Сильвия идёт ко дну - Лумис Дьюс

– На день труда мы заработали больше, чем за весь год, Джерри, – заметила она как-то раз, когда Сильвия заглянула к ним, чтобы перекусить парой бутербродов перед общим обедом. – «Маэстро» впервые на моей памяти полностью заполнился. Всё ещё думаешь, что Джимми ошибся?

– Ну конечно, конечно. Мы, старые пердуны, постоянно ошибаемся, – только проворчала она и вернулась к еде.

Сильвия вышла и улыбнулась. Не «он», а «мы». Неужели она начала признавать Сильвию достойной?

В тот же день старый охранник мистер Робинсон – для местных не иначе как Падучий Робби из-за протеза вместо ноги, которому он так и не привык – поймал воришек. Впервые за всю историю отеля. Стащили они свечи, но ведь стащили, и Падучий Робби был доволен собой как слон.

Недовольным остался только Дилан. «Маэстро» находился совсем недалеко от «Модести», тоже во Французском квартале, и по цене сильно выигрывал у старшего брата, особенно не в сезон. Несмотря на шикарный ресторан, люди предпочитали место подешевле, особенно иностранцы. Даже необделенные доходом европейцы.

Когда Сильвии пришло официальное приглашение на должность администратора номерного фонда, оно успешно улетело в мусорку. Каждый ужин дома заканчивался одним и тем же. Стандартный вопрос о возвращении под крыло жениха, стандартный отказ в ответ. И с каждым днем отказ злил Дилана всё больше. Сильвия в ответ лишь улыбалась. Ей больше не нужна протекция. Правда, приходилось просыпаться ранним утром, чтобы успеть на вахтовый минивэн. Предложенный женихом автомобиль был бы комфортнее и позволил бы поспать лишние полчаса, но это значило бы, что Сильвия прогнулась. Как бы не так. Наступила очередь Дилана просыпаться и видеть перед собой наглую морду кота.

В восемь Сильвия уже была на месте. Она разбирала поступившие письма и документы на подпись, когда в дверях появился мистер Роллинс, владелец.

– Надо же, как ты их выдрессировала.

– Ну а как иначе, – Сильвия улыбнулась, не отрываясь от бумаг.

– Мистер Гарденберг, директор «Модести», предлагает тебе место администратора.

– Он говорит мне про это ежедневно, мистер Роллинс, – она наконец подняла взгляд. – Но здесь мне нравится больше.

– Каждый день? – от удивления на лице мистера Роллинса на мгновение даже разглядились морщины.

– Он – мой жених, – Сильвия пожала плечами. – Сложно игнорировать слова того, с кем живешь. Удивительно, как вы всё еще выдерживаете Джерри.

– Опыт, доченька. Опыт. Но ты правильно говоришь, игнорировать всё равно сложно. Надо обдумывать, постоянно обдумывать, – Мистер Роллинс почесал затылок. – Ну, тогда. В общем… Ладно. Не буду лезть в ваши семейные дела.

– Спасибо, – Сильвия тепло улыбнулась мужчине и вернулась к документам.

Значит, вот как. Что дальше? Будет подкидывать под кровать мышей и обгрызенные коровьи кости? К такому Сильвия уже привыкла, пока жила на ферме в компании нескольких котов. Дилану придется придумать что-то пооригинальней.

Когда последний договор с новыми, гораздо более рейтинговыми поставщиками, был подписан, Сильвия пошла на обход. Больше никто не прятался по номерам и санузлам, все знали: чем лучше они работают, тем больше денег им дают. Ради такого можно было и исполнить то, что значилось в договоре.

Номера похорошели так, что Сильвия иногда думала и на самом деле занять один из них на постоянной основе. Дилан дома почти не появлялся. Конкуренция, да еще и от собственной невесты, не добавляла его и без того тяжелому характеру легкости, а видеть его хмурым постоянно выматывало сильнее, чем постоянные упрашивания вернуться в «Модести».

– Ты нашел себе сильный коллектив, милый. Я нашла место, где мне хорошо. Все довольны, так ведь? – ответила Сильвия, когда в очередной раз услышала знакомый вопрос.

– Я не хочу конкурировать с собственной невестой, Сильвия.

– Давай поженимся. Объединимся будем конкурировать, как муж и жена.

– Не вариант, – коротко ответил Дилан.

Не вариант. Эти слова еще не раз всплыли в голове Сильвии. И каждый раз она корила себя за то, что не осознала всё сразу и не ушла. А в тот момент она думала только о «Маэстро». Рейтинг отеля рос вместе с недовольством жениха, и Сильвия решила обращать внимание только на первое. Её работа, именно её действия приносили свои плоды. Больше сейчас ничего не имело значения.

И именно тогда доктор Диего Лосано появился в «Магическом Маэстро». Сильвия не смогла скрыть, насколько она опешила, увидев его на очередном обходе выходящим из номера.

– Ты следишь за мной? – спросила она с явным недовольством в голосе вместо приветствия.

– Я тоже рад тебя видеть, – он улыбнулся с долей грусти в глазах. Сильвия уже видела подобное. Но в глазах Дилана угадывалсь решительность, а не грусть. Их объединяло лишь то, что они не могли скрыть свои настоящие чувства за улыбкой. Она считала, что может. А что, если нет? Неважно.

Сильвия ответила улыбкой на улыбку и тактично промолчала. Сказать то же самое она не могла. Лицо Диего в памяти прочто связалось с трупами и смертельной опасностью.

И с поцелуем посреди пыльной кубинской дороги.

– Я смог пройти экзамен и добиться работы в Ветеранс Аффэйр. Прекрасное место.

– Рада за тебя, – что еще Сильвия могла сказать? – Я вот ушла от Дилана, теперь привожу в порядок другой отель.

– Слышал, он рвет и мечет.

– Не рвет и не мечет. Просто расстроен, что я не хочу возвращаться.

– Не хочешь уйти от него?

Сильвия напряглась. Позади уже маячили любопытные горничные. Слухи расползутся, как тараканы по грязной кухне.

– Думаю, мы с Диланом способны решить этот вопрос без внешнего вмешательства, – ушла от ответа как смогла. – Не лучшая тема для разговора с обручённой женщиной, доктор Лосано.

– Ты права, – Диего отвел взгляд. – Как-нибудь потом еще встретимся. Не дашь номерок?

Сильвия торопливо распрощалась со старым знакомым. Не виделись уже несколько месяцев, и столько же его бы и не видеть.

Обход провалился. Может, все и было в порядке, но Сильвия не могла думать о чем-то кроме слов Диего. «Не хочешь уйти от него?» Самое страшное, что она не могла сказать определенное «нет». Это значило слишком много.

Тем же вечером Сильвия ужинала с Диланом. Он наконец вернулся вовремя и не собирался никуда уходить. Когда раздался уже такой знакомый и заезженный вопрос, Сильвия отложила приборы.

– Ты же знаешь, что «нет» – это законченное предложение? – спросила она спокойно.

– «Нет» – значит «да, но позже».

– «Нет» значит «нет», Дилан. Я не вернусь.

Теперь приборы отложил он. В груди похолодело. Отец делал так же, перед тем как побить мать.

– И что ты хочешь этим сказать? Я стал недостаточно хорош для тебя?

– Если ты не готов принимать моё решение, то да, Дилан. Недостаточно.

«Зря ты это сказала».

«Ты спасалась от убийц, неужели не справишься с офисным планктоном?». Сильвия уже слышала этот голос, явно не свой собственный. Но когда? Память усердно не хотела делиться, а Дилан наседал.

– Мы помолвлены, Сильвия. Ты должна меня слушать.

– Я должна только налоговой, – Сильвия откинулась на спинку стула. Аппетит как рукой сняло. – И если ты не можешь смириться, помолвку можно разорвать.

– Конечно, конечно, – Дилан был подозрительно спокоен. – Уходи.

– Так просто? – Сильвия осторожно придвинулась ближе к столу.

– Уходи, – повторил Гарденберг.

И Сильвия ушла. Идти по Гарденс в темноте и прохладе ноябрьского вечера было не так страшно, но идти до Французского квартала под покровом ночи… Трамваи уже не ходили. Ловить попутку девушке опасно. Сильвия достала телефон и хотела набрать Диего, но номерами они так и не обменялись. Эллиоту ехать два часа и еще прорываться через городские светофоры. За это время Сильвия дошла бы пешком.

– Ладно, от небольшой прогулки ничего не случится, – сказала она сама себе. Попытка уговорить увенчалась переменным успехом.

Сильвия пошла по Колизеум Стрит к одноименному парку. Там они с Диланом останавливались, когда он решил провести тогда еще свою девушку до работы излюбленным пешим маршрутом. А еще раньше именно там Сильвия и Айзек распивали что-то высокоградусное. Ром? Виски? Эта любовь загорелась так же быстро, как и потухла. Даже не любовь, влюбленность. Даже не влюбленность, а просто союз двух неуверенных в себе людей, который держался только на нежелании оставаться в одиночестве. Сколько им было? По семнадцать? Точно старшая школа, а остальное затерялось в серой массе уроков.