Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева

Максим нетерпеливо перебил собеседника.

— Мне нужно знать, кто жертва, имя девушки, что сейчас лежит в больнице, и ещё мне нужно попасть к ней в палату.

— Ты с ума сошёл? Кто тебя туда пустит. Единственная свидетельница, которая может его опознать. Там охрана, никто тебе и близко не позволит подойти.

Максим шумно выдохнул.

— Тогда хотя бы имя. Мне нужно знать, кто она.

— Я не имею отношения к этому делу.

— Но имя-то ты можешь узнать! Мне нужно это знать!

— Попробую, она без сознания, документов нет. Как только что-то узнаю, позвоню.

Максим едва нашёл в себе силы поблагодарить.

— Спасибо.

— Да пока не за что.

Максим никак не мог выбраться из состояния тумана, его словно оглушило, выбросило из реальности в вязкое безвременье. Он вернулся к машине, нащупал в кармане джинсов открытку и вчитался в строчки. Слишком сильно подходила Зоя под описание жертвы насильника. Он не знал, сколько простоял вот так, ожидая звонок. Боялся, что получит подтверждение своим догадкам, но оставаться в неведении было ещё хуже. Он смял открытку, небрежно засунул в карман и завел мотор.

Далеко не уехал, остановился у «Рогалика». Окна кондитерской зияли чёрными провалами. На входной двери висела табличка с надписью «закрыто».

Максим открыл двери, свет в зале включать не стал. Обойдя прилавок, приблизился к своему столу и тяжело опёрся на него сжатыми кулаками. Пульс не утихал, колотился в висках, сердце громко бухало, захлебывалось адреналином. Это был даже не страх, а сковывающий, парализующий ужас.

Он включил свет на кухне и, вымыв руки, надел фартук. Словно и не осознавал что делает, действовал на автомате. Достал из холодильника подготовленное на завтра слоёное тесто и разложил на столе. Пока ожидал звонка, Максим успел накрутить трубочки и поставить первую партию в духовку, занялся белковым кремом. Руки жили отдельно от головы, выполняли всё быстро и ловко, он ничего не просыпал и не уронил, не ошибся в ингредиентах, хотя волшебную тетрадь ни разу не открыл. А в мыслях царил полный хаос. Там сталкивались и разбивались целые вселенные, дважды случился апокалипсис, и лопнула чёрная дыра.

Ручной миксер громко жужжал, перемешивая подогретую белковую массу, ещё немного и можно будет наполнять трубочки кремом.

Максим не сразу расслышал голос. Замер, выключил миксер и отложил его в сторону. Он вышел из кухни в зал и остановился. Из-за перехода в затемнённое помещение перед глазами заплясали пятна, картинка размазалась. Он сощурился, привыкая к тусклому освещению. Проморгавшись, посмотрел на витрину и невольно отпрянул. За стеклом стояла Зоя и смотрела прямо на него.

Максим приблизился к окну и, протянув руку, коснулся холодной поверхности. Зоя вымученно улыбнулась, скосила взгляд на дверь. Максим сделал шаг в сторону, громко щёлкнул замком. Говорить не мог, чувствовал, как замороженное страхом тело оттаивает, и его начинает колотить.

Зоя с опаской вошла в зал, сняла влажный капюшон и расправила волосы. Максим молчал, и она не знала, как себя вести, чувствовала себя ужасно неловко. Вообще не ожидала сейчас его встретить. Долго сидела у фонтана напротив тренажёрного зала, а проходя мимо пекарни, заметила тусклый свет внутри помещения. Бездумно таращась в окно, мельком увидела Максима в проёме двери, ведущей в служебные помещения, и подошла к стеклу вплотную. Имя как-то само вырвалось, причем в тишине наступившей ночи, прозвучало на удивление громко. Убегать уже было поздно. С другой стороны, им всё равно нужно поговорить. Пусть это случится сейчас, когда она готова к этому и настроена решительно.

Максим смотрел на Зою долгим неотрывным взглядом, а потом сделал шаг и неожиданно обнял, вжавшись носом в её макушку. С протяжным вздохом произнёс её имя.

— Зойка.

Она не сразу отреагировала. Не ожидала, что Максим кинется обниматься без разговоров и вообще без приветствия.

Она выпуталась из его объятий, отступила на шаг и принюхалась.

— Кажется, горит что-то.

Максим скинул странное оцепенение и ринулся на кухню. Зоя прошла следом, оглядела просторное почти стерильное помещение. На плите булькала кастрюлька с белой массой, но запах шёл не от неё. Максим выключил газ, переставил кастрюлю на стол и помешал крем. Опустившись на колено, открыл духовой шкаф и закашлялся. Оттуда повалил дым, и запах усилился.

— Сгорели, — констатировал он.

— Вижу, — подтвердила Зоя, дыша в согнутый локоть.

Максим вытянул противень и захлопнул дверцу духовки. Наклонившись над столом, распахнул створку окна, направляя дым в форточку.

Повернувшись к Зое, он снова вперился в неё пронзительным взглядом. Напряжённую тишину прорезал телефонный звонок, Максим потянулся к мобильному, но не выпустил Зою из поля зрения. Смотрел пристально и задумчиво.

— Алло.

— В общем, я узнал. Васюткина Яна. Семнадцать лет. Пока ещё без сознания. Только это всё конфиденциально. Нельзя разглашать её имя.

Максим моргнул.

— Не Зоя.

— Ты глухой, что ли? Васюткина Яна, — голос Прыгуна звучал деловито и напряжённо, кажется, он знал гораздо больше, чем говорил и эти знания его будоражили.

Максим даже не поблагодарил за звонок, отключился и опустил телефон. Всё так же смотрел на Зою. Она занервничала, перевела взгляд на двери в поисках спасительного выхода.

— Почему ты на меня так смотришь, будто привидение увидел?

— Думал, что увидел.

Максим приблизился к Зое, предугадав её порыв сбежать, сделал шаг вперёд и обнял. Прижался плотно и, соединив руки над её плечами, обхватил свои локти. Зоя уткнулась носом в его смятую рубашку, вдохнула непривычно яркий аромат ванили, одеколона и… Максима. Его запах она помнила хорошо. С опозданием поняла, что это совсем не то, зачем она пришла, и попыталась вырваться.

— Макс, отпусти, я хотела поговорить с тобой.

Он чуть отклонился назад, но объятия не разжал.

— Говори.

Зоя заелозила носом. Его близость, его запах, ощущение его тела не давали сосредоточиться.

— Макс, да отпусти же ты меня, задушишь. Я хотела сказать, что нам нужно прекратить это всё.

— Поздно, Зойка, я в тебя уже влюбился.

На несколько секунд Зоя затихла, а потом решительно оттолкнула его и отступила к столу, на котором он только что готовил десерт. Дальше идти было некуда.

— Это не важно. Не стоило вообще это всё допускать. Ты знаешь, у меня есть Антон, я люблю его, и я… это всё ни к чему хорошему не приведёт. Это я и хотела сказать. В общем, точка, наверное, и насчёт открыток нам тоже лучше не видеться. Потом если что расскажешь, к чему привело твоё расследование. Хотя, нет. Нам вообще лучше не встречаться больше никогда.

Максим недоверчиво нахмурился.

— Сейчас ночь, почему же ты здесь, а