Боярышня Дуняша (СИ) - Юлия Викторовна Меллер

Старая княгиня больше не отбивалась от обвинений, а сама обвиняла невестку в колдовстве

и собиралась стать спасительницей народа. По старой привычке Ярославна дарила подарки, обещала почетные должности тем, кто поддержит её, но склоняли голову перед ней пришлые

князья, да бояре.

Москвичи волновались, не зная, кому и чему верить.

И когда на двор Кошкиных ступил отец Феодосий, наставник маленького княжича, и захотел

поговорить с Дуняшей Дорониной, то все очень удивились. За прошедшие дни казалось, что

никого уже не интересует правда.

Дуня упиралась, как могла, не желая выходить к отцу Феодосию, но это ничего не изменило.

Взволнованная оказанной честью Милослава сама поставила дочь перед ним и Дуне пришлось

отвечать на его вопросы.

— Понимаешь ли ты, какое зло сотворила? — неожиданно устало спросил он её, после того

как выслушал.

Дуня с изумлением посмотрела, но Феодосий лишь махнул рукой и сам же ответил:

— Не понимаешь. А знаешь ли ты, что княжич пошел к Марии Ярославне и заявил ей, что

если ты умрешь, то он ей этого не простит?

— Иван Иваныч? — просияв, глупо уточнила Дуня.

Отец Феодосий тяжело вздохнул и продолжил:

— А княгиня залепила ему оплеуху, чтобы не смел указывать и давить на неё. Рука у Марии

Ярославны тяжелая, княжич упал.

Дуняша нахмурилась, а отец Феодосий продолжил:

— Меня Иван Иваныч упросил тебя проведать.

Боярышня робко посмотрела на него, но более ничего не услышала.

Образовалась пауза. Наконец, княжеский наставник отмер:

— Ты девочка смышленая, хоть и нравная, должна понять, что не стоило тебе влезать в

разборки между княгинями. Видишь, к чему это привело?

Дуняша внимательно посмотрела отца Феодосия. Вряд ли он приехал потому, что его просил

княжич. Феодосий птица высокого полета. Но наставник здесь, и он искренне обеспокоен

происходящим. Наверняка в его голове есть разные варианты развития событий, но похоже, что

Феодосий колеблется.

Дуня нервно покусала губу новыми зубками, пытаясь сообразить, к чему последний вопрос

Феодосия. А потом решила высказаться, потому что молчи-не молчи, а захотят и сделают козой

отпущения.

— Раз вас беспокоит разлад между людьми из-за княгинь, так ясно скажите народу свою

позицию.

— Мою?

— Церкви.

— Вот ты куда замахнулась? — хмыкнул он, а потом неожиданно спросил: — Предлагаешь

выступить нам в качестве судей?

Дуня заметила, как хищно встрепенулись ноздри старца, словно он вышел на охоту.

— Это почётно, — как можно безразличнее Дуня пожала плечами.

— И церковь должна поддержать сторону Марии Борисовны, потому что Мария

Ярославна… по-твоему, замыслила зло?

— По-моему? — фыркнула Дуня, чувствуя, что в душе растёт неконтролируемое

возмущение. — По-моему?! — задыхаясь повторила она и наградив княжьего наставника

разочарованным взглядом, отвернулась.

Отец Феодосий помолчал, а потом неожиданно произнес:

— Нельзя допустить, чтобы дурная слава пошла о княгине. Это позор всей семье и нам.

Дуня встрепенулась, хотела сказать что-нибудь ёмкое на счет Ярославны, но опустила глаза.

Отец Феодосий подавлял её. По сравнению с ним она казалась себе легкокрылой бабочкой, но

зато легковесные красавицы видят окружающее по-другому и тоже могут удивить! Она

собралась с духом и медленно проговорила всем известное:

— Те, кто поддерживает Марию Ярославну, ставят в упрек молодой княгине, что она родила

ему только одного наследника. И лают её за это по-всякому.

— Есть такое, — согласился отец Феодосий. — Не исполняет она свой долг.

Дуня сжала кулаки и спрятала их в длинных рукавах. Вот ведь… А потом вспылила, открыто

посмотрела на старца и не скрывая враждебности к его последним словам, четко и ровно

припечатала:

— Всем тем людям за злословие перед богом ответ держать!

— Ишь ты, — насупился княжий наставник, ведь сопля ему сейчас пригрозила! Он открыл

рот, чтобы осадить отроковицу, но она не унималась и чуть ли не выкрикнула ему в лицо:

— Мы все благословлены тем, что у нас есть ОДИН наследник.

Дуня больше не отводила взгляда.

— Ради нас всех Мария Борисовна несёт свой крест. Один наследник! Понимаете, что это

значит?

Отец Феодосий угрюмо смотрел на неё, и Дуня гадала, признает ли он, что большинство бед

на Руси было из-за дележки наследства?

— А ежели умрёт княжич? — глухо спросил Феодосий.

— А нечего его подставлять под руку сумасшедшей старухи! — огрызнулась Дуня и тут же

ей влепили подзатыльник, да такой, что у неё лязгнули зубы. Но всё же она сделала попытку

ещё раз ответить:

— Всё в руках божиих. Если что-то случится с Иван Иванычем, пока он маленький, так у нас

Иван Васильевич ещё молод.

Дуня не стала вдаваться в варианты получения новых наследников. Слишком скользкая тема.

Вот если произойдет беда с Иван Ивановичем, то тогда и думать, а сейчас нечего.

— Кхм, — Феодосий не раз уже поражался насколько дети могут быть откровенны и

прямолинейны, но то мальчики, а тут девчонка.

— Или через десять-двенадцать лет у нашего князя появится внук, — добила отца Феодосия

Дуня, да ещё развела ладошки в стороны, показывая, что не видит проблемы.

Наставник княжича хмуро смотрел на Доронину и пытался понять, чьи слова она говорит. Но

тут девочка горделиво приосанилась, вздёрнула подбородок и чеканя каждое слово произнесла:

— Мария Борисовна исполнила свой долг перед князем и народом, а большего желать —

беду кликать.

Дуня стояла с царственным видом, дожидаясь реакции на свои высказывания. Она сказала

кощунственную вещь: один ребенок — это благо для князя и княжества!

И пусть Феодосий не делает вид, что не знает о том, как князь мешал своим братьям

жениться, не желая продолжения их рода. Все в княжестве осознают, что вопросы наследования

стоят как никогда остро.

Сейчас время собирания земель, а не раздачи наделов сыновьям с расчетом на то, чтобы не

обиделись. В Европе объединяются королевства, пытаясь создать новые империи и если на

Руси по-прежнему останутся княжества и республики, то уже через десятилетия их начнут

пожирать новые соседи.

А ещё Феодосий должен просчитать, что будет если у Ивана Васильевича появится новая

жена! Новая жена — новые дети, а возле них образуются новые партии алчущих власти бояр.

Так было всегда.

И тут Дуню прошила мысль, что возможно церковникам только это и надо!

Не нужен им собиратель земель, а угоднее непреходящая свара между князьями! В таком

разе всегда к ним обращаются за поддержкой.

Совсем запутавшись, Дуня с подозрением посмотрела на наставника княжича, но его лицо

было