Романтичное сердце - Норри Форд

Ступеньки находились с другой стороны дома, над ними нависал карниз. Пространство под лестницей было заполнено аккуратно нарубленными поленьями. От них приятно пахло сосной. Воздух был холодным и бодрящим. Вики глубоко вздохнула и стала подниматься по лестнице, чувствуя себя словно школьница перед экзаменом. Фрау Стайгер открыла дверь и отошла в сторону, пропуская Вики вперед.

Комната была безупречно чистой, с белыми накрахмаленными занавесками. Солнце, отражаясь от снега, ярко играло на потолке.

Кровать была старинная, высокая, с пуховиком, напоминающим гигантскую подушку. Каблуки Вики застучали по деревянному полу, поэтому Мартин услышал ее и повернул голову. Его пижама была расстегнута на груди, и гладкая шея цвета слоновой кости контрастировала с крепким подбородком, который был небрит и черен. Он всегда был сильным, властным, подтянутым. Увидев его в таком состоянии, небритого, с растрепанными и влажными волосами, обычно так тщательно уложенными, Вики почувствовала, что у нее защемило сердце. Она опустилась на колени перед кроватью и прижалась лицом к его руке.

— О, мой дорогой! Мой дорогой! — зашептала она.

Он поднял руку и положил ей на голову. Она была счастлива, так невыносимо счастлива. Нельзя было быть такой счастливой в то время как он выглядел таким измученным и усталым.

Спустя некоторое время она подняла голову и взглянула на него:

— Почему ты не подождал меня, дорогой? Мы могли бы отправиться в путешествие вместе.

В том, как спокойно он отреагировал на ее присутствие, было нечто пугающее. Ей показалось, что он не понимает, где находится.

— Вики? Не уходи.

— Разумеется, я не уйду. Мы останемся здесь вдвоем надолго, пока ты снова не поправишься.

Он закрыл глаза.

— Это было бы здорово. Я мог бы проспать целую неделю.

— Так и делай, мой милый. Нет никаких причин, почему бы тебе не поспать.

Он улыбнулся, словно ребенок, не открывая глаз. Она продолжала стоять на коленях до тех пор, пока не убедилась, что он заснул; потом неловко поднялась, чувствуя, как у нее покалывает в ступнях.

Опрятная комната напоминала иллюстрацию из книги о Гензеле и Гретель. Стены были обшиты натуральной сосной, стулья и комод украшали вырезанные из дерева птицы, животные, деревья и фрукты. Спокойная, простая комната, где можно стать счастливой.

Она на цыпочках спустилась вниз и попыталась объяснить старикам, что хочет поговорить с доктором, который посещал Мартина сегодня утром. Фрау Стайгер говорила только на местном диалекте, а английский герра Стайгера был приобретен им в Америке тридцать лет назад и изрядно заржавел. Но хотя Вики не понимала его, он быстро догадался, чего она хочет, и с живостью схватил свой потрепанный черный зонт, чтобы проводить ее к дому доктора. Зачем ему понадобился зонт, когда солнце так ярко отражалось на утоптанном снегу, она понять не могла.

Доктор прекрасно говорил по-английски. Он объяснил, что с Мартином ничего страшного не случилось и все, что ему было нужно, — это хороший отдых.

— Но, как вы понимаете, я имею в виду длительный отдых. Его нервы совершенно истрепаны. Он истощен умственно и физически. Честно говоря, вначале я был обеспокоен. — Он потер свою лысую голову круговыми, массирующими движениями. — Но теперь, когда вы здесь, я больше не волнуюсь. Он в хороших руках. Видите ли, здешние жители не страдают от нервных срывов. Сломанная нога, новорожденный, несчастный случай в горах — это да. Но когда я был моложе и учился в Женеве, я хотел специализироваться по этим видам болезней. Я справлюсь сам, но если возникнут затруднения, я всегда могу послать за моими коллегами из Женевы или Берна. Покой, покой, покой — и тогда мы посмотрим, как он будет себя чувствовать.

Вики с сомнением смотрела на него:

— Он никогда много не отдыхал. Он такой энергичный, нетерпеливый. Не знаю, захочет ли он так долго оставаться в бездействии.

Доктор надул губы, что сделало его похожим на бородатого младенца.

— Он будет отдыхать, мадам. Его мозг говорит: «Уфф! Довольно! Я устрою забастовку!»

— Его сознание не повреждено?

— Нет, нет, не волнуйтесь. Он в порядке. Он может встать, если захочет. Позволяйте ему. Выводите его на свежий воздух, пусть он загорит на нашем солнце, кормите его мясом и сливками, а самое главное — не позволяйте волноваться.

Таким образом, Вики устроилась в маленькой гостинице, но каждое утро спешила вниз, к Стайгерам, где она научилась говорить «Gruss Gott», пить кофе из кружки вместе с улыбающейся старой леди и с понимающим видом выслушивать цветистые рассказы герра Стайгера о его жизни в Америке. Эти люди были такими простыми, добрыми и хорошими, что ее сердце тянулось к ним, и Вики раздумывала, как хорошо жилось бы на свете, если бы все были столь же доброжелательными друг к другу и плохо понимали бы язык друг друга.

Вики написала Питу, мисс Пич и Пэт, объяснив, где находится Мартин и в каком он состоянии. Она также написала менеджеру банка; после этого она поняла, что ей нечего больше делать до выздоровления Мартина.

Целую неделю он лежал в полудреме, не задавая никаких вопросов, вполне довольный своим растительным существованием. Он воспринимал ее присутствие и помощь как нечто вполне естественное, как воспринял бы это ребенок. Фрау Стайгер была в восторге от того, что у нее появился привлекательный мужчина, о котором надо было заботиться и которого надо было кормить. Она готовила отличные супы и диетические блюда, и Мартин их послушно проглатывал, не давая себе труда отказываться, даже если он не хотел есть. Герр Стайгер однажды утром поспешно отправился куда-то и с триумфом возвратился, приведя с собой деревенского парикмахера, который быстро выбрил Мартина и после этого приходил каждое утро.

В конце недели Вики увидела, что ее муж встал и оделся.

— Ну вот, так-то лучше, — весело сказала она. — Давай выйдем на солнце. Мы должны купить тебе подходящие ботинки. Посмотри на мои!

Она перебирала ногами под длинной юбкой взад-вперед.

— У герра Стайгера есть внук, который научит нас кататься на лыжах. Я не могу дождаться, когда мы начнем.

Она старалась говорить веселым голосом, как будто это был обычный день, такой же, как и все другие. Но она знала, что это не так.

— Иди сюда. — Мартин протянул ей руку.

Она послушно подошла к нему, и он усадил ее на один из красивых резных стульев, стоявших у окна.

— А теперь расскажи мне, что все это значит, — приказал он.

— Ты был болен. А теперь, я думаю, ты начинаешь поправляться. Тебе нужен покой и отдых, так сказал доктор, поэтому мы собираемся остаться здесь до тех пор, пока тебе не будет лучше.