Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок» - Флэгг Фэнни

А моя мама и тетя Иджи в ту пору держали кафе — ничего особенного, домишко с сосновую шишку. Но вот что я вам скажу: и мы всегда ели досыта, и все, кто туда заглядывал, тоже голодными не уходили. Ни черные, ни белые. Тетя Иджи никого не выгоняла, и все знали, что если человека припрет, она никогда не откажет в глотке спиртного.

У неё всегда была припасена бутылочка в кармане фартука, а мама сердилась: «Иджи, ты потакаешь их дурным привычкам». Но тетя Иджи и сама была не прочь пропустить стаканчик, и знаете, что она говорила? «Руфь, не хлебом единым жив человек».

Иногда к нам в день заходило по десять—пятнадцать бродяг. Но они всегда предлагали что-нибудь сделать, старались отработать обед. Не то что эти нынешние. И листья убирали во дворе, и дорожки подметали. Тетя Иджи давала им какую-нибудь работу, чтобы они не чувствовали себя нахлебниками. Даже разрешала им посидеть со мной, мол, пусть им кажется, будто они помогают. И почти все они были хорошими ребятами, просто удача от них отвернулась. А самым большим другом тети Иджи был старый бродяга Смоки Одиночка. Господи, да ему можно было доверить собственную жизнь! Ни разу чужого не взял.

У этих безработных был свой кодекс чести. Смоки рассказывал, что как-то раз они поймали бродягу, который украл в одном доме не то серебряные вилки, не то ложки. Так они его убили, а серебро вернули хозяевам. Мы тогда даже двери не запирали. Эти, новые, что бродят теперь по дорогам, совсем из другого теста. Лоботрясы да наркоманы, и слепого обворуют. Но у тети Иджи ни единой вещички не пропало. — Он засмеялся. — А может, все дело было в револьвере, который она хранила под кроватью. Крепкая была женщина, как каленое железо, правда, Пегги?

Пегги крикнула из кухни:

— Да нет, я бы сказала — покрепче.

— Конечно, чаще это была просто игра на зрителя, но она могла и всерьез расхулиганиться. У неё была давнишняя вражда с одним старым проповедником из баптистской церкви, где мама преподавала в воскресной школе. Ох и доставалось же ему! Он был трезвенником и однажды в воскресной проповеди прошелся насчет её подруги Евы Бейтс. Вы бы видели, как разозлилась тетя Иджи! До конца своих дней не простила ему этого. Когда в город приезжал какой-нибудь бездельник, которому позарез нужно было виски, она отводила его за кафе, показывала на дом преподобного Скроггинса и говорила: «Видите вон тот зеленый домик? Идите туда и постучите в дверь. Хозяин — лучший самогонщик в штате». Но это не все… Она посылала туда и других обормотов, которые кой-чего другого искали.

Из кухни вышла Пегги и села рядом с ним.

— Культяшка, хватит трепаться!

Он засмеялся:

— А что, я серьезно. Вечно она ему всякие пакости устраивала. Ей просто нравилось, чтобы люди думали о ней плохо. А на самом деле она была мягкой, как зефир. Вот, например, когда Бобби Ли, сынка этого проповедника, арестовали, как вы думаете, кому он позвонил? Ей и больше никому. Попросил, чтобы приехала и вытащила его из участка.

Этот Бобби Ли с двумя не то тремя дружками поперся в Бирмингем и наклюкался до такой степени, что стал бегать по улицам в исподнем, а потом начал кидать с седьмого этажа бутылки из-под воды. Только в эти бутылки Бобби Ли наливал не воду, а чернила, и одну уронил на жену члена муниципального совета, как раз когда она направлялась в отель на вечеринку.

Тете Иджи стоило двести долларов отмазать его от тюрьмы и ещё двести, чтобы имя Бобби вычеркнули из протоколов, и у него не было привода в полицию, и папаша ничего не узнал. Я ездил тогда с ней и помню, что она сказала Бобби, когда мы вернулись домой. «Если хоть кому-нибудь проболтаешься о том, что я сделала, отстрелю тебе сам знаешь что». Она бы не пережила, если б кто узнал, что она совершила добрый поступок, тем более ради сына проповедника.

Да и вся эта компашка из клуба «Маринованный огурец» была вроде нее. Они много хорошего делали, и никто об этом не догадывался. Но самое смешное в этой истории было то, что Бобби Ли стал известным адвокатом, а потом и генеральным прокурором штата.

Дочь Культяшки Норма принялась убирать со стола посуду.

— Папа, расскажи им про Железнодорожного Билла.

Линда бросила на мать недовольный взгляд. Культяшка усмехнулся:

— Про Железнодорожного Билла? Бог ты мой, неужели вы хотите послушать про Билла?

Парень, которому хотелось только одного — поскорей утащить Линду в какое-нибудь укромное местечко, нехотя сказал:

— Да, сэр, я с удовольствием послушаю.

Мак улыбнулся жене. Они эту историю слышали раз сто и знали, что Культяшка обожает её рассказывать.

— Ну хорошо, тогда слушайте. Это было во время Великой депрессии. Один человек, которого прозвали Железнодорожным Биллом, повадился каким-то образом забираться в поезда с правительственными запасами и сбрасывать цветным продукты. И его ни разу не поймали — он всегда ухитрялся спрыгнуть до того, как его засекут. Так продолжалось несколько лет, и скоро цветные стали придумывать про него всякие небылицы. Божились, что однажды видели, как он превратился в лису и пробежал двадцать миль по забору с колючей проволокой. Еще они уверяли, что он носит длинное черное пальто и черный чулок на голове. Даже песню про него сочинили. Сипси говорила, что каждое воскресенье они молятся за Железнодорожного Билла, чтобы Бог его защитил.

Железная дорога назначила за его голову огромную награду, но в Полустанке не нашлось ни одного предателя, его никто не выдал, даже если и догадывался, кто он такой. Все только удивлялись и строили разные догадки.

Я почему-то решил, что Железнодорожный Билл — это Артис Пиви, сын нашего повара. Он был примерно такого же роста и быстрый, как молния. Я день и ночь ходил за ним по пятам, но так и не застукал. Мне было тогда лет девять-десять, и я бы отдал все на свете, лишь бы увидеть его в действии.

Помню, однажды рано утром, светло уже было, мне приспичило в туалет. Я ещё толком не проснулся, и когда подошел к ванной комнате, там были мама и тетя Иджи, а в раковину лилась вода. Мама посмотрела на меня и сказала: «Подожди минутку, милый». И захлопнула дверь перед моим носом.

Ну я, конечно, давай хныкать: скорей, мам, я не могу ждать — сами знаете, как это бывает у детей. Я слышал, как они разговаривали, а потом вышли, и тетя Иджи вытирала полотенцем лицо и руки. Когда я зашел в ванную, раковина была грязной от угольной пыли, а на полу за дверью валялся черный чулок — маска!

И тут до меня дошло, почему они вечно шушукаются со стариком Грэди Килгором, железнодорожным детективом. Он просвещал их о расписании продуктовых поездов… А моя тетя Иджи грабила их все эти годы.

Линда спросила:

— Дедушка, а ты в этом уверен?

— Конечно. Твоя тетя Иджи как только не сходила с ума! — Он повернулся к Маку. — А я тебе когда-нибудь рассказывал, что она учудила, когда Уилбур и Дот Уимс поженились? Как они съездили на медовый месяц в Бирмингем?

— Да нет вроде бы, не припомню.

— Культяшка, стоит ли при детях? — осторожно спросила Пегги.

— Да брось ты, все нормально. В общем, старина Уилбур был членом клуба «Маринованный огурец», и прямо после свадьбы тетя Иджи и вся их компания сели в машину и покатили в Бирмингем. Там они подкупили администратора в отеле, чтобы впустил их в номер люкс, который Уилбур снял для медового месяца, и разложили на кровати все эти смешные штучки… Бог ты мой, чего там только не было!

— Культяшка! — строго сказала Пегги.

Он засмеялся:

— Ладно, черт, я точно не знаю, что там было. В общем, сели они в машину и укатили домой, а когда молодожены вернулись из Бирмингема, Уилбура спросили, как ему понравился его номер люкс в «Рэдмонде». И тут выяснилось, что они перепутали отель и до смерти перепугали какую-то пару молодоженов.

Пегги укоризненно покачала головой:

— Ну вы можете себе такое представить?

Норма высунула голову из кухни:

— Пап, расскажи им, как ты ловил зубаток в Уорриор-ривер.

Культяшка прямо загорелся:

— Ну ладно. Вы не поверите, какие огромные были эти зубатки. Помню, однажды шел дождь, и у меня так сильно клюнуло, что я слетел с берега. Мне пришлось сражаться с этой рыбиной, а то она утащила бы меня в реку. Сверкали молнии, а я изо всех сил боролся за жизнь и часа через четыре выудил-таки эту сумасшедшую громадину из воды. И надо вам сказать, весила она фунтов двадцать, а то и больше, и была вот такой длины!..

Культяшка развел единственной рукой.

Будущий тощий мануальный терапевт сидел с идиотским лицом, пытаясь представить себе огромную зубатку.

Линда сердито хлопнула ладонями по бедрам:

— Ну, дедушка, ты даешь!

Из кухни послышалось сдавленное хихиканье Нормы.

Старое шоссе Монтгомери, Бирмингем, штат Алабама

28 сентября 1986 г.

Сегодня у них был богатый выбор: кока-кола и картофельные чипсы, а на десерт — фиги, специально по заказу миссис Тредгуд. Она объяснила Эвелин, что миссис Отис съедает по три штуки в день, чтобы поддерживать пищеварение.