Личный прием. Живые истории - Евгений Вадимович Ройзман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Помогите устроиться на работу.
А я вижу, что он голодный и у него отчаяние уже. И понимаю, что он в прошлом наркоман со всеми вытекающими. Так и оказалось. Стал разговаривать и удивился, что он не кривит и честно отвечает. И мне ясно, что ему жить-то осталось до понедельника, и впору не о работе, а о душе подумать, но почему-то не отпустил его. Думаю, потому, что он не врал и честно все говорил.
Я договорился с больницей, чтобы его посмотрели, взяли анализы и сказали мне, что делать. Дал ему денег и сказал, чтоб с результатами сразу шел ко мне.
А в тот день у нас было на приеме человек сто, и наши все обратили внимание, что на этого парня у меня ушло много времени.
И вот он пришел, а его не пустили ко мне, и он сидел в коридоре, я вышел к нему и понял, почему его не пропустили.
Он дал мне список лекарств, которые ему выписали в больнице. Я позвонил врачу, чтоб он не слышал, и врач мне говорит:
– У него нет шансов, он не выкарабкается, не тратьте на него время.
Я парню говорю:
– Посиди здесь, сейчас все решим.
Зашел к Вите Тестову, вице-спикеру гордумы, занял денег. Добрая Лейла взяла рецепты и поехала по аптекам, привезла целый мешок лекарств. Он очень обрадовался. Мы дали ему еще немножко денег и проводили. И мы понимали, что он уходит умирать, но сделать ничего не могли. Больше мы его не видели.
Прошло несколько лет. И как-то на пробежку приехал незнакомый парень на велике и говорит:
– Я бегать пока не могу. Можно, я с вами на велосипеде прокачусь?
И потом еще пару раз приезжал. А осенью пришел и пробежал с нами полный круг, а потом отдышался, подошел к Лейле говорит:
– А вы меня не помните? Я Паша!
Да, это оказался тот самый парень, который сидел у нас в коридоре и которому мы покупали лекарства! Конечно, мы его не узнали, потому что мы думали, что он давно умер… А он, уйдя тогда от нас, решил выжить, стал принимать лекарства, ему стало легче, он стал гулять, доходил до турника, когда его никто не видел, пытался подтягиваться, сумел несколько раз присесть, начал отжиматься, взял у друга велосипед, стал потихоньку ездить, потом начал по чуть-чуть бегать, потом побольше. Стал заниматься ремонтами, научился делать декоративную штукатурку, пошли заказы, а потом начал рисовать! Первую работу подарил первой учительнице, еще родственникам дарил, а потом на его картины стали обращать внимание, и одну из работ купил его армейский товарищ.
Когда он принес свою работу ко мне в музей, я отметил, что картина была хорошо упакована, развернул и увидел, что холст загрунтован и очень грамотно натянут на хорошо сделанный подрамник, никаких огрехов в оформлении, что уже вызывает уважение. Сама работа оказалась интересной, мне сразу понравилась, а когда я увидел название, обрадовался, что правильно догадался: картина называлась «Борьба».
22.10.2018
Вчера с утра повезли приютских детей одежду покупать и зависли в «Радуге». А им праздник, столько всего! Поиграли во все игры, всё потрогали и померили, я еще потом девчонок на корзинке катал. Ух, они веселились! Еще малышня запрыгнула на подножку, и я погнал, на поворотах заносит и тормозит плохо, но грохочет и ощущение скорости. Запыхался.
Всем навыбирали разной одежды. Одна девочка намерила всего, а снимать отказалась. Ну, мало ли, взрослые народ ненадежный, могут и передумать. Так до кассы и пошли одетые во все новое.
Потом еще магазин «Декатлон» два мешка мячиков подарил! Эти дети неизбалованные, всему искренне радуются.
Я забил машину покупками, и Настя с Денисом сели ко мне. Мы отправились в «Додо-пиццу». Денис говорит:
– Можно я вперед сяду? Мне уже скоро двенадцать! Я еще ни разу в жизни впереди не сидел!
Пока ехали, наслушался детских историй. Денис, хороший парень, серьезный и основательный, в свои одиннадцать лет учится во… втором (!) классе. Просто не ходил в школу, мама не отдала. Я, говорит, буду экстрасенсом! Я уж перепугался, потом понял, что он имел в виду экстерном.
Все дети там фактически сироты при живых родителях. Основная причина – пьянка и бедность. Но они таких своих родителей любят болезненно и сильно. Стараются в разговоре вспомнить и сказать о них хоть что-то хорошее.
Им хорошо в приюте, но все хотят домой. Настя сказала:
– Мама получит зарплату и меня заберет!
Потом Степан, Саша и Лейла привезли в «Додо-пиццу» и всех остальных. Нас уже ждали там, вынесли горячие пиццы. Ух, как вкусно было! Некоторые и не пробовали дома. Потом со столов сами убрали.
Понравилось, что между ними отношения добрые, малышей не обижают, воспитателей любят. Воспитатели хорошие.
Потом я забрал Настю, Лизу и Дениса, и мы пошли в книжный. Девочкам купили разных волшебных сказок, а Денису «Робинзона Крузо», «Денискины рассказы» и Давыдычева «Ивана Семенова».
Когда вернулись на Химмаш, Степан и Александр купили всем мороженого, и дети очень обрадовались.
Приют снаружи совсем уж облез, штукатурка обвалилась, шлакоблоки торчат, все валится. С весны займемся. А внутри хорошо – Дмитрий Седов помог с ремонтом. Короче, праздник получился. Дети счастливы, все с новой одеждой, обувью, с подарками. Насмеялись, наелись, набегались. Усталые и счастливые.
14.11.2018
За пять лет работы мэром я очень устал. Полгода просто приходил в себя. Три своих телефона поставил на беззвучку и радовался тишине. Сначала вообще ничего не слышал. А потом люди потихонечку начали эту стену пробивать. Спрашивали в комментах, писали в личку, приходили в Фонд и потом уже просто останавливали на улице и спрашивали, когда я снова начну проводить приемы.
И вдруг понял, что я заложил эту традицию, мне ее поддерживать, это мой город и отступать мне некуда.
Тем более что умею делать эту работу лучше многих.
Когда начинал вести прием, волновался. Потом люди пошли подряд, вгрузился и успокоился.
Сразу вошла целая делегация. Какая-то наглая тетка уговаривает взрослых людей брать кредиты в банке (и помогает это сделать), а потом они передают эти кредиты ей под более высокий процент. И все. Ни тетки, ни денег. Бесхитростно все. Спрашиваем: «Да как же вы так?» Они отвечают: «А мы к экстрасенсу ходили, фотографию показывали, экстрасенс сказал, что женщина хорошая, такая не обманет!» Ну, говорю, тогда нормально.
Бабушка пришла, опекун, шестьдесят четыре года. Девочку зовут Алиса, семь лет. То, что у Алисы аутизм, поняли, когда
