Мы – Tanzwut. Эра Тьмы (СИ) - Мурзина Ника

Тойфель глубоко вздохнул, мысленно желая ему удачи. Он коротко взглянул на Алекса, но тот был демонстративно увлечен своим носом, проверяя с помощью пальца, продолжает ли идти кровь. Всем своим видом Лань упорно показывал, что не чувствует ни капли вины за произошедшее.

Как вожак стаи, Тойфель был обязан пресекать любые проявления агрессии между подчиненными. Но он не смог найти нужного подхода, не справился. Достоин ли он вообще быть вожаком? Наверняка Брудер Шлаф, его приближенный, сумел бы разобраться с этой ситуацией. Он был единственным, на кого Тойфель действительно мог положиться. И, наверное, лучше подходил на роль вожака?

***

По небу низко плыли плотные грязно-белые облака, постепенно закрывая собой солнце. Лишь некоторые его лучи пробивались сквозь толщу преграды, как будто неохотно освещали землю. Налетевший ветер гнал куда-то вдаль комья облаков, дотягиваясь до верхушек деревьев, игриво шурша сочно-зелеными листьями. В воздухе чувствовалась душная влажность, к ночи мог пойти дождь.

Хмурая погода полностью соответствовала настроению Рене. Демон быстрым шагом шел по тротуару, заложив руки в карманы, смотрел себе под ноги, не разбирался, куда вообще идет. Внутри него кипела буря эмоций, его чуть ли не трясло от ярости, но он не останавливался ни на мгновение. Свою злобу он вымещал на случайном камушке на дороге, пиная его перед собой.

В какой-то момент удар носком ботинка оказался таким сильным, что камень, проскакав по кривой линии, улетел в траву. Рене вздохнул, чувствуя, как его гнев постепенно остужают порывы ветра, оставляя после себя лишь жгучую обиду. Он сильно замедлил шаг, вяло плетясь по дороге, не обращая ни на что внимания.

С ним обошлись несправедливо, обвинив в тех действиях, которые он даже не совершал. Но Рене понимал, что и он сам поступил очень некрасиво, дав волю эмоциям, набросившись на брата. Алекс был его близким другом, поэтому от него болезненнее всего выслушивать обидные слова. Но это никак не оправдывало поведение Рене, он должен быть выше ссор внутри стаи.

Но хуже всего было то, что после всего паук просто сбежал, как последний трус. Ему было нестерпимо стыдно за то, что он, поддавшись порывам ярости, бросил братьев, ничего толком им не сказав. Он мог бы вернуться и извиниться, а дальше будь, что будет. Но какое-то ощущение гордости не позволяло ему так поступить.

Рене услышал где-то недалеко от себя торопливые шаги, как будто кто-то догонял его. Скосив взгляд вбок, не поднимая головы, он узнал длинные тонкие ноги Брудер Шлафа. Поравнявшись с ним, ледяной подстроился под темп ходьбы. Он словно чего-то ждал от Рене, не начиная разговор первым. Это очень заинтриговало паука, хоть тот и не был настроен на выслушивание нравоучений.

— Мне казалось, ты не хочешь ввязываться в нашу перепалку, — выдавил из себя Рене, нарушая напряженную тишину. — Не трать свое время.

— Ты никогда не был и не будешь Тенью, — будто не услышав его, твердо заявил Шлаф. — Уж поверь мне.

Рене вздрогнул, совершенно не ожидая такого высказывания. Он планировал услышать все, что угодно, — угрозы, просьбы, порицания, нотации, — но никак не спокойное заявление на тему его принадлежности. Рене был очень удивлен, что Брудер придерживался именно этого мнения. Хотя как раз Шлаф и был тем, кто раскрыл Рене глаза на то, что он с самого начала не был привязан к Темному Всаднику, как другие его приближенные. Паук никогда не забывал, кто именно показал ему другой путь.

— Я-то верю, — невесело отозвался Рене, — а вот другие считают иначе.

— Они солидарны со мной, — заверил ледяной. Но видя, как паук скептически пожал плечами, добавил. — Даже Алекс. Он тем более. Ты же знаешь, что у него хроническая проблема с доверием. Сейчас все напуганы, дезориентированы, расстроены. Тебя обвинили сгоряча, и то далеко не все.

— А Тойфель? — Осторожно уточнил Рене.

— А Тойфель так вообще… — Начал было Шлаф, но затем резко оборвал речь, словно не хотел в чем-то признаваться. Он взял себя в руки и нехотя продолжил. — Если ты не вернешься, то он тебя найдет и голову оторвет.

— Вот почему ты говоришь так, будто знаешь, кто что чувствует? — Паук сделал вид, что не заметил заминки.

Он подразумевал свой вопрос риторическим, но неожиданно заметил, как ледяной напрягся, резко замолчав. Рене недоуменно взглянул в его помрачневшее лицо, не понимая такой реакции. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. В итоге он даже рта не раскрыл, дожидаясь объяснений.

— У всех есть свои секреты, с которыми не хочешь делиться даже с близкими, — сквозь зубы процедил он. — Я пойду домой. А ты поступай, как хочешь. Но помни, что на тебя рассчитывают.

Шлаф резко развернулся и быстрым шагом пошел прочь, ни разу не оглянувшись. Рене растерянно смотрел ему вслед, совершенно запутавшись. Тот явно что-то скрывал, о чем не собирался говорить. Ну и пусть, Рене не хотел копаться в чужом грязном белье, ему надо было разобраться хотя бы со своим. Паук твердо решил, что вернется к братьям. Но прежде всего, нужно было кое-что сделать, чтобы как-то загладить свою вину и вернуть к себе былое доверие.

***

Здесь всегда царила тьма, слабо разгоняемая неяркими светилами самых разнообразных цветов — от ярко-красного до темно-фиолетового. Но даже они могут погаснуть навсегда без должного ухода. Пусть демоны давно привыкли к полумраку, однако все равно им часто не хватает света.

Черная и сухая земля плохо подходит для растений, но и те приспособились жить, не получая ничего от почвы или местных источников света. Они смогли обрести разум, стали подвижными и более агрессивными. Пусть они и не могут передвигаться на длительные расстояния, как животные или демоны, но это не мешает им нападать на других существ, чтобы получать Силу.

По кооткой колючей и темной траве ступало грациозное животное. Полностью черное, как затянутое облаками ночное небо над Землей. Под блестящей ухоженной кожей перекатывались бугры мышц. Изящные копыта гулко стучали по земле при каждом шаге. Лошадь подняла вверх голову. Ее алые глаза на фоне черной кожи казались сверкающими рубинами. Аккуратно расчесанная длинная грива элегантно развевалась по ветру.

Рядом находился высокий тощий демон в черном длинном плаще. Быстрыми шагами он измерял поле, на котором паслась лошадь. Демон о чем-то размышлял, не обращая внимания на животное, которое лениво наблюдало за своим хозяином, время от времени пренебрежительно пофыркивая.

— Значит, он отказался? — Хмуро поинтересовался Темный Всадник. — Признаюсь, я думал о таком.

Перед древним демоном на коленях сидела его Тень в облике девушки с копной огненно-рыжих волос. Ее огромные медные крылья были сложены за спиной, а перья топорщились от волнения. Эмбер в упор смотрела на землю перед собой, не смея поднять взор на хозяина. Ее взгляд испуганно бегал от травинки к травинке, не зная, за что зацепиться. Пусть Темный и выглядел спокойно, но Тень знала, что он очень разозлен тем, что его подчиненные снова провалили миссию.

— Я… Не знаю, почему так получилось, — пролепетала Эмбер, съеживаясь под пронзительным взглядом Всадника. — Нас было больше, мы сильнее, но…

— Вы не едины, — твердо оборвал ее оправдания демон. — Ты не замечала, что они помогают друг другу, а вы заботитесь лишь о себе?

— Но разве Тени могут измениться так быстро? — Недоуменно спросила гарпия, на мгновение даже забыв, с кем говорит. — Понадобятся века на то, чтобы изменить мышление демонов.

— Верно, но я не предлагаю меняться вам, — с легкой усмешкой заявил Темный. — Достаточно сломить командный дух стаи Тойфеля. Поодиночке они очень уязвимы. И, как ни странно, вы справились с этим.

Эмбер вопросительно склонила голову набок. Все ее опасения не подтвердились — Всадник явно был доволен тем, как закончилось сражение, пусть им и не удалось уничтожить демонов. Но теперь гарпия догадывалась, зачем именно Темный поручил ей солгать о том, что Рене якобы вовлечен в их дела, ведь это вряд ли бы расположило его к хозяину. Но теперь Эмбер было кристально ясно, что он с самого начала не рассчитывал на возвращение Рене в стаю, а лишь использовал для введения в заблуждение.