Дивергент - Вероника Рот

– Помимо всего остального, ты… Ты та, кто знает, что, когда находишься в моделировании, то, что ты испытываешь, нереально, – произносит она. – Та, кто может управлять моделированием или даже выключать его. А также... – Она наклоняется вперед и смотрит мне в глаза. – Ты одна из тех, кто в Бесстрашии, как правило… умирает.

Тяжесть наполняет мою грудь, каждое предложение, которое она говорит, собирается там. Напряженность накапливается внутри меня до тех пор, пока я не могу ее больше сдерживать: хочется плакать, или кричать, или...

Я издаю резкий смешок, который почти сразу же прерывается, и говорю:

– Так что, я умру?

– Не обязательно, – отвечает она. – Лидеры Бесстрашных еще не знают о тебе. Я сразу же удалила твои результаты теста способностей из системы и вручную зарегистрировала тебя как Отреченную. Но не ошибись. Если они обнаружат, кто ты, они убьют тебя.

Я молча смотрю на нее. Она не выглядит сумасшедшей. Она кажется нормальной, может, слегка настойчивой, но я никогда не подозревала ее в том, что она неуравновешенная… А должна бы. Убийств в нашем городе никогда не было, сколько я себя помню. Даже если отдельные личности и способны на это, то лидеры фракций точно нет.

– Вы параноик, – говорю я. – Лидеры Бесстрашных не убьют меня. Люди так не поступают. Больше не поступают. В этом и есть смысл всего этого... всех фракций.

– О, ты так считаешь? – Она кладет руки на колени и смотрит прямо на меня, черты ее лица внезапно искажает злость. – Они забрали моего брата, что мешает им сделать это с тобой, а? Ты, что, особенная?

– Вашего брата? – говорю я, сужая глаза.

– Да. Моего брата. Мы с ним оба перешли из Эрудиции, только его тест на способности был неокончательным. В последний день моделирования, они нашли его тело в пропасти. Сказали, что это самоубийство. Только мой брат преуспевал в обучении, он встречался с другой инициированной, он был счастлив. – Она трясет головой. – У тебя ведь тоже есть брат, верно? Как думаешь, ты могла бы понять, самоубийца он или нет?

Я пытаюсь представить Калеба, убивающего себя. Даже мысль об этом кажется мне нелепой. Даже если бы Калеб был несчастен, он бы не выбрал этого.

Ее рукава закатаны, так, что я могу видеть татуировку реки на ее правой руке. Она сделала ее после того, как умер ее брат? Река была другим страхом, который она преодолела?

Тори понижает голос:

– На втором этапе тренировок Джорджи стал лучшим довольно быстро. Он сказал, что моделирование не страшно ему... что оно как игра. Именно поэтому руководство проявило к нему особый интерес. Когда он был под действием сыворотки, они сидели в комнате, вместо того, чтобы просто позволить инструктору представить его результаты. Шептались о нем все время. В последний день моделирования один из лидеров Бесстрашных пришел посмотреть сам. А на следующий день Джорджи не стало.

Похоже, я могла бы стать хороша в моделировании, раз уж я освоила силы, которые помогли мне разбить стекло. Я могла бы стать так хороша, что все руководство обратило бы на меня внимание. Я могла бы, но стану ли?

– Это все? – говорю я. – Просто изменение моделирования?

– Сомневаюсь в этом, – говорит она, – но это все, что я знаю.

– Как много людей в курсе этого? – спрашиваю я, думая о Четыре.

– Об управлении моделированием? Два типа людей, – отвечает она. – Люди, которые хотят, чтобы ты была мертва. И люди, которые испытали это на себе. Те, кто сами являются Дивергент. Или те, кто узнали об этом, как я.

Четыре сказал мне, что он удалит запись того, что я пробила брешь в стекле. Он не хочет моей смерти. Он Дивергент? Или кто-то из его семьи? Друг? Девушка?

Я пытаюсь об этом не думать. Я не могу позволить ему отвлечь меня.

– Я не понимаю, – медленно произношу я, – почему лидеров Бесстрашных заботит то, что я могу управлять моделированием.

– Если бы я знала, я бы сказала тебе об этом прямо сейчас. – Она поджимает губы. – Единственное, о чем я могу сказать тебе с уверенностью, – это то, что контроль моделирования, вовсе не то, что их волнует; это лишь часть чего-то большего. Что-то, о чем они действительно заботятся. – Тори берет мою руку и сжимает между своими ладонями. – Сама подумай, – произносит она. – Эти люди научили тебя пользоваться оружием. Они научили тебя, как надо драться. Ты считаешь, они выше того, чтобы причинить тебе вред? Выше того, чтобы убить тебя? Я должна идти, иначе Бад будет задавать вопросы. Будь осторожнее, Трис. 

21

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Перевод: Марина Самойлова, Аня Гордон, Ника Аккалаева, Андрей Кочешков, Аліса Зубко, Любовь Голованова, Галина Воробьева, Даша Немирич, Екатерина Воробьева, Юта Дягилева, Карина Абакова, Даша Ильенко

Редактура: Марина Самойлова

Бета-вычитка: Denny Jaeger и Лина Алехнович

Дверь в Яму закрывается за мной, и теперь я одна. Я не ходила в этот туннель со дня Церемонии Выбора. Я помню, как тогда пробиралась по нему, мои шажки были неустойчивыми из-за нехватки света. Теперь я иду уверенными шагами. Мне больше не нужен свет.

Прошло четыре дня с нашего с Тори разговора. С тех пор Эрудиция выпустила две статьи об Отречении. Первая обвиняет Отречение в сокрытии предметов роскоши, таких как автомобили и свежие фрукты, от других фракций, с целью заставить их верить, что жить так, как живут Отреченные, необходимо всем. Когда я прочитала это, я вспомнила о сестре Уилла. Кара тоже обвиняла мою мать в накоплении товаров.

Вторая статья перечисляет недостатки выбора правительственных чиновников на основе их фракции, спрашивая, почему только считающие себя самоотверженными людьми должны быть в правительстве. Они призывают к возвращению демократических политических систем прошлого. В этом смысла больше, и именно это заставляет меня подозревать, что данная статья – призыв к революции, упакованный в оберточную бумагу из рациональности.

Я достигаю конца туннеля. Сеть простирается над зияющей дырой так же, как это было, когда я последний раз видела ее. Я поднимаюсь по лестнице на деревянную платформу, откуда Четыре вытянул меня на землю, и хватаюсь за перекладину, к которой присоединена сеть. Я бы не смогла подтянуться на руках, когда впервые попала сюда, но сейчас я это делаю почти без усилий. Я перекатываюсь в центр сети.

Надо мной пустующие здания, стоящие на краю дыры, и небо. Оно темно-синее и беззвездное. Луны не видно.

Статьи обеспокоили меня, но со мной были друзья, которые всегда рядом, чтобы подбодрить меня. Когда вышла первая статья, Кристина очаровала одного из поваров на кухне Бесстрашных, и он позволил нам попробовать кусочек торта. После второй статьи Юрай и Марлен научили меня одной карточной игре, и мы часа два играли в столовой.