Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

— Кстати… А почему Бесо так ненавидит Бима? — Перебил я друга.

— Вся идеология «Долга» строится на ксенофобии, — вздохнул Мут. — Поэтому я и не вступил в группировку после смерти Серого. Крайне узколобо и однобоко — бороться с тем, чего ты не понимаешь, не оставляя себе шансов постичь это. Подход Доктора — наиболее верный. «Живи сам и дай жить другим». Любая жизнь ценна. Правда, я верую в это до первого кровососа, пытающегося меня разорвать. Однако, в одном Доктор был прав — я не нападаю первым. Никаких превентивных мер.

Я поймал взгляд заинтересовавшегося нашей беседой Бима, и внутри меня разлилась тёплая волна. Тяжело разобрать — мои ли это чувства или «пси-пёс» пытается выказать своё расположение.

— Кажется, Бим одобряет твой жизненный подход, приятель, — я совсем растерялся от противоречивых ощущений.

— Знаешь, кажется, я тоже это чувствую, — изумлённо, почти что испуганно протянул Мут. — Бим, я тоже ничего против тебя не имею, пока ты меня не жрёшь. Но всё же, я тебя немного опасаюсь. Не лезь ко мне в голову без моего разрешения. — Благожелательно, но бескомпромиссно попросил друг мутанта.

Тот на долю секунды задержал взгляд на Муте, фыркнул, как будто рассмеялся, и поспешил догнать прилично оторвавшегося от нас Доктора.

— Вот, так и живём. — Прыснул обескураженный реакцией пса, Мут.

— Итак, дорога на «Янтарь» — прямо за этим тоннелем. — Обратился ко мне Петренко. — В нём уже долгое время находятся несколько сильных «Жарок». Они периодически смещаются с Выбросами, поэтому, Эд вас проведёт, а мы с группой будем ждать Вас у поворота на «Армейские Склады».

— Берите пациента, — присоединился к беседе Бочка. А я вас прикрою. — И они с Карасём аккуратно поставили носилки на землю. — Надеюсь, впишитесь аккурат, между «Жарок». Иначе больному придётся двинуть своим ходом.

— Надеюсь, нас не перестреляют на ближних подходах? — Выразил свои сомнения Мут. — Может, Доктору стоило бы маякнуть Сахарову?

— На озере плохо ловит сеть из-за устойчивого пси-фона. Придётся шагать так и надеяться на лучшее. — Ответил ему Бочка.

Доктор попрощался с Бимом, что-то шепнув ему на ухо. И мы вшестером отправились в сторону научного бункера, в тайне надеясь на лояльность военных к вольному сталкерству, хотя бы в пределах "Янтаря".

Глава 25: "Янтарь"

Как ни странно, но тесный, округлый тоннель с «Жарками» мы проскочили довольно быстро. Первым шёл Эд, прислушиваясь к сигналам детектора, за ним аккуратно шагал Доктор, мерно постукивая увесистым посохом. Далее двигались мы с Мутом, транспортируя на носилках Зэта. А замыкал цепь Бочка с оружием наизготовку.

Густая, засушливая духота тоннеля щекотала кожу прозрачным маревом. Обливаясь потом, мы с Мутом лавировали меж аномалий, насколько позволяло пространство. Очень хотелось скинуть тяжёлый костюм, расшнуровать ботинки и пойти по тёплому бетону босиком, как в детстве.

Скинув с себя липкий морок, я мотнул головой, вытирая капли пота о плечо.

— Ещё немножко, и я совсем перегреюсь, — пожаловался Мут Доктору, который, казалось, совсем не замечал, что температура в тоннеле явно переползла отметку «сорок». — Словно в ад спускаемся. Вы точно уверены, что это безопасный путь?

— Поздно пить «Боржоми», — угрюмо прокашлялся Бочка, взъерошивая жёсткие волосы, налипшие тонкими прядками по кромке лба.

— Внимание, впереди слепые псы, — предупредил нас Эд, и я услышал разноголосый вой притаившейся на том конце тоннеля собачьей стаи. — В аномальные поля они не суются. Но как только выйдем, придётся держать оборону.

— Не нагоняйте паники, Эдуард. — Спокойно ответил ему Доктор. — Псы нас не тронут. Они сыты и просто резвятся, радуясь погожему дню.

— Док, если что, имейте в виду, чтобы «обидок» не было: дёрнутся в нашу сторону, и мы откроем огонь, — предупредил врача Бочка.

— В этом нет необходимости, Фома Вы, неверующий. Псы сейчас не опасны. — С некоторым нажимом ответил ему Доктор, и сталкер замолчал, но поудобнее перехватил оружие, готовясь к потенциальной схватке.

Заметив нас, стая псов заволновалась. Крупный, клокастый «чернобылец» оскалился и решительно понёсся в сторону тоннеля. Остальные члены стаи медлили. Маленькая, ободранная шавка, не больше кролика величиной, заёрзала и нервно заскулила, не решаясь тронуться с места. Длинный, высокий, словно пластилиновый дог, лишённый шкуры на боках приглушённо зарычал, пятясь назад.

— Видите? Они сами вас боятся, — обратился к сталкеру невозмутимый Доктор.

— Особенно тот здоровенный «чернобылец», что караулит нас у стены тоннеля, — рассмеялся не сильно тактичный Бочка.

— Я знаю его, — ответил Доктор. — Он караулит меня, чтобы поздороваться.

— Да Вас в Зоне каждая собака знает, — не унимался сталкер. — А мы — люди маленькие. Где гарантии, что поприветствовав Вас, пёс не вцепится кому-нибудь в ляжку и не откусит себе на память «вот такееенный» шматок вкусной, свежей плоти? — Бочка сделал руками неопределённое движение, красноречиво рисующее окружность, в разы превышающую размером любые наши мясистые части.

— Бочка, скажите, а почему Вы ещё не вступили в «Долг»? — Строго спросил оппонента проницательный Доктор. — Вы так категоричны к созданиям Зоны, считая из абсолютным злом, что просто не оставляете себе шанса убедиться в обратном. — Яркие, голубые глаза Дока вспыхнули огнём праведного негодования. — Я даю Вам своё твёрдое и честное слово, что пёс Вас не тронет. Выходите все вместе, без резких движений и следуйте за мной. Под мою личную ответственность.

— Ну, если Вы обещаете, что пришьёте на место откушенную часть моей задницы, то я согласен, — не без скепсиса, выразил своё доверие Бочка и шагнул на разбитый непогодой асфальт, поравнявшись с Доктором.

Кивнув вожаку, Док проследовал мимо по дороге, уводя за собой группу.

Чернобылец медлил. Водил носом, глядя глазами-бусинами нам во след. Стая при этом вела себя беспокойно. Несколько собак осмелились подойти ближе других, и Эд, молча, продемонстрировал им своё ружьё. Но собаки не напали. И пробежав буквально в нескольких сантиметрах от него, скрылись в высокой траве ближайшего оврага.

— Эдик, не нервничайте, пожалуйста. Ваши с Бочкой винтовки нервируют псов. — Немного обиженно протянул Доктор.

— Знаете, Док, — отозвался проводник, — когда Вы зовёте меня «Эдиком», с такой вот интонацией, мне кажется, что Вы меня обзываете.

Бочка громко захохотал, и мы с Доком переглянулись.

— Тише, друг мой. — «Шикнул» на сталкера врач. — Держите себя в руках. Такие яркие проявления эмоций небезопасны. Они могут спровоцировать стаю.

Покраснев, Бочка взял себя в руки. Но крылья его мясистого, крупного носа непрестанно подрагивали, выдавая волнение.

Опасность ситуации усугублялась и тем, что впереди нас ожидала встреча с военными. Казалось, одно неаккуратное слово, и Бочка вспыхнет, как сигара, а это в данной ситуации абсолютно не на руку.

Пройдя узкой, разбитой дорогой, мы вышли к Бункеру учёных — компактному бетонному сооружению, стоящему неподалёку от частично обмелевшего озера, давшего название всей местности.

— Стоять. — Подали признаки жизни ближайшие кусты, и Бочка направил на них ружьё. — Оружие опустили. И вышли в проход с поднЯтыми лапами! — Приказал группе тщедушный, невысокий парень в военном камуфляже.

Из тоннеля неподалёку вышли двое патрульных с автоматами наизготовку:

— Руки вверх. Все, кроме Дока. Его я знаю, — безапелляционно приказал плечистый, веснушчатый лейтенант с «Абаканом» наперевес.

— Одна рука Вас устроит? — Добродушно, без вызова в голосе спросил Мут. — Иначе мы уроним больного.

— Милейший, мы к Сахарову. — Любезно обратился к военному Доктор. — Он дал обещание — исполнить любую мою просьбу, как только появится необходимость. Нам нужно определить в ваш медотсек вот этого молодого человека, — при этом врач красноречиво указал рукой на бледного Зэта. — Думаю, учёным этот случай покажется крайне интересным. Он прошёл через очень редкую пространственную аномалию — «Прыжок в бездну» — и теперь сильно страдает. Доложите о нас, пожалуйста.