Госпожа зельевар - Лариса Петровичева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Старый веник. Отлично, пригодится, чтобы развести огонь. Взяв его, я подумала, что теперь выгляжу, как настоящая ведьма. Вот и метла у меня есть. Среди пылинок сверкнуло что-то серебристое – я принюхалась и довольно улыбнулась: веником подметали в медицинском крыле, возможно, Лже-Бен потом бросил его сюда. Запах сорванина был отчетливым и резким – прекрасно, сорванин мне тоже пригодится.
Моего похитителя определенно поджидает сюрприз. Я вернусь из зазеркалья, я расскажу правду о том, кто убил зельевара – сейчас, думая о настоящем Бене, я не испытывала ничего, кроме искреннего сочувствия и тоски. Может, это его душа пришла в академию в облике кошки, чтобы он смог, наконец, найти покой, чтобы его похоронили по-человечески, а не прятали в шкафу среди мусора…
Примерно через полчаса поисков я наткнулась на подлинное сокровище: коробку с просроченными зельями. Едва не пустилась в пляс – там было почти все, что могло мне понадобиться. С остальным придется экспериментировать.
Если для целительных зелий нужны были идеальные ингредиенты высочайшего качества, то для того, что я задумала, вполне подошли бы испорченные. Перетащив несколько столов и отодвинув лекторскую кафедру, засыпанную мелом, я расчистила место для работы и, сев на пол, взялась за дело.
Несмотря на резкий запах, сорванина оказалось всего ничего: в банку упало пять скудных серебряных крошек. Ладно, этого хватит. Вбросив в веник слабенькое заклинание, я довольно заметила, как по его веткам побежал дымок, а потом появился огонь.
Думаешь, что я буду тихо сидеть в зазеркалье, дорогой похититель? Продолжай так думать. Будет тебе сюрприз.
Второе заклинание заставило банку качаться над огнем, и вскоре я увидела, как сорванин вступил в реакцию с порошком для мытья полов, и в банке появились капли зеленоватой жидкости. Прекрасно, просто прекрасно! Из коробки с просроченными зельями я достала пузырек гномьей смерти – зелье было редкое, опасное и после истечения срока годности должно было уничтожаться по особым правилам, но его, на мое счастье, похоже, просто не заметили в коробке.
Десять капель гномьей смерти.
Одна малая мера харависской пудры. Мерной ложки не было, пришлось отсыпать на глаз. Харависская пудра зашипела, капли гномьей смерти придали зелью насыщенно-сиреневый вид, и банка угрожающе качнулась.
Отлично!
Подняв с пола обрывок какой-то грязной тряпки, я обхватила банку за горлышко и бросилась к дверям. Зелье шипело и щелкало, и мне оставалось только надеяться, что я все сделала правильно. Что зазеркалье способно будет разрушиться после моего бомбардирующего заклинания. Что я не сделаю хуже. Что…
– Получай! – крикнула я и швырнула банку в дверь, проламывая себе выход на свободу.
Сперва ничего не произошло – но потом я услышала грохот и рев, словно два каменных великана столкнулись в схватке и рассыпались в крошево.
А потом меня подняло взрывной волной, бросило куда-то в сторону, и все погрузилось во мрак.
14.1
Робин
Когда мы выходили из моих покоев, то я почувствовал движение где-то вдалеке.
Что-то пыталось прорваться – и двигалось оно именно ко мне: я вдруг ощутил чужой зов всем своим телом. Мне сделалось холодно, потом бросило в жар и снова в холод. Заметив, что я остановился и во что-то вслушиваюсь, Берта подошла ко мне и спросила:
– Что-то не так, Роб?
Какое-то время я не мог ответить – меня покрыло ледяным потом, зубы застучали так, что пришлось стиснуть челюсти, в ногах поселилась слабость. Ответ пришел сам собой:
– Зеркало, Берта. Мне нужно твое зеркало.
Чем выше твой уровень магии, тем лучше ты должен вслушиваться в те знаки, которые подает твое тело. Со мной такого прежде не было, но из старых лекций я вспомнил симптомы зеркального зова – и все совпало.
Берта не стала задавать лишних вопросов и привлекать лишнее внимание. Она заговорила только тогда, когда мы оказались в ее покоях:
– Однажды я была в зазеркальном мире, Роб. Меня спасло только то, что наш кот прыгнул, свалил зеркало на пол, и оно разбилось. Думаешь, Делла тоже в зазеркалье?
Как она могла туда попасть? У Деллы слишком мало магии для таких опасных чар. Почти без сил я рухнул в кресло, пытаясь собрать всю свою магию и опыт, чтобы спасти жену, если она в самом деле в зеркале. Берта выкатила из комнаты большое зеркало на колесиках, такие бывают у швей и продавцов в магазинах готового платья, и сказала:
– Если Делла в самом деле там, то мы должны тянуть ее сюда. Пятое заклинание Парста помнишь?
Я кивнул. Это были тяжелые чары, которые выпивали из волшебника почти все силы – но они могли притянуть человека с другого конца света и ради Деллы я готов был их применить. Поднявшись, я тряхнул правой рукой, Берта взяла меня за левую и, с силой сжав, добавила:
– Я помогу, Роб.
Снизу кто-то муркнул – мы увидели маленькую белую кошку, которая выбралась из-под кресла. Она подошла ко мне, боднула ногу лбом, и над ее ушами проплыли искры: такие, какие появляются, когда фамильяр сбрасывает маскировочные сети.
– А Фаунс сказал, что это обычная кошка, – удивленно произнесла Берта, глядя, как кошачий облик растворяется без следа. Вскоре на полу сидела бычья жаба – здоровущая, темная, с таким свирепым выражением морды, словно собиралась отлупить всех нас, как следует. Берта всмотрелась в нее и воскликнула:
– О Господи, это жаба Бена!
– Кува-а! – недовольно подтвердила жаба: догадались, наконец-то! И года не прошло. Я махнул рукой, бросая на жабу призрачную цепь: в пятом заклинании Парста фамильяр тоже нужен, пусть это и чужой фамильяр.
– Зачем ей только понадобилось убегать? Принимать чужой облик?
Лицо Берты обрело тоскливо-скорбное выражение. Она все поняла.
– Фамильяр уходит, когда умирает его хозяин, Роб. Бена больше нет.
Я машинально посмотрел в сторону дверей. Значит, все это время Делла была рядом с тем, кто надел облик моего коллеги и товарища, устроил прокол в пространстве, впустил в академию промертвие… И это был не самовозрожденный мертвец – иначе кот Деллы не шел бы к нему на руки. Это была совсем другая тварь, хищная
