Большая судьба - Евгений Федоров

Относительная удача была достигнута при восемнадцатом опыте. Откованный из полученного сплава клинок имел хорошие качества и выдержал установленные пробы. По вытравке на нем выступили местами мелкие желтоватые узоры, а местами - облачные, светлые.

Клинок отгравировал Иван Крылатко. Работал он со всей тщательностью и старанием. Отделанный клинок отличался отменными качествами. Старик Швецов был восхищен добытым, но Аносов оставался сдержанным и суровым.

- Ты, что же, Петрович, не радуешься? - обратился к нему Швецов.

- Рано радоваться, отец: задуманное нами - не достигнуто!

Литейщик, тяжело склонив голову, помолчал. Потом обнадеживающе сказал Аносову:

- Погоди, свое добудем! Непременно!..

Глава третья

ВСТРЕЧА С ГУМБОЛЬДТОМ

В июне 1829 года на Урал приехал известный немецкий ученый Александр Гумбольдт. Свое путешествие он совершал в трех экипажах с небольшой свитой, сопровождаемый почетным эскортом казаков и горными чинами. Население, пораженное пышными нарядами, сверкающими орденскими звездами, принимало ученого за странствующего принца. Однако многие были в недоумений: Гумбольдт интересовался поведением на Урале магнитной стрелки, собирал разные камни, травы. И хотя многие работные кричали вслед его коляски "ура", некоторые жёнки замечали: "Гляди, какой красавец, а немного не в себе!".

Проездом через Пермь чиновник губернаторской канцелярии спросил конвойного казака:

- Что же он делает?

Служивый подмигнул лукаво и сообщил:

- Так что, самое что ни на есть пустое: травы наберет, песок посмотрит. Как-то в Солончаках говорит мне через толмача: полезай в воду, достань что на дне. Ну, я достал, обыкновенно что на дне бывает, а он спрашивает: что внизу - очень холодная вода? Думаю, нет, брат, меня не проведешь. Сделал фрунт и ответил: того, мол, ваша светлость, служба требует - всё равно мы рады стараться!

Около месяца Гумбольдт прожил в Екатеринбурге, выезжая на заводы. Он побывал во многих местах и тщательно осмотрел заводы Яковлева, Билимбаевский завод графини Строгановой, посетил Нижне-Шайтанский завод Ярцева, ознакомился с Березовскими рудниками и золотыми приисками.

Столица Урала приняла ученого шумно, хлебосольно: в честь Гумбольдта устраивались банкеты, концерты, вечера, на которых он танцевал с жеманными дамами бесконечные кадрили.

Горные инженеры держались предупредительно с гостем, который особенно интересовался минералами. Объезжая заводы, он внимательно присматривался ко всему. От него не ускользнули теневые стороны жизни работных людей. Он прекрасно видел, в каких тяжелых условиях они живут и работают. Напрасно чиновники горных канцелярий старались отвлечь его внимание. Ученый видел, как плохо используются богатства Урала. Кругом заводчики хищнически истребляли леса; в жаркий полдень у Нижнего Тагила дорогу экспедиции преградил лесной пожар. Было страшно смотреть на разбушевавшуюся огненную стихию, сокрушавшую вековые смолистые сосны и еловые чашобы. По дороге навстречу путешественникам, не страшась человека, бежали звери, спасаясь от гибели.

Гумбольдта поразило равнодушие, с каким встретили это бедствие горные чиновники. Один из них сказал Гумбольдту в утешение:

- Не волнуйтесь. Это не так страшно, огонь пройдет стороной. У нас каждое лето горят леса. Бывает и так: выйдешь - кругом синий дым, даже солнца не видно, - ну, значит, лесной пожар.

- Но позвольте, - в недоумении пожал плечами ученый, - ведь это ведет к истреблению топлива. А что без него заводы?

- Не так страшно. В горах есть каменный уголь! - чиновник порылся в дорожной укладке и добыл черный осколок. - Вот, полюбуйтесь!

Да, это был настоящий бурый уголь! Гумбольдт выпросил его в подарок и бережно уложил в чемодан.

"Урал - настоящее Эльдорадо! - с восхищением думал ученый. - Но как беден здесь народ!.."

С волнением ожидали Гумбольдта и в Златоусте. Аносову очень хотелось показать ученому свои коллекции булатов и рассказать об Ильменях.

Однажды Татьяна Васильевна по возвращении мужа домой с нетерпением спросила:

- Когда же он приедет к нам? Это правда, что он принц?

Павел Петрович добродушно улыбнулся и ответил:

- Он принц в науке, а может быть, и король. Гумбольдт - большой ученый и никакого отношения к коронованным особам не имеет. Что за глупая легенда!

Лицо молодой женщины омрачилось.

- Очень жаль, что он не принц, - разочарованно обронила она. - Ученые везде одинаковы: будете говорить о камнях, металлах, литье, а о нас, женщинах, и забудете!..

Выехав из Екатеринбурга, Гумбольдт отправился в Тюмень, предполагая добраться до Тобольска, а оттуда проехать и на Алтай.

В августе ученый находился уже в Омске и был ласково принят губернатором области Сен-Лораном, свитским и любезным генералом, но очень ограниченным человеком. В губернаторы он попал случайно и долго колебался, принять ли столь высокий пост. Царю он откровенно признался: "Ваше величество, поверьте, я вовсе не имею административного опыта!". Николай на это ответил серьезным тоном: "Поверь, наша военная часть мудрее всякой другой!".

Сен-Лоран оказался плохим николаевским служакой: он плохо усвоил дух времени. Когда в Омск прибыл Гумбольдт, Сен-Лоран прикомандировал к нему образованного ссыльного декабриста Степана Михайловича Семенова. Губернатор искренне полагал, что Семенов будет полезен ученой экспедиции. Декабрист оправдал его надежды, и Гумбольдт остался очень доволен помощью Семенова, хорошо знавшего край.

Не думал Гумбольдт, что похвалой декабристу он навлечет на него гнев царя.

Осенью, когда ученый завершил свое путешествие и собирался покинуть Россию, он получил прощальную аудиенцию у царя. Николай принял Гумбольдта приветливо и прямолинейно спросил: "Ну как, довольны увиденным?" - "Я был поражен и восхищен, ваше величество, - с льстивой улыбкой сказал ученый, встречая в самых отдаленных углах вашей необъятной империи истинно образованных людей".

Царь был польщен. Имея в виду кого-либо из сибирских сатрапов; он, улыбаясь, спросил: "Кто вам там понравился своей образованностью?" "Степан Михайлович Семенов", - простодушно ответил Гумбольдт. "Ах, вот как!" - удивленно воскликнул царь, и улыбка сбежала с его лица. Больше он ни о чем не расспрашивал ученого и вежливо, но холодно простился с ним.

Не знал Гумбольдт, что на другой день из Санкт-Петербурга в далекий Омск поскакал императорский курьер с письмом, объявляющим царское неудовольствие губернатору и приказ немедленно перевести декабриста Семенова в Усть-Каменогорск канцелярским служителем...

Всё лето Гумбольдт странствовал по Сибири и Алтаю, ездил верхом по горам, собирал гербарий, спускался в глубокие шахты, везде проявляя живой интерес к минералогии.

В Златоусте уже перестали его ждать, когда вдруг он появился в Миассе. Как засуетились Ахте и немецкие мастера! Начальник фабрики экстренно отправился на золотые прииски встретить ученого и уговорил его посетить Златоуст. Гумбольдт прибыл в горный городок. Депутация немцев подошла к экипажу и поднесла ему дары. Ученый обрадовался соотечественникам и немецкой речи. Со всей Немецкой улицы сбежались иноземные мастера и их семьи, восторженно приветствовавшие своего знаменитого земляка. Гумбольдт снял шляпу; седой, статный, он величественно раскланивался с толпой.

Ахте увез гостя к себе. На другой день Гумбольдт появился на оружейной фабрике. Из украшенного цеха прибежал мальчуган-подсобник и сообщил:

- Подходит к каждому граверу и разглядывает узорье.

- Ну и что, нравится? - пересохшим голосом спросил Швецов.

- Шибко нравится. Хвалит! Немцы его оттесняют, а он никак от Бояршиновых отойти не может.

- Покорили, стало быть, мастерством! - радостно сказал литейщик и, взглянув на Аносова, спросил: - Ну, а как мы с тобой, Петрович, не опростоволосимся?

Павлу Петровичу очень хотелось рассказать гостю о своих опытах и показать клинок, сделанный из восемнадцатого сплава. Однако Ахте забрал клинок к себе, пообещав отослать его в Петербург. Раздосадованный Аносов ничего не ответил литейщику.

На каланче отбили полдень, горячие солнечные лучи круто падали в низенькие оконца цеха, тяжко вздыхали воздуходувные мехи, когда вдруг Швецов зашептал:

- Идут... Сюда идут...

В цех двигалась шумная толпа, впереди которой шел человек с розовыми щеками. На нем был темно-коричневый, хорошо сшитый фрак с белым галстуком и круглая шляпа. Ученый шел медленно, размеренной походкой, внимательно оглядываясь по сторонам. Вдруг его серые проницательные глаза остановились на Аносове.

- Очень счастлив видеть вас, - крепко пожимая руку, сказал он Павлу Петровичу. - Я слыхал, что вы стремитесь отгадать одну тайну!

Смущенно улыбаясь, Аносов скромно ответил:

- Пытаюсь; проделал многие опыты, но пока достиг только малого...