Фантомные боли железных грифонов - Анастасия Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лучше меня возьми! — крикнула она в пустоту, остановившись в конце последнего дома перед кладбищем. — Ты знаешь моё к тебе отношение! Задуши, испепели, разорви в клочья, на что там ещё хватит твоей больной фантазии! — Она обессиленно прислонилась виском к холодному и неровному бетонному углу. — Потому что я больше не могу, — добавила шёпотом. — Я больше не выдержу, уж лучше сразу сдохнуть…
Сага сползла по стене на булыжники тротуара и только сейчас заметила на кладбище островерхий холмик, возвышающийся в ближнем к ней ряду захоронений с самого края.
Город копал новую могилу.
Глава 26
Сага не находила себе места. Не шла из головы ни вчерашняя могила, ни пугающие предположения, кому она могла предназначаться. Весь день протомившись в Каланче и, вопреки своим надеждам, не встретив Хиддена в столовой во время обеда, к вечеру Сага не выдержала. После рабочего дня она поднялась к нему в кабинет. Постучалась. Ответа не последовало. Наверняка Хидден уже ушёл, ведь она снова засиделась дольше положенного, и не потому, что её задержала какая-то работа — просто не хотелось идти в пустую квартиру, ведь там эти мрачные, вязкие, словно смола, мысли будут ещё неотвязней. Постучавшись ещё раз, она приоткрыла дверь: кабинет оказался пуст. После секундного облегчения — ей не придётся ни видеть его, ни говорить с ним, — горло сжала ещё более тёмная тоска, и Сага поняла, как же сильно, на самом деле, хотела его увидеть.
Она вышла из Каланчи и побрела к себе. Задумавшись, прошла чуть дальше и остановилась у дверей Хиддена. Помявшись с минуту, всё-таки решила не подниматься. Но желание пусть не увидеть его, так хотя бы почувствовать рядом, острым краем до боли впивалось под рёбра, и она дала слабину, уступила ему. Пройдя дальше по улице, обошла заброшенный бар с разбитой вывеской. Задняя дверь поддалась легко и открылась бесшумно, впуская Сагу в заросший бар, окутанный молочным свечением созвездий, выращенных Городом на его потолке.
Сага вошла внутрь и растерянно замерла: за роялем, положив лоб на предплечье, сидел Хидден. Рядом, на крышке рояля, стояли две бутылки пива. Ещё не поздно уйти — он её не заметил, но…
— Привет, — почти шёпотом сказала она.
— Сага?
Хидден обернулся, и Сага увидела, как в его глазах зажглись серо-голубые искорки.
— Извини, что побеспокоила.
Он встал из-за рояля.
— Нет, я… рад. Правда, очень рад, что ты… здесь. — Его голос звучал серьёзно, но в уголках губ пряталась улыбка, наполненная не привычным лукавством, а искренней нежностью. — Мне казалось, ты меня избегаешь.
— Да, — неуверенно кивнула Сага и, не в силах противостоять этой улыбке, опустила глаза, улыбнувшись в ответ, — избегаю. Но… Я не собиралась приходить. Тем более не пришла бы, зная, что ты здесь.
— Но ты пришла, и я тут, и ты всё ещё здесь, — вкрадчиво заметил Хидден, подходя ближе.
— Да… У меня что-то не так с обувью. «Казаки» вросли в бетонный пол. Возможно, если бросить их, есть шанс сбежать…
— Босой, как Золушка, — краешком рта усмехнулся Хидден.
Он подошёл ещё ближе. Настолько, чтобы острее чувствовать запах дождя, заброшки и винного осадка, от которого его сердце теперь щемило сильнее, чем раньше, и как-то иначе. Сага не отступила, не в силах не только оторвать ноги от пола, но и взгляд — от Хиддена.
— Да хоть бы и босой…
— Я бы воспринял это как знак и всё равно нашёл бы тебя по туфельке… тьфу, сапожку. Как бы далеко ты ни сбежала. — Он легко подхватил её на руки. — Правда, сначала пришлось бы попытаться напялить его на ножку Раисмихалны.
— Отчего не Тэлли?
— Вот уж уволь! Вдруг ей подойдёт? Я расстроюсь. — Хидден посадил Сагу на крышку рояля и сам сел рядом.
— Зачем же тогда Раисмихална?
— Ей точно окажется мал. Но нельзя, чтобы получилось с первой попытки, ведь настоящее редко бывает простым, — Хидден мягко толкнул Сагу плечом, — верно?
— Тогда нужно три попытки, — ответила Сага.
— Примерю твой сапожок Раисмихалне на обе ноги — на правую и на левую. Сойдёт за две попытки?
Сага тихо рассмеялась, ткнувшись лбом ему в плечо, и он погладил её короткие кудри, ласково взъерошив их на затылке.
— Хочешь пива? У меня, правда, только тёмное.
— Оно вкуснее. — Сага взяла протянутую бутылку, сделала глоток.
Несколько минут они молча пили пиво, сидя на рояле плечом к плечу и болтая ногами. Сейчас в полумраке бара царило вовсе не то неловкое молчание, когда судорожно ищешь подходящую тему для разговора или повод, чтобы, наконец, уйти. Наоборот, Сага искала повод не говорить то, зачем пришла. Или хотя бы сказать несколькими минутами позже, чтобы не прерывать этот момент близости, в котором им обоим так удивительно хорошо.
— Сыграешь? — тихо спросила она.
— Поцелуешь? — ухмыльнулся Хидден.
Он как будто вернулся к старым своим шуточкам, но что-то сейчас сквозило и в них, и в его тоне, и во взгляде — не то, что раньше. И это «что-то» цепляло Сагу ещё сильней.
— До или после? — Она посмотрела ему в глаза.
— Это уж как пожелаешь.
Он не ожидал. Не ожидал, что она действительно поцелует — она почувствовала это по тому, как дрогнули под её губами его губы, как сбился его пульс, отдававшийся в её рёбрах. И этот пьянящий, неспешный поцелуй не походил ни на один из предыдущих. Хидден потянул её на себя, откидываясь на рояль, но Сага отстранилась и вдруг посерьёзнела, даже помрачнела.
— Хидден… Город копает новую могилу. Я видела вчера на кладбище.
Хидден намеревался отшутиться в своей манере, но Сага смотрела ему в глаза, и чернота её глаз обжигала, а то, что плескалось на дне этой черноты, задевало какую-то особенно больную струну в его сердце. Ей не всё равно. Настолько не всё равно, что у него язык не повернулся шутить.
— Заляг пока на дно. Не пиши им. Пожалуйста… — тихо попросила она, словно надорвала и без того истончившуюся ниточку, которой заштопала собственное сердце.
Хидден покачал головой:
— Если могила и впрямь для меня, я тем более должен держать их в курсе.
— Кому должен? Им? — резко спросила Сага. — Они тебя на двадцатку закрыть хотели, помнишь?
— Помню. И должен не им, а… Просто это правильно, Сага. Ты и сама поступила бы точно так же.
Сага отвела взгляд.
— Э-эй, детка, — Хидден ласково убрал ей за ухо вьющуюся прядь, — всё будет хорошо. Я живучий. Доверься мне. — Он протянул ей ладонь, но Сага лишь горько усмехнулась.
— Я
