мы никогда в отечестве своем не имели таких раздоров, какие родила нам эта благовидная уния. Христос не печатал и не запирал церквей, как вы это делаете… Печатать и запирать церкви и ругаться над кем-либо ведет только к пагубному разрушению братского единомыслия и взаимного согласия. Покажите, кого вы приобрели, кого уловили своею суровостию, строгими мерами, печатанием и запиранием церквей? Вместо того, откроется, что вы потеряли и тех, которые в Полоцке у вас в послушании были. Из овец сделали вы их козлищами, навели опасность государству, а может быть, и гибель всем нам, католикам. Вот плоды вашей хваленой унии, ибо если отечество потрясется, то не знаю, что в то время с вашею униею будет!»
Кунцевич отвечал:
«Я же никогда никого к унии насилием не принуждал, такого никогда не было».
Некоторые историки и вправду считают его оклеветанной фигурой.
Осенью 1623 года Кунцевича убили в Витебске. История эта не красит православных и казаков, которые напали на его дом. Но понять их не сложно. Окровавленное тело Кунцевича поволокли через весь город и сбросили в Двину.
Польское правительство ответило на убийство Кунцевича репрессиями: около 100 человек было приговорено к смертной казни, город был лишен магдебургского права, с ратуши и церквей сняты были колокола.
При этом Кунцевича канонизировали в католической Церкви, а его могила – в сердце католического мира, соборе Св. Петра в Ватикане. Папа восторженно прозвал его «апостолом единения».
Монастырь преподобного Иова Почаевского – «…и свет во тьме светит»
Лавра преподобного Иова на западе Украины оказалась очагом православного сопротивления посреди униатства. Мы уже знаем, как один святой может изменить всю русскую историю. Преподобный Иов делает это же на западе Руси.
Почаевская гора стала известна еще в 1240 году, когда во времена татарского нашествия сама Пресвятая Богородица явилась на ней пастухам, причем в память этого оставила след Своей стопы, так и называющийся «Стопа Пресвятой Богородицы». С тех пор на этой горе стали подвизаться отшельники, на ней нашли убежище и монахи разрушенного при татарах Киево-Печерского монастыря.
Иов Почаевский родился около 1551 года в селе Угорники в Галиции. Уже в десять лет поступил послушником в Угорницкий монастырь (обитель в нынешней Ивано-Франковской области, ставшей потом одним из оплотов униатства). В двенадцать лет Иов принял постриг. А уже в 30 – великую схиму!
Даже только эти даты его биографии показывают, каких невероятных духовных даров был человек. И как приумножал эти дары с самого детства. А ведь к тридцати годам он не прожил и трети своей огромной 100-летней жизни.
Ревностный защитник православия в этих землях, князь городка Острог (в нынешней Ровенской области) Константин пригласил молодого Иова игуменом в Дубненский Крестовоздвиженский монастырь. И начался расцвет просветительской миссии двух союзников: Иова Почаевского и Константина Острожского. В типографии князя – а там трудился в ту пору наш первопечатник Иван Федоров – издается первая русская Библия, Острожская. Ее тираж по тем временам был колоссальный – 1000 или 1500 экземпляров, и около 350 книг сохранились до сегодняшнего дня.
Эта Библия вместе с другими переведенными и изданными Иовом трудами Отцов Церкви стали своего рода щитом православия в противостоянии католикам и униатам. Давление с их стороны на Иова было таким большим, что спустя 20 лет своего игуменства (ок. 1604 года) он, по примеру древних киево-печерских монахов, ушел на Почаевскую гору – желая усилить духовный подвиг, жил там простым монахом в пещере.
Вскоре братия
