Ренегат - Артем Мичурин

— Ну, дело хозяйское, — пожал плечами Коллекционер и, насадив на вилку красноватый сочный кусок говядины, отправил его в рот. — Что, кстати, за имя у тебя такое? Родители подшутили?

— Мой отец — Хозяин, — огрызнулся Сатурн. — Он дал мне имя.

— Не обижайся, братишка, но ты на него не особо смахиваешь. Может, в мамку пошёл? Вот уж, наверное, баба так баба. Я бы с такой не прочь.

— У старших братьев нет матерей. Хозяин — наш создатель.

— Ишь ты. Героический мужик. А сестрёнки старшие у вас есть?

— Женщины не функциональны, — отрезал Сатурн.

— Так ведь, тяжело, наверное, без сестрёнок и с яйцами? Или они у вас тоже того, не функциональны?

Низкий лоб великана разрезали две глубокие морщины, кожа по сторонам от переносицы назборилась, поднимая верхнюю губу.

— Хватит его бесить, — пихнул Стас охотника локтем в бок.

— Э нет, — усмехнулся Коллекционер, игнорируя предостережение. — Вижу, яйца у товарища при деле. Слушай, Сатурн, — понизил он голос, так, чтобы майору не было слышно, — а большая у тебя семья? Ну, в смысле — братьев много?

— Моя семья — Легион, — ответил великан заученной фразой.

— Это понятно. А конкретнее? Десять? Пятьдесят? Сто?

— Нас много и мы сильны. Семья нерушима. Легион необорим.

— Тьфу ты. Вот заладил. По-человечески говорить умеешь?

Мускулы звероподобного лица сократились причудливым образом, растянув губы наподобие улыбки.

— Сатурн умеет говорить по-человечески. И Сатурн не идиот, из которого можно вытягивать закрытую информацию.

Тут уже настал черёд Коллекционера удалять с физиономии глупое выражение.

— Один-один, — констатировал Стас.

— Подловил, чертяга, — покачал головой охотник. — Ну, раз ты такой умный, может, расскажешь, откуда взялся?

— Эта информация тоже закрыта, — категорично, но спокойно заявил Сатурн.

— Да брось. Какие от брата мутанта могут быть тайны? Мы ведь в одной команде. К тому же не велик секрет. То, что папка Хозяин тебя не в собственном брюхе заделал — и так ясно. Генная инженерия, да? Управление мутациями? Вот видишь, — усмехнулся охотник, заглянув великану в подозрительно прищурившиеся глаза, — я тоже не дурак. Мне одно непонятно — с чего всё началось? Ведь чтобы таких богатырей выращивать материал нужен. А ты говоришь — мамок нет. Не из глины же тебя слепили.

— Биологический материал — не мать, — со знанием дела заключил великан.

— Ага. Значит, без бабы всё же не обошлось. Так я и думал. И как процесс идёт? От начала до конца в утробе, или в инкубаторе доращивают карапузов? Ты ж, наверное, при рождении-то о-го-го сколько весил. Да, здоровяк? — Коллекционер улыбнулся и легонько пихнул Сатурна кулаком в плечо.

— Это закрытая информация, — озабочено насупился тот, всем своим видом подтверждая, что гипотеза охотника развивается в верном направлении.

— А баб Хозяин, небось, у бригад приобретал оптом. Сам помню — дефицит образовался лет пятнадцать назад. Дорого бабьё скупали. Процент брака, наверное, попервоначалу зашкаливал, да и материальчик не ноский, при таких-то условиях эксплуатации. Постой, — нахмурился Коллекционер. — Это сколько ж тебе лет? Ты у нас подросток что ли?

Сатурн шумно вздохнул, охраняя тайну красноречивым молчанием.

— Майор, — крикнул охотник. — Что за херня?

Вихров обернулся и зыркнул едва не вылезшими из орбит глазами.

— Непонял.

— Мы в няньки не нанимались.

— В няньки? Какие няньки?

— Вот к этому сопляку, — указал Коллекционер на поникшего Сатурна. — Давай-ка мы его как-нибудь в другой раз на стажировку возьмём, кошаков отстреливать. Не то нынче дело, чтоб всякая зелень сопливая под ногами путалась.

— Сатурн, — дребезжащим от негодования голосом позвал Вихров.

— Я ничего не рассказывал, — виновато пробубнил тот.

— Да чтоб вас всех! — майор развернулся в кресле, приготовившись разъяснять ситуацию, но, не подававший до того признаков жизни, стрелок неожиданно приковал к себе всеобщее внимание.

— Машина на девять часов!

— Что за машина? — майор воззрился в боковое окошко.

Сатурн отодвинул заслонку амбразуры и загородил её головой, но тут же отшатнулся.

Левый борт «КамАЗа» пошёл крупными пупырями. Сверху загрохотал ПКМБ, посылая шквал свинца в ответ, но скоро умолк. Стрелок дёрнулся и безвольно уронил руки. На полу, быстро множась, расцвели алые кляксы.

— Тормози! — заорал майор в ухо водителю. — Всем покинуть…

Картинка перед глазами у Стаса моментально смазалась, и пошла кругом под заполнивший голову звон.

Глава 13

Потерявший опору мир сделал ещё один кувырок и остановился, сменив привычные ориентиры. Внутренности броневика заволокло едким дымом. Левый, украшенный пупырчатым узором борт, оказался над головой. Справа висел пристёгнутый к своему креслу мёртвый пулемётчик. Лобовое бронестекло, потерявшее прозрачность, было вымазано багровым, как и всё остальное в районе передних сидений. Из рванного и мокрого от крови тряпья, что сгрудилось по правому борту, торчала кисть. Она причудливо изогнулась, будто лебяжья голова на предплечье-шее, и указывала двумя уцелевшими пальцами-клювом прямо на Стаса.

Позади раздался металлический скрежет. Чья-то сильная рука схватила за эвакуационную петлю разгрузки, подняла и буквально вышвырнула наружу.

Не успел Стас встать на ноги, как следом из верхнего десантного люка вылетели СВУ, АК-103 и Коллекционер.

— Где?! — охотник приземлился уже с «Перначом» в руках и, моментально сгруппировавшись, принялся обшаривать стволом линию горизонта, но, не обнаружив врага, спрятал пистолет и подобрал винтовку.

— Живы? — прогудело из завалившегося на бок броневика.

— Да, — крикнул Стас, придвинувшись, с автоматом наизготовку, ближе к центру четырёхколёсной крепости и спине Коллекционера.

С противоположной стороны застучал пулемёт, посылая, в ответ на признаки жизни, длинную очередь по днищу машины.

— Сучьи дети, — процедил охотник.

В распахнутом люке появилась морда Сатурна.

— Я здесь не пролезу, — констатировал он очевидный факт. — Буду выходить через корму. Прикрывайте.

— Прикроем, — ответил Стас после секундного раздумья и толкнул охотника. — Ты сверху, я справа.

Коллекционер обернулся, бросил взгляд на предполагаемую огневую точку, кивнул и, бесцеремонно отпихнув ногой шлем с остатками головы стрелка, взобрался наверх, используя бронепластины пулемётного гнезда как лестницу.

— Огонь после меня, — предупредил Стас, обращаясь к охотнику. — Выход по команде «пошёл», — переключился он на торчащую в люке морду. — Начали.

Сатурн переместился к кормавому люку и замер в ожидании сигнала. Коллекционер ухватил левой рукой искорёженный, глядящий в небо ствол пулемёта, готовый по команде высунуться из-за укрытия и, водрузив СВУ на упор, открыть огонь. Стас подбежал к корме броневика, быстро выглянул и, нырнув обратно, тронул охотника за ногу.

— Два багги. Один прямо, метрах в ста пятидесяти, движется навстречу, бери его. Второй чуть правее и ближе — мой.

— Принял, — кивнул охотник.

Стас перешёл к капоту, опустился на живот и, осторожно двигаясь боком, занял удобную позицию, так, что ствол автомата расположился между бронёй колёсных арок и массивным бампером, а плечи и голова оказались более-менее прикрыты.

Прицельная сетка легла поверх чуть развёрнутой левым боком неказистой машины с трубчатым кузовом, очень похожей на уже виденную однажды багги Детей пороха. Но эта была заметно крупнее, и рассчитана на трёх седоков.

По бокам от острого, почти стреловидного передка, обшитого жестью, торчали вынесенные наружу амортизаторы. Относительно небольшие передние колёса с узкой резиной имели заметный невооружённым глазом отрицательный развал, в то время как задние, чуть большего диаметра и обутые в гораздо более широкие покрышки, располагались на оси строго вертикально.

Слева из-за бронещитка с тонкими, но частыми прорезями выглядывало плечо водителя. Справа сидел его подельник в шлеме и огромных защитных очках, прижавшись щекой к прикладу РПК-74, чьи разложенные сошки крепились на поворотном кругу, вмонтированном в «капот» автомобиля. Второй пулемётчик разместился по центру, сразу за спинками кресел, и на полметра выше, оплетённый гнутыми трубами, будто дырявой перевёрнутой корзиной, на которую с боков были навешаны два больших металлических короба, служащих одновременно защитой для стрелка и вместилищем для пулемётных лент. А на жёсткой крыше, закреплённый в подвижном станке, угрожающе водил стволом и сам пожиратель дорогостоящих боеприпасов — «Корд».

Стас навёл перекрестие чуть выше обмотанной от шеи до глаз платком головы вражеского пулемётчика и нажал спуск.