Преследование - Бренда Джойс

— Значит, он все такой же темноволосый и красивый? — спросила Джулианна странным, обвиняющим тоном.

— Он — по-прежнему привлекательный мужчина, — ответила Амелия, стараясь казаться спокойной, хотя внутри у нее все заходилось от волнения. — Но он изменился, Джулианна, очень изменился. Я сильно беспокоюсь о нем.

— Ты еще и беспокоишься о нем? — в ужасе воскликнула Джулианна. Она села рядом с Амелией, забыв о чае. — Ты так и не ответила на мой вопрос. О, Амелия, он причинил тебе такую боль. Я не хочу, чтобы он снова заставил тебя страдать — и к тому же он недостаточно хорош для тебя!

Взяв Джулианну за руку, Амелия заговорила, осторожно подбирая слова:

— Прежде всего, он меня не соблазнил. Я — его экономка. Не могу передать тебе словами, насколько я нужна его мальчикам, насколько я нужна Люсиль! Но… я еще и его друг.

Сестра задохнулась от негодования:

— Только ты могла подружиться с ним теперь!

— Но он отчаянно нуждается в друге.

Джулианна покачала головой.

— А Люсиль — это новорожденная?

Амелия кивнула.

— Джулианна, Люсиль — не его дочь. Она — незаконнорожденный ребенок леди Гренвилл, и Сент-Джаст просто вне себя от ярости!

— Вот это да! — вскричала Джулианна, тут же забывая о своей неприязни к Гренвиллу.

— Она такая славная! Я уже полюбила ее всем сердцем. Малышка — одна из причин, почему я поступила на это место. У этой бедной крошки нет ни отца, ни матери, и я так переживаю за нее!

Джулианна крепко обняла Амелию.

— Ну, разумеется, ты переживаешь. Не могу представить, что бы я чувствовала, если бы Жаклин росла в доме какого-нибудь чужого человека! О, уж о чем мне известно не понаслышке, так это о мужской гордости! Сент-Джаст, должно быть, скорбит по леди Гренвилл, но он наверняка взбешен тем, что она родила внебрачного ребенка!

Амелия хотела утаить правду от сестры, но не удержалась и выложила:

— Их брак не был благополучным. Они не любили друг друга.

Джулианна погрузилась в молчание. После небольшой паузы сестра спросила:

— И откуда ты это знаешь? Ведь ты никогда не слушаешь сплетен.

— Он сам мне сказал.

Джулианна побледнела и поднялась с места:

— Так это он тебе сказал? И ты ему веришь? Я так и знала. Ты не смогла забыть его. Именно поэтому ты так и не вышла замуж. Пойми, Амелия, вы не можете быть друзьями — после всего, что он сделал!

— Ты почти не знаешь его, Джулианна. Почему ты считаешь, что наша с ним дружба фальшива. — Помрачнев, Амелия тоже встала.

— Я хочу позаботиться о тебе, Амелия, ведь ты всегда была единственным человеком, кто заботился обо мне. Мне кажется, я знаю мужчин немного лучше тебя. Сейчас он играет с тобой точно так же, как играл десять лет назад.

Амелия вспомнила о том, каким обольстительным мог становиться Гренвилл. Если бы она позволила Саймону некоторые вольности, он не стал бы колебаться. Неужели Джулианна права? Неужели он только играл с ней? А ведь она поверила Саймону, когда он заявил, что они, несмотря ни на что, друзья.

— Я вижу, что ты сомневаешься, — продолжила Джулианна. — Тебе ведь прекрасно известно, что у него дурная репутация.

Амелия напряглась.

— Если ты собираешься сказать мне, что он — бабник, то я не хочу этого слышать.

— Нет, но он — известный отшельник, Амелия. У окружающих хватает ума не приглашать его на ужин, потому что он, скорее всего, будет погружен в тяжелые размышления.

Амелии стало грустно…

— Судя по всему, изменения в нем начались некоторое время назад. Во времена нашей юности он не был отшельником, — улыбнулась она, чувствуя легкую грусть. — Это теперь он стал угрюмым и страдающим. Я обратила внимание на перемены в нем в тот самый момент, когда увидела его на похоронах, еще перед тем, как у нас появилась возможность поговорить.

Джулианна ничего не ответила, погрузившись в молчание, а Амелия добавила:

— Его что-то тревожит, но он не хочет рассказать мне, что именно.

— Возможно, он просто страдает меланхолией, — предположила Джулианна. — Он узнал тебя, Амелия? Он помнит ваш роман?

Амелия не стала медлить с ответом.

— Когда я услышала о смерти леди Гренвилл и поняла, что мы с Сент-Джастом увидимся на похоронах, я нисколько не сомневалась, что он даже не узнает меня. Но он меня вспомнил, Джулианна.

Сестра встрепенулась:

— После всех этих лет?

— Между нами существует какая-то связь, Джулианна, нечто, противоречащее всякому здравому смыслу, — нечто, противоречащее нашему общему прошлому. — Странно, но голос Амелии звучал сейчас очень спокойно. — И именно поэтому теперь мы — друзья.

— Как вы можете быть друзьями, если когда-то ты была влюблена в него? Ты не можешь забыть о своих прошлых чувствах.

— Я — его друг! — Амелия сжала руку сестры, чувствуя, как оглушительно колотится сердце. — И как его друг, я буду с ним рядом. Точно так же, как я буду рядом с его детьми. Правда состоит в том, что я согласилась на эту должность из-за детей, а не из-за Гренвилла. Я так нужна им, Джулианна!

Сестра некоторое время внимательно изучала ее лицо.

— Если эти дети действительно в тебе нуждаются, ты всегда будешь ставить их интересы во главу утла. Думаю, у меня немного отлегло от сердца. Но ответь, Амелия: он не пытался соблазнить тебя?

Амелия понимала, что должна умолчать об этом. Но вдруг смутилась и прошептала:

— Нас все еще неудержимо влечет друг к другу. Но мы оба боремся с этим.

Джулианна вскинула руки вверх и принялась в волнении расхаживать по комнате.

— Чуяло мое сердце! Я так боюсь за тебя! — Она обернулась. — Я поняла. Он страдает, а ты хочешь его утешить.

Амелия задрожала. В общем и целом Джулианна была права.

— Пожалуйста, не стоит за меня бояться. Он нуждается во мне, но я не собираюсь позволять ему всякие вольности, — заверила Амелия и в тот же самый момент подумала об их недавнем поцелуе. — Я — уже не та наивная маленькая дурочка, Джулианна.

— Думаю, он как раз держит тебя за дурочку! — возразила сестра. — Ты неопытна, он, напротив, умудрен опытом. Ты не чувствовала бы к нему влечения, если бы не любила его, я уверена в этом. Но поверь мне: для него это лишь вожделение, похоть.

Амелия вздрогнула:

— Именно так у тебя все было с Бедфордом?

— Конечно нет. Мы полюбили друг друга!

Амелия рассердилась:

— Я понимаю, ты все еще злишься на Гренвилла. И возможно, он заслужил твой гнев, тянущийся еще с прошлых времен. И все же мне кажется, что ты теперь должна изменить свое отношение к нему. Теперь я живу в его доме, и все твои предупреждения и подозрения не смогут этого изменить.