Диана. Обреченная принцесса - Дмитрий Медведев

«Я всегда знала, когда Хан был в апартаментах, — вспоминает стилист принцессы Натали Симоне. — Обычно, приезжая по утрам, я укладывала Диане волосы в ее раздевалке. Если же Хаснат был наверху, принцесса останавливала меня уже на первых ступеньках лестницы и вела в гостиную. Столь странное поведение она объясняла обычно тем, что на верхнем этаже не работает электрическая розетка. Я просто улыбалась. Что еще я могла сказать, когда подобные проблемы с электричеством возникали чуть ли не каждую неделю».

Но даже если кто-то о чем-то и догадывался, Диана не обращала на это ни малейшего внимания. Она вся была во власти прекрасного чувства. Ее отношения с пакистанским доктором не имели ничего общего с прежними романами. Впрочем, и сам Хаснат не был похож на бывших ухажеров принцессы. В отличие от спортивного телосложения майора Хьюитта, у него была полноватая фигура и округлое брюшко, в отличие от шерстяных костюмов и шелковых аскотов Хора, он носил мешковатые брюки или джинсы, удобные рубашки, а дома так вообще старые футболки и шорты-бермуды. Кроме того, Хаснат курил и любил плотно поесть, не слишком следуя рекомендациям по здоровому образу жизни, которые кардиологи дают своим пациентам.

Его маленькая квартирка в Челси, заваленная бесчисленными брошюрами, вырезками из медицинских журналов и какими-то бумагами, напоминала комнату студенческого общежития, а кухня с ее грязными от накипи чашками (по признанию самой же Дианы) — лабораторию.

Но для принцессы было важно не это.

«Диану привлекали в Хаснате его ум, тактичность и полная самоотдача любимому делу», — говорит Симона Симмонс.

Возможно, принцесса разглядела в кардиохирурге из Королевской больницы не только свой идеал, но и частично саму себя. По словам ее близкого друга, «Хаснат оказался воплощением в мужском образе всех тех начинаний, которые всегда привлекали Диану, — спасать жизни, заботиться о других людях».

Доктор Хан был совершенно равнодушен к магическому ореолу celebrities, окружавшему принцессу. Он видел в Диане не мать будущего наследника престола, не невестку королевы и не принцессу Уэльскую. В первую очередь он видел в ней женщину — страдающую, нежную, хрупкую. Именно таких искренних, человеческих отношений Диане и не хватало столько времени.

— Я наконец-то обрела покой! — признавалась она своей подруге Эльзе Боукер. — Хан дал мне все, о чем я могла только мечтать.

Он дал ей личное счастье.

Ради своего возлюбленного Диана приезжала в его маленькую двухкомнатную квартирку в Челси, мыла полы, убиралась, пылесосила, пытаясь создать домашний уют. Она даже освоила тот вид деятельности, который у многих женщин давно набил оскомину.

— Я научилась готовить пищу! — радостно воскликнула она в беседе с Симоной Симмонс.

— Да? И какое же блюдо?

— Спагетти!

— Ты приготовила спагетти под каким-то соусом?

— Нет, — ответила принцесса. — Знаешь, в «MarkSpencer» продаются такие замечательные штуки! Ставишь коробку с содержимым в микроволновую печь, нажимаешь на кнопку, несколько минут — и все готово!

У нас это может вызвать улыбку, но для принцессы и разогреть спагетти в микроволновке было целым событием. Главное, что это шло от чистого сердца!

Отношения с Ханом не были похожи на обычный l'amour, после завершения которого остаются приятные воспоминания и… смешанное чувство досады, что все так быстро закончилось. Нет, Диана считала, что с Хаснатом у нее намного серьезней. Принцесса посетила родину любимого Пакистан, познакомилась с его семьей, попыталась проникнуться культурой и обычаями Востока. В гардеробе Дианы все чаще появляются экзотичные наряды — шальвар-камизы, туники и брючные ансамбли, столь популярные среди мусульманских женщин. А среди ее друзей все большее место занимает супруг Джемаймы Голдсмит,[51] знаменитый игрок в крикет пакистанец Имран Хан.

Диану нисколько не смущало, что Хаснат оказался представителем совершенно другой культуры. Скорее наоборот. Это придавало их отношениям дополнительную пикантность. Диана всегда относила себя к много конфессиональным людям. Она интересовалась римским католицизмом, индуизмом, каббалой и даже древними обрядами. Еще задолго до того, как увлечение романом Дэна Брауна «Код да Винчи» охватило весь земной шар, принцесса задавалась мыслью — а что, если Иисус Христос и в самом деле был женат на Марии Магдалене?

«Какое влияние это оказало бы на прочтение Евангелия и анализ жизни Христа?» — спрашивала она.

Среди прочих религиозных увлечений принцессы был и ислам. Уже во времена общения с Хором Диана проявила неподдельный интерес к исламскому искусству и философии, особенно к суфизму.

Однако первое ее обращение к исламу состоялось еще раньше. Летом 1990 года принцесса несколько раз посетила лекции известного специалиста по исламу профессора Кембриджского университета Акбара Ахмеда, которые он читал в Королевском антропологическом институте. После одного из выступлений Диана обратилась к профессору:

— Как я могу улучшить взаимопонимание между мусульманским миром и Западом? Какую роль я могу при этом сыграть лично?

— Думаю, вы можете сыграть огромную роль, — ответил Ахмед. — В отношениях между двумя цивилизациями существует пропасть недопонимания, устранить которую под силу только такому человеку, как вы.

Как вспоминает профессор, ему показалось, что он смог зажечь внутри принцессы «небольшую искру» интереса к исламу.

Возможно, так оно и было. Диана еще несколько раз встречалась с Акбаром Ахмедом в Кенсингтонском дворце. В сентябре 1991 года супруга Чарльза отправилась с первым официальным визитом в Пакистан. По совету профессора в качестве вступления к своей приветственной речи она выбрала слова известного пакистанского поэта Аллама Мухаммада Икбала: «Столько людей бродят в джунглях в поисках чего-то, но я стану преданным слугой тому, кто испытывает любовь ко всему человечеству».

После встречи Дианы с Хаснатом Ханом эти слова заиграют новыми оттенками.

Во время своего визита в Пакистан в 1996 году, помимо знакомства с семьей Хасната, Диана приняла участие в благотворительном обеде в пользу медицинского центра по лечению рака, созданного на деньги Имрана Хана. Также она посетила и сам центр.

Один из помощников принцессы следующим образом описывает этот визит:

«Я думал, мы никогда не покинем здание. Принцесса заходила практически в каждую палату, брала на руки каждого ребенка. Она шла из одной палаты в другую. Было видно, что она не собирается производить никакого впечатления. Ее поведение было очень естественным. Она оказалось на том самом месте, где ей как раз и следовало быть. Я был полностью измотан, а Диана все продолжала и продолжала обходить палаты. Мы начали в восемь утра и прервались на ланч только в половине четвертого дня. А до этого — все время на ногах».