Пешки в Большой игре - Андрей Таманцев

Через минуту показался человек с ослом. Это действительно был связной.

Он и повел их через горы...

Глава шестьдесят девятая

Пастухов не любил вертолеты. Все трясется, гремит, не то что поговорить — подумать нельзя. А думать ему сейчас надо было напряженно, до электрических искр из глаз.

Значит, в Йошкар-Оле завтра состоится передача Филина и суперсейсмографа в руки эмиссара Бен Ладена.

Все просто и ясно — ребята вычислили базу, как только он прилетит, они возьмут ее, освободят Игоря, арестуют Иванова, а если не получится, убьют. Потом поедут за сейсмографом и доставят его в Москву. Все.

Действительно, просто и непритязательно.

Но Сергей знал, что просто не будет. Он знал, что любой, даже самый просчитанный, план из-за какой-нибудь мелочи всегда может рухнуть. Но они должны выполнить задание. В действительности существует тектоническое оружие или это только громадный, с далеко идущими последствиями блеф — неважно. Огромная ложь — тоже оружие. И частенько куда более действенное, чем настоящее.

Значит, так, первым делом — брать базу. Но стоп...

Террористов они так не возьмут. Они возьмут, если смогут, только Иванова. А эмиссара — упустят.

Ага, как говаривал дедушка Ленин, сегодня рано, послезавтра — поздно. Значит, атаку надо отложить на завтра, проследить Иванова, его встречу, взять их с эмиссаром тепленькими, а потом уж...

— Черт возьми! — в голос выругался Сергей, хотя его никто, естественно, не услышал.

Как это получилось, что он все знает про Иванова, про место встречи, про эмиссара. При этом Иванов — опытный профи. Неужели Сергей такой проницательный, а может, это он с ребятами попался в ловушку, которую тот же Иванов устроил? А отсюда вывод: Сергей ничего не знает про завтрашний день. Он знает только то, что Джеф ему позволяет знать.

Выходит, они послушно кушают дезу. А это значит — не верь глазам и ушам своим.

Сергей занервничал, посмотрел в иллюминатор — вертолет пролетал над степью. Быстрее бы!

Заглянул в кабину к пилотам:

— Ребята, мы когда прилетим?

— Успокойся, солдат, подлетаем! — прокричал сквозь шум моторов пилот. — Вон, видишь — это Йошкар-Ола.

Действительно, на горизонте уже виднелся большой город и над ним жаркое марево.

Сергей вернулся на свое место.

Вот и нате вам — на кой хрен он летал в Москву? Что он скажет ребятам? Что ничего не узнал, что зря потратил время? А вдруг они начнут без него — вот вляпаются...

Додумать он не успел.

Вертолет вдруг тряхнуло так, что Сергей упал со своего кресла и долбанулся о противоположный борт. Инстинктивно успел выставить руки, а то бы зубов недосчитался.

А в следующее мгновение он понял, что они падают.

Рванулся к кабине пилотов, распахнул дверь. Его чуть не снесло встречным потоком воздуха.

Кабина была разбита, горела, дым и пламень загудели на низких тонах. Один пилот лежал, приткнувшись головой в окровавленное стекло, второй шарил руками по приборной доске — лицо у него было разбито.

— Падаем, солдат! — закричал он хрипло. — Подстрелили пташку!

Мотор тем не менее натужно ревел, лопасти мелькали — значит, попали только в кабину.

Сергей спихнул на пол пилота, ухватился за штурвал и тут увидел, что земля летит на него с бешеной скоростью. Он рванул рычаг, но машина только еще громче взвыла, не останавливая свой смертельный лет к твердой земле.

— Тяни! — заорал он второму пилоту.

Тот наконец нащупал рычаг и тоже потянул его.

Уже видны были на земле машины и люди. В подробностях видны, когда вертолет все-таки потихоньку стал выпрямлять свой нос, но уж слишком медленно.

Заводская труба впереди не оставляла шансов, они вмажутся в нее, как раз когда выправят машину. Все это мелькнуло в сознании Сергея ускоренным кино, он даже не успел испугаться, просто завел рычаг в сторону, машина тут же встала почти на бок, снова завалив нос к земле. Опять тряхануло, не так сильно, правда, это они задели трубу по касательной брюхом.

Сергей снова выправил рычаг, машина мотанулась в другую сторону, но земля была уже слишком близко...

— А-а-а-а!!! — протяжно закричал пилот, закрывая лицо руками.

А Сергей все тянул и тянул рычаг на себя, пока машина не налетела на дерево. Сергея бросило на приборную доску, потом громыхнуло так, что он снова, как и тогда в подземелье, потерял слух, а потом и сознание...

Глава семидесятая

До Душанбе Боцман добрался без приключений, и все благодаря хорошему знакомому полковника Голубкова Сергею Николаевичу. Хороший мужик. Добродушный. Кто бы мог подумать, что за его пенсионной внешностью скрывается опытнейший оперативник.

Сергей Николаевич сделал визу и сопроводительные документы Дмитрию Хохлову, представителю гуманитарного фонда «Надежда», который направлялся в Куляб для организации центров сексуального воспитания и планирования семьи. Лучше никто в их команде выдумать не мог. Именно благодаря этим документам он беспрепятственно миновал погран-контроль и таможню. Молодой таджик, проверяющий документы, прочитал его бумаги, вытаращил сколько можно узкие глаза и проворковал что-то вроде — «с ума они все посходили», но бумаги вернул и пошел веселить личный состав рассказом о чудном русском, который приехал помогать им трахаться и заводить детей. Таким образом еще раз оправдался принцип — чем нелепее ложь, тем охотнее в нее верят.

Боцман позвонил в Управление погранвойск, попросил к телефону нужного человека и договорился о встрече.

Подполковник из управления не задавал лишних вопросов. Сказал, что ему повезло. Через три часа на Куляб пойдет МИ-8, и Боцман может стать его пассажиром. Боцман осведомился, куда может прибыть группа людей с заложниками и каким образом она доберется до старого полигона. Ответ был неутешительным.

— Отследить подобные перемещения в бывшей республике невозможно. Смотря с какой группой оппозиции или правительства они в контакте. Все средства ПВО в подчинении регулярной армии. Узнать, конечно, можно, но это неизбежно привлечет внимание. А какой борт?

— Да кто ж знает, — пожал плечами Боцман.

— Если это вертолет, он может приземлиться в любой точке.

— Ясно, — погрустнел Боцман. — А что с оружием?

— Оружие будет доставлено в Куляб тем же рейсом МИ-8 и складировано в оговоренном месте.

Где-то на задворках аэродрома взревел мотор, и в воздух взмыл, если этим поэтическим словом можно назвать натужный подъем, Ан-2, который в народе именуют — «кукурузник».

— И как он летает? — меланхолично заметил Боцман.

— Это частный, — сказал офицер. — Нам не подчиняются. И ловить их нечем. Наркоту возят. Бандиты...

Боцман даже не мог предположить, что именно этим самолетом вылетел в Куляб Кожевников.

Глава семьдесят первая

Носорог не спал всю ночь. Он ворочался с боку на бок и думал, думал, думал. Вообще-то он в дела ребят не вмешивался. Он видел — высокие профессионалы. Куда уж ему, слишком давно он не работал оперативно, мало знал по нынешним временам, совсем потерял форму, теперь он в деле — обуза.

Но вот сегодняшняя ситуация вывела его из себя. Что ж они сидят без дела, если Игореня в смертельной опасности? Какие-то разговоры ведут, переливают из пустого в порожнее. И то сказать — они люди военные, им приказ нужен. А у них приказа нет. А ведь он может ребятам помочь. Он слышал все их разговоры, поглядывал на экран монитора компьютера и знал про Иванова, про Круглова, Мурыгина и даже про пятьдесят миллионов.

Да, он знал, что ребята — большие профессионалы, но они решают какие-то крупные задачи, им не до Фила, они его вгорячах и прихлопнуть могут. Нет. Так просто Игореню, сына его лучшего друга, он в обиду не даст. Когда навещал старшего Филина в больнице, тот только и спрашивал: — А Игорек как? Что Носорогу было ответить? Они теперь жили на его загородной дачке. Огородик, садик, что еще надо, чтобы спокойно встретить старость — как говаривал один негодяй в кино. Носорог себя стариком не считал. Более того, глядя на этих крепких, горячих ребят, он чувствовал, что еще есть порох в пороховницах. А уж при Ане вообще грудь колесом выпячивал, даже стал потихоньку утром зарядку делать, бриться не дурацкой «Агиделью», которая щетину только гладит, а настоящим «жилетом», аж до красноты. И теперь, не помоги он ребятам, все его потуги будут — старческий маразм.

Утром он вышел в садик, а там прямиком, прямиком за ограду. Его верный ЗИМ стоял у дома. И хотя Док забрал ключи себе, Носорог без труда завел свою старушку, свой дредноут и покатил в МВД к Лехе Гладкову. Через пятнадцать минут он остановил машину у входа в городское Управление внутренних дел.

Как на счастье, Гладков шел ему навстречу по коридору.

— Здорово, — и удивился и обрадовался он, — ты, как всегда, вовремя.

— Да? Ну и что еще плохого случилось?