Канкан для братвы - Дмитрий Черкасов

Циолковский в наброшенной на плечи дубленке по-хозяйски заглянул через боковое заднее стекло на свернувшегося клубком уставшего зверя, подмигнул негритосу и принял из рук Комбижирика стакан коньяку.

– Ну, за встречу!

– Ты зачем кота приволок? – осведомился Рыбаков.

– О-о! – Королев одним махом опрокинул двести граммов «Юбилейного» и занюхал рукавом. – Это, братцы, история! Не поверите – он сам к нам прибился!

– Не поверим, – согласился Денис.

– А это действительно так! – Циолковский вытащил сигару. – Короче… Мы с Фаустом мочили крокодилов. Хотели, блин, побольше набить, чтобы всем по чучелу привезти.

– Из пулемета? – уточнил практичный Ди-Ди Севен.

– Не, там из пулемета нельзя… Но мы, блин, выкрутились. Поймали местного полицая, связали и подвесили над запрудой. Он орет, ногами по воде колотит, так что приманка что надо! Зеленые целыми косяками шли… Токо кто-нибудь из них харю подымал, чтоб, блин, «шоколадку» прикусить, мы тут как тут. Ба-бах! – и на берег выволакиваем. Десяток настреляли, запарились… Живца повыше подняли, чтобы пока спокойно повисел, скатерку разложили и отдыхаем.

– Охотники на привале, – пробормотал Рыбаков.

– Только по первой рюмке накатили, слышим, блин, кто-то в кустах шебуршит, – Циолковский заговорщицки понизил голос. – Сначала думали – Винни. Но звуки какие-то странные… Фауст стрельнул на всякий случай. И кричит – Винни, это ты?!..

У Дениса отпала челюсть.

– Ответа нет. Значит, не он, – продолжил Королев. – Тогда кто?

– Слон, – предположил Ортопед.

– Мы тоже так подумали. Но шуршание, блин, не прекращается… – Циолковский изобразил на лице напряженное внимание. – И кусты не такие высокие, чтоб слон заховался. А Оскар уже гранатомет достал. Я ему говорю – погоди! Фигня какая-то нездоровая. Пошли проверим! Ну, стволы наизготовку и в кусты… А там! Кошака этого сволочь зеленая за лапу зацепила и в речку затащить пытается! Я ка-ак дам крокодилу в тыкву прикладом! Фауст сбоку налетел и сапогом по почкам! Зеленого аж на три метра отбросило! Кошак – в одну сторону, мы в другую… Ну, блин, дух перевели, решили такое дело серьезно отметить. Сели, выпиваем. Тут, – Андрей причмокнул. – опять шур-шур-шур… И рожа гепардовская из кустов. Мы ему мяса бросили. Сожрал. Еще кусок… Опять сожрал.

– На хавчик пробило, – сообразил Комбижирик.

– Само собой, – кивнул Циолковский. – Жрачка-то классная, он такой отродясь не видел. Поел, потом ушел… Мы, блин, думали, насовсем. Но ошиблись. Часа через два приходит и нам какую-то крысу в зубах волочет. Типа, в благодарность. Ну, мы крысу на прикорм в запруду кинули, а котяре еще буженины дали. Так и остался с нами… Лапу ему промыли, перебинтовали.

– Ё-мое! – Фауст выпучил глаза, – Андрюха! Мы ж с тобой полицая снять забыли!

– Как?!

– Блин, до меня только щас дошло!

– А когда вы крокодилов стреляли? – спросил Ортопед.

– Да с неделю уже, – смутился Циолковский. – Блин, как неудобно получилось…

– Там деревня рядом, – сказал Винни. – Места не глухие. Снимут…

– А обещанные чучела где? – Ди-Ди Севен задал логичный вопрос.

– Чартером летят, – Циолковский вздохнул.

– На всех хватит?

– С запасом. Даже останется…

– Это хорошо, – улыбнулся Ортопед. – Можно будет Хоттабычу и Барракуде по штучке подарить.

Горыныч метался по обочине Приморского шоссе почти полтора часа, яростно размахивая руками и распугивая тем самым редких водителей. Успеху в деле остановки попутного автотранспорта мешало еще то, что одежда Даниила после его приземления в грязный снег на дне оврага превратилась в нечто непотребное. Браток всегда уважал вещи светлых тонов, и это сослужило ему плохую службу. Пепельно-серая дубленка трансформировалась в бесформенную, покрытую ржаво-коричневыми разводами хламиду, слаксы, исполненные в тональности «белая ночь», стали напоминать несвежие кальсоны, а бледно-зеленый свитер впитал в себя все оттенки сточных вод. Со стороны Горыныч напоминал бомжа огромного роста, за спиной которого к тому же чадили останки некогда красного «мерседеса».

Колесников воздевал к небу пудовые кулаки и материл пугливых шоферов.

Повезло ему только тогда, когда из-за поворота вырулил «Land Cruiser Prado», за рулем которого восседал Армагеддонец. Узнав в перепачканном «бомже» Горыныча, коллега разинул рот и чуть не убрался с дороги вслед за кабриолетом. Скрипнули тормоза, и джип затормозил в десяти сантиметрах от полосатого отбойника. Армагеддонец вылетел из машины и бросился навстречу Даниилу, держа в руке помповое ружье и озираясь по сторонам, готовый в любую секунду отразить возможное нападение тех уродов, что расстреляли «мерседес» старого друга…

В «Дюнах» царила нервозность.

Площадка перед гостиничным комплексом была под завязку набита милицейскими «канарейками» и черными «волгами», на которых прибыло районное начальство. Из бара доносились возмущенные вопли членов съемочной группы, прерываемые визгливыми оправданиями Панаренко, Ковальских-Дюжей и оперов.

Горыныч остался в машине, а Армагеддонец сходил в народ и выяснил, что именно произошло. «Группа захвата» и их оппоненты не стеснялись в выражениях, голос не понижали, так что браток быстро разузнал подробности инцидента.

История с нападением ментов на клипмейкеров обоим правильным пацанам не понравилась. Особенно их насторожило то обстоятельство, что ловили именно Горыныча, вызванного знакомым барменом на встречу в совершенно определенное время.

Братки криво ухмыльнулись.

Милицейские подставы никогда не отличались изяществом исполнения, но в этот раз все сделали так топорно, что смысл мероприятия был ясен даже непосвященному в тонкости взаимоотношений между правоохранителями и их потенциальной клиентурой. А привлечение к аресту бритоголового объекта сотрудников ОБНОНа свидетельствовало об интеллектуальной ущербности разработчиков. У братанов обычно сильные адвокаты, которые на раз раскалывают ситуации с подброшенными наркотиками. И любая экспертиза показывает, что тренированные бугаи в девяносто девяти процентах случаев никогда в жизни к анаше с героином не притрагивались.

– Тебе, блин, на месяцок замерзнуть* надо, – серьезно сказал Армагеддонец. – Если они воркуна* так внаглую подключили, значит, не отстанут…

Горыныч пожевал нижнюю губу и кивнул.

У поворота на основную трассу Рыбаков вспомнил о словах Мизинчика и прилип к окну. Но участок дороги, где два часа назад возилась бригада рабочих, был пуст. Осевая радовала глаз свежей разметкой, знаки, ограничивающие движение в связи с проводимыми работами, были убраны, и лишь на обочине сиротливо стоял оставленный ремонтниками компрессор.

Денис еле заметно пожал плечами и вернулся к обсуждению с Ортопедом нюансов толкования Ветхого Завета, пытаясь убедить друга в том, что не стоит воспринимать данные в Пятикнижии Моисея рекомендации по строительству иудейских храмов в качестве неоспоримого доказательства «подлой сущности». еврейского народа.

Глава 11 ИГРЫ ИДИОТОВ

Двухэтажный экскурсионный автобус отъехал от здания гимназии с углубленным изучением литературы и китайского языка с пятнадцатиминутным опозданием, баюкая в своем чреве двадцать учеников третьего класса, учительницу географии и бывшего майора милиции, отвечавшего в школе за вопросы безопасности. Сотрудник вневедомственной охраны, стороживший входную дверь, проводил «неоплан» взглядом, зевнул и спрятался в своей будочке.

Немного экзальтированная учительница тут же бросилась к микрофону, включила трансляцию и принялась рассказывать детям о тех исторических памятниках, мимо которых проносился автобус. Географичку практически никто не слушал – для девятилетних гимназистов было гораздо интереснее повозиться на широченных сиденьях и поиграть в карманные компьютерные игры, чем вертеть головами и рассматривать сто раз виденные здания и скульптуры. Бывший майор тоже не выказал энтузиазма и удалился по винтовой лестнице на второй этаж «неоплана», где до предела опустил спинку одного из кресел и погрузился в дрему.

Автобус проехал по набережной Фонтанки, вырулил на Московский проспект и занял крайний левый ряд, легко разгоняясь до ста километров в час и обходя легковушки, которым водитель иногда помаргивал дальним светом ксеноновых фар. Седаны и универсалы живенько освобождали дорогу, когда в зеркалах заднего вида возникала приплюснутая морда серо-синего «неоплана». Лишь возле станции метро «Электросила» "настоящий кацо*" на древнем черном трехдверном джипе «форд бронко» не пожелал уступить и нахально тащился перед автобусом десяток кварталов, не обращая внимания ни на вспышки света, ни на звуковой сигнал. Однако на ближайшем перекрестке внедорожник был остановлен усиленным патрулем ГИБДД, притерся к обочине и освободил трассу. Лихие омоновцы вытащили из «форда» небритого грузинского коммерсанта в длинном кожаном плаще и тут же стали учить его жизни, дабы генацвале не зарывался и всегда уходил в правый ряд, буде позади него возникнет автобус с табличкой «Дети». Кацо что-то кричал о своем «княжеском» происхождении и близком знакомстве с начальником КУГИ*, перекатывался в полурастаявшей снежно-песочной жиже, собирающейся у тротуаров, и пытался залезть под свой джип, откуда невежливые милиционеры его раз за разом вытаскивали за ноги и продолжали экзекуцию.