Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 Сильвенио с сомнением огляделся по сторонам.

　　 — Я не привык раздеваться в общественном месте, сир, а запасной одежды я не взял, и…

　　 — Дьявол, Лиам, ты невыносим, воистину! — пират расхохотался так громко, что распугал снующих над противоположным берегом мелких птиц. — Здесь никого нет, кто, по-твоему, может проходить здесь мимо?

　　 — Люди, сир.

　　 — Да? Ну и чёрт с тобой, ужасный ребёнок! — и тот снова скрылся под водой.

　　 А потом, ещё через несколько минут, он всё-таки вынырнул окончательно и вылез на берег. Уселся рядом на траву, подставив лицо солнечным лучам и улыбаясь всё так же довольно. Сиnbsp; "Ошейник. Ты можешь его нейтрализовать? Он сковывает мою магию. Если бы я только мог… если бы я… Пожалуйста, помоги мне."

львенио внезапно понял неожиданно для себя, что Аргза и сам получает от этой прогулки неизмеримое наслаждение, независимо от мотивов, сподвигнувших его на этот "поход". Здесь, в глубине леса, вдали от цивилизации, вдали от корабля — они были действительно совсем одни, и варвар как будто ощущал себя в родной стихии. Эрландеранцу подумалось ещё: что же могло заставить его, полузверя, выросшего в условиях исключительного единения с окружавшей его природой, довольствующегося первобытными какими-то желаниями и утолением своих минутных страстей, однажды обратить взор в холодную черноту космоса?

　　 Аргза с силой провёл ладонями по своим волосам, облепившим его подобно каким-нибудь чёрным водорослям, убирая мокрые пряди, а затем вдруг опрокинул Сильвенио на спину, нависая над ним сверху и прижимая к земле его руки. Желание, вспыхнувшее в его глазах, было настолько очевидно, что спрашивать о его намерениях сейчас даже не было нужды. Сильвенио закрыл глаза, подумав с тоской, что, наверное, ради этого всё и затевалось, это было бы вполне в духе Паука.

　　 Но — нет. Ему достался только быстрый поцелуй: губы у пирата были тоже мокрые и почти прохладные, а язык — по-прежнему горячим, и контраст это создавало незабываемый. У Сильвенио после этого поцелуя остался во рту привкус чистой озёрной воды.

　　 — Ты как хочешь, а я всё-таки затащу тебя в воду, — зловеще пообещал ему Аргза со смешком и отстранился.

　　 Так незаметно прошёл весь день, и к кораблю они возвращались уже в поздних сумерках, оба насквозь мокрые (пират его в итоге, разумеется, действительно затащил купаться, причём прямо в одежде), усталые и голодные.

　　 Перед тем, как подняться на трап корабля, Аргза остановился, а вместе с ним пришлось остановиться и Сильвенио, которого на обратном пути точно так же тащили за руку, как маленького.

　　 — Тебе понравился этот выходной? — спросил он зачем-то.

　　 Сильвенио улыбнулся ему — впервые за долгое-долгое время улыбнулся по-настоящему искренне.

　　 — Да. Очень понравился, сир.

　　 В подтверждение своих слов он даже приподнялся на цыпочки и просительно потянул на себя варвара за плечи, а когда тот наклонился — благодарно коснулся губами его щеки. Аргза, однако, вовремя повернул голову, превращая это в очередной "настоящий" поцелуй, и прижал его к себе крепче. Надо признать, к четвёртому разу Сильвенио уже почти научился целоваться, и он был уверен, что его и этому нехитрому искусству скоро обучат в полной мере. Аргза Грэн ни одно дело не бросал на половине.

　　 — Могу я надеяться на повторение таких прогулок? Мне бы очень хотелось… делать это почаще… я хотел бы… больше бывать в таких местах…

　　 Аргза взъерошил ему волосы и легонько подтолкнул в спину по направлению к кораблю.

　　 — Посмотрим на твоё поведение, пташка.

　　 За ними уютно сомкнулась вечерняя тишина.

　　 [Запись в бортовом журнале номер LH0NF807490_003:]

　　 "Знаешь, друг мой, где бы ты ни был сейчас… Я уверен, тебе там хорошо. Потому что ты и так настрадался при жизни, а значит… В общем, я хотел сказать, что я прощаю его. Да, прощаю, потому что… Потому что просто надо двигаться дальше, понимаешь? Но ты не думай… я всё равно тебя помню."

　　 [Запись удалена.]

ГЛАВА 8. Магнолия

Означает благородство, настойчивость, упорство; магнолия в букете говорит буквально "Всё равно ты будешь со мной."

　　 Послышался короткий вскрик, резко оборвавшийся каким-то странным хриплым звуком. Аргза мог бы этот нелепый крик совершенно спокойно проигнорировать, если бы только не два обстоятельства.

　　 Первое: кричали в его собственной спальне. И второе: голос слишком узнаваемо принадлежал Лиаму.

　　 Аргза поморщился и разлепил глаза, сев в постели. Сильвенио рядом не обнаружилось, зато где-то за дальним краем необъятной кровати обнадёживающе мелькнуло нечто синее, и пират раздражённо зевнул, решив, что тревога напрасна.

　　 — Лиам? Ты свалился с кровати? Мда, никогда не замечал за тобой такой неуклюжести.

　　 Раздавшееся вдруг тихое мяуканье заставило его вновь нахмуриться.

　　 — Лиам?

　　 Снова мяуканье. А потом — знакомый голос в голове:

　　 "Да, сир… я здесь… и — да, я упал с кровати, потому что… посмотрите, пожалуйста, сами…"

　　 — Да что с тобой, чёрт возьми?

　　 "На этот вопрос я пока не могу дать внятного ответа, извините. Посмотрите сами, пожалуйста."

　　 Аргза выругался и спустил ноги на пол. И — к его ногам тут же подошёл синий… кот. Ничем, кроме непосредственно цвета, кот от других своих гипотетических сородичей вроде бы не отличался, но вот эти ясные голубые глаза были пирату поразительно знакомы. Ни с кем другим перепутать единственного обладателя таких глаз было попросту невозможно. Аргза поражённо выдохнул и выругался ещё раз, да так, что кот испуганно прижал к голове ушки и чуть попятился.

　　 — Ладно, — он неуверенно протянул к коту руку и поднял его, перехватив ладонью поперёк живота. — С причинами мы разберёмся позже. Похоже, либо тут у нас завёлся какой-нибудь шутник-самоубийца, либо мы попали в какую-то странную зону аномалий. Пока что у меня вопроса всего два: можем ли мы вернуть тебя в нормальное состояние подручными средствами и… почему именно кот? — он встряхнул бедное животное, поднеся ближе к глазам и задумчиво рассматривая. — Мне всегда казалось, что ты можешь быть разве что птенцом. Или мелким грызуном. Уж больно ты нелепый.