Преследование - Бренда Джойс

Интересно, мог ли он задерживаться допоздна по какой-либо иной причине, кроме развлечений с любовницей?

Амелия понимала: лучше его не спрашивать, как дела. Несколько раз она порывалась сделать это, но Гренвилл, словно почувствовав, куда она клонит, тут же отворачивался.

Минул полдень, и Амелия решила, что пришла пора позаботиться о самой себе. Мальчики находились в классной комнате с синьором Барелли — сегодня они наконец-то вернулись к своей учебе! — все необходимое было куплено, ланч закончился, Гренвилл куда-то ушел, а ужин был готов. Со всеми своими обязанностями на данный момент Амелия справилась. Она скучала по своей сестре и так нуждалась в ней!

И все же, спеша к парадной двери роскошного дома, Амелия чувствовала угрызения совести. Мама обычно долго дремала после ланча, вот и теперь Амелия посоветовала ей прилечь. Амелия знала, что маме хотелось бы увидеться с Джулианной — хотя она могла и не узнать свою младшую дочь. Но сейчас Амелии отчаянно требовалось поговорить с сестрой с глазу на глаз.

Не успела она подойти к парадной двери, как та распахнулась, и на пороге показалась Джулианна.

— Я видела, как карета подъезжала к дому! — радостно вскричала Джулианна, расплываясь в улыбке. — Сент-Джаст никогда не наносит визитов. Я знала, что это ты!

И Джулианна притянула Амелию в свои объятия.

Амелия в ответ крепко прижала ее к груди. Потом отстранилась и смерила сестру долгим взглядом. Когда-то Джулианна была аристократкой из сельской глуши, весьма ограниченной в средствах. Целыми днями она в поношенном домашнем платье занималась работой по дому, читала в библиотеке или рьяно агитировала за французских якобинцев. Теперь, в этих шелках и драгоценностях, она полностью соответствовала своему титулу графини.

— Я тебя не узнаю, — призналась Амелия, заходя в дом вместе с сестрой. — Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, что ты стала такой элегантной!

Джулианна была высокой, стройной и гибкой, как тростинка, со светло-русыми, с рыжеватым оттенком, волосами. Она была ослепительна в темно-зеленом парчовом платье с шелковыми нижними юбками в золотистую полоску. Шею Джулианны украшал кулон с изумрудом, в ушах сияли изумрудные серьги-капли. Ее волосы, завитые и убранные назад, спадали на плечи. На голове красовалась крошечная шляпка с золотой лентой.

Амелия была поражена ее великолепием.

— Ты пользуешься губной помадой? — спросила она, внимательно изучая сестру.

— Только чуть-чуть подкрашиваю губы. Я — совершенно падшая женщина, — ответила та, лукаво улыбаясь.

Амелия знала, что ее сестра никогда еще не была так счастлива, как сейчас.

— Ты просто светишься от радости. Никогда не видела тебя такой сияющей. Как поживает моя племянница?

— Жаклин ползает повсюду! — засмеялась Джулианна, беря сестру за руку. — Я провожу большую часть времени, гоняясь за ней, потому что она то и дело пропадает под креслами и диванами.

Амелия улыбнулась, оглядывая просторный, с высокими потолками, вестибюль. Она гостила у Джулианны несколько недель, непосредственно перед родами сестры и сразу после них, поэтому не чувствовала себя чужой в Бедфорд-Хаус.

— Я смогу увидеть ее перед уходом?

— Конечно, сможешь. Сейчас она спит, но я совершу невероятное и разбужу ее, если понадобится. — Улыбка Джулианны померкла, когда она провела сестру в роскошную гостиную с золотыми стенами и позолоченной мебелью. Джулианна отпустила руку Амелии и повернулась к сестре. — Почему на тебе это ужасное платье?

Амелия замялась. Джулианна выделила ей внушительную сумму и настаивала на том, чтобы деньги тратились на семью. Но Амелия положила все до последнего пенни на банковский счет.

Джулианна вопросительно взглянула на нее и улыбнулась только что появившемуся дворецкому.

— Жерар, не могли бы вы принести чай и те греховно притягательные, неприлично роскошные шоколадные пирожные, которыми мы объедались вчера вечером?

Дворецкий поклонился и поспешил удалиться.

Джулианна снова обернулась к сестре:

— Ладно, забудь о платье. Я знаю, что ты не потратила ни пенни из тех денег, которые я тебе дала. Мне придется прислать несколько приличных платьев прямо в Сент-Джаст.

— Мне не нужны новые платья, Джулианна, — поспешно возразила Амелия.

Джулианна нахмурилась:

— Ты ведь сделала это, не так ли? Ты действительно сблизилась с Сент-Джастом?

— Я — его экономка, — твердо произнесла Амелия.

— Я чуть не упала в обморок, когда получила твое письмо! — вскричала Джулианна. — Я просто не могла поверить тому, что прочитала. Не могла поверить, что он предложит тебе место обычной прислуги и ты согласилась!

— Разве ты не прочитала заодно и о его бедных детях, о состоянии его домашнего хозяйства? Его жена только что умерла, Джулианна!

— Но он разбил тебе сердце.

Амелия застыла на месте.

— Да, я сразу перехожу к сути дела. Ты забыла, что являешься аристократкой, что твой зять — Бедфорд, что ты больше не стеснена в средствах. Сент-Джаст разбил тебе сердце, — повторила Джулианна. — Он флиртовал с тобой все лето, ты ждала предложения руки и сердца, а потом он просто уехал. Ты, может, и забыла это, но я — нет! — Джулианна залилась краской гнева.

— Я простила его, Джулианна, — промолвила Амелия. — И прошу тебя сделать то же самое.

— Черта с два я его прощу! — закричала Джулианна, дрожа от ярости. — Как, скажи на милость, ты могла его простить? Как ты можешь управлять его домашним хозяйством? Как можешь заботиться о его детях?

Амелия знала, что гнев Джулианны был прямым свидетельством ее искренней сестринской любви. Амелия вздохнула. Ей так требовался совет сестры, но, если Джулианна так сердится, этот совет вряд ли окажется полезным и разумным.

— Они страдают, — тихо сказала Амелия.

— Он соблазнил тебя? — требовательно спросила Джулианна. — В этом все дело?

От изумления у Амелии перехватило дыхание. Не успела она возразить, как появились Жерар и горничная, катившие сервировочный столик с причудливыми пирожными, серебряным заварочным чайником и фарфоровыми чашками и блюдцами. Джулианна с трудом взяла себя в руки, чтобы поблагодарить слуг. Когда они ушли, Амелия заметила:

— Бесчестно так говорить.

— Нет, это его отъезд был бесчестным! — Серые глаза сестры грозно вспыхнули. — Его ухаживания были бесчестными! Ваши поцелуи были бесчестными!

Амелия села рядом со столиком. Джулианна была эмоциональной и вспыльчивой женщиной. Нужно было позволить ей молоть весь этот вздор, пока она не успокоится, решила Амелия.