Сила культа. Что делает человека фанатиком и как этого избежать - Аманда Монтелл

денег и времени, конформизме и пафосном лидерстве (все это, безусловно, может оказаться токсичным), но только не о полной изоляции от окружающих или несовместимой с жизнью лжи и насилии. Понятно, что потенциальная гибель членов или их физическая неспособность свести счеты с жизнью здесь не рассматриваются.

Но, конечно, в жизни не существует бинарной пары «хороший культ/плохой культ». Сектантское влияние не выходит за границы определенного диапазона. Стивен Хассан, консультант по психическому здоровью, автор книги «Культ Трампа» и один из крупнейших экспертов по культам в стране, описал континуум влияния, представляющий сектантские группы от здоровых и конструктивных до нездоровых и деструктивных. Хассан говорит, что группы, преследующие деструктивные цели, используют три вида лжи: замалчивание необходимых знаний, искажения ради допустимости любых слов и, наконец, наглая ложь. Одно из основных различий между так называемыми этическими культами (Хассан ссылается на любителей спорта и музыки) и деструктивными культами состоит в том, что этическая группа будет прямо описывать свои предмет веры, а также ожидания от вашего участия в группе. И уход оттуда практически не повлечет за собой серьезных последствий. «Если вы скажете: «я нашел группу получше» или «я больше не увлекаюсь баскетболом», остальные участники не станут вам угрожать, – поясняет Хассан. – У вас не будет иррациональных страхов, что вы сойдете с ума или будете одержимы демонами»[10].

Или, как верила наша бывшая участница 3CO, Таша, ты превратишься в таракана. «До глубины души», – ответила Таша, когда я поинтересовалась, действительно ли она верила, что если совершит серьезный проступок, например, переспит со своим гуру или покончит с собой, то возродится в виде омерзительного насекомого. Более того, Таша верила, что, если ты умрешь в присутствии святого, перевоплотишься на более высоком уровне. Однажды она обнаружила в общественном туалете таракана и была уверена, что это свами, который в прошлой жизни совершил ужасное преступление и пытался вернуться на более высоких вибрациях. «Я подумала: «Боже мой, он пытается умереть рядом со мной, потому что я благородный учитель», – содрогается Таша. Когда таракан шмыгнул в полную воды раковину, Таша открыла пробку, чтобы он не имел чести утонуть рядом с ней. «Я испугалась и выбежала из уборной, – вспоминает она. – Наверное, это была вершина моего безумия».

В свою очередь, наш кроссфитер Алисса Кларк рассказала мне, что больше всего она боялась, что ее обзовут в их группе в соцсети лентяйкой, если она пропустит тренировку. Или, если она решит бросить кабинку и вместо этого займется, скажем, велоаэробикой (не дай Бог), ее старые приятели и любовники могут медленно исчезнуть из ее жизни.

Именно с целью классификации данного широкого спектра культовых сообществ мы придумали речевые определения, такие как «последователь культа», «культовый» и (как же без него?) «сектантский».

III.

На самом деле слово «культы» вовсе не случайно обрело такой хрестоматийный смысловой оттенок.

XXI век породил атмосферу социально-политических волнений и недоверия к таким давно устоявшимся институтам, как церковь, правительство, крупные фармацевтические компании и крупный бизнес.

Это идеальный социальный рецепт создания новых и нетрадиционных групп – от сообществ убежденных холостяков в Reddit до популярных зожников-инфлюенсеров, которые обещают ответить на вопросы, на которые не могут дать ответ стандартные группы, и поэтому первые выглядят свежо и привлекательно на фоне последних. Добавь сюда рост социальных сетей и рост числа разводов, и общекультурная тенденция к изоляции окажется на рекордно высоком уровне. А гражданская активность, наоборот, на рекордно низком[11]. В номере журнала «Форбс» за 2019 год одиночество назвали эпидемией.

Люди очень плохо переносят одиночество. Мы не созданы для него. Еще с первобытных времен[12] человечество с целью выживания объединялось в сплоченные группы, племена единомышленников. Но, помимо явных преимуществ с точки зрения эволюции, находясь в группе, мы ощущаем еще и таинственную вещь, называемую счастьем. Как установили нейробиологи, когда участвуем в сплачивающих религиозных ритуалах, например, в коллективных песнопениях и распевах[13], наш мозг вырабатывает такие приятные химические вещества[14], как дофамин и окситоцин. Наши предки, кочевники-охотники-собиратели, толпились на деревенских площадях, совершая ритуальные пляски[15], хотя никакой практической необходимости в них не было. Современные граждане таких стран, как Дания и Канада, где приоритетны связи внутри общины (благодаря превосходной работе общественного транспорта, соседским кооперативам и т. д.), сообщают о более высоком уровне удовлетворенности и самореализации. Все исследования показывают, что люди изначально являются социальными и духовными существами. Наше поведение обусловлено стремлением к солидарности и цели[16]. Мы – «сектанты» от природы.

Данное основополагающее и непреодолимое желание человека общаться выглядит трогательно, но, если его направить по неверному пути, в некоторых случаях даже здравомыслящий индивид может совершать абсолютно иррациональные поступки. Рассмотрим такое классическое исследование: в 1951 году психолог Соломон Аш из Суортморского колледжа собрал полдюжины студентов, чтобы провести с ними простенький «зрительный тест». Аш показал студентам четыре вертикальные линии, при этом все они, кроме одной, были одинаковой длины. Ученый попросил участников указать на две идентичные линии. Существовал один очевидно правильный ответ, для которого не требовалось никаких навыков, кроме зрительного, но оказалось, что, если первые пять студентов давали очевидно неправильный ответ, то далее 75 % испытуемых игнорировали свои здравые суждения и соглашались с мнением большинства. В некоторой степени, именно из-за сильной боязни остракизма и принуждения к подчинению принадлежность к группе кажется такой правильной. Харизматичные лидеры, от Йоги Бхаджана из 3СO до Грега Глассмана из «КроссФита», научились направлять и использовать эти факторы в своих целях.

Раньше, когда людям требовались сплоченность и ответы на вопросы, они по умолчанию обращались к организованной религии. Сегодня такое случается все реже. Ежедневно все больше и больше американцев отказываются от своей принадлежности к господствующим церквям и разбредаются кто куда. На титул «духовных, но не религиозных» людей претендуют большинство моих друзей старше 20 лет. Согласно данным исследовательского центра Пью в Вашингтоне за 2019 год, четверо из 10 миллениалов[17] не отождествляют себя ни с какой религиозной идентичностью, это почти на 20 % больше[18], чем семь лет назад. В ходе исследования, которое провела Гарвардская школа богословия в 2015 году[19], выяснилось, что молодые люди продолжают стремиться «как к глубокому духовному опыту, так и к общению», чтобы в их жизни появился смысл, но меньше, чем когда-либо, удовлетворяют эти потребности в традиционной вере.

С целью классификации этой стремительно растущей демографической группы отлученных от религии, ученые придумали такие термины, как «Никакие» и «Перемешанные»[20]. Последний термин изобрела Тара Изабелла Бертон, теолог, репортер и автор книги «Странные обряды: новые религии для безбожного мира». Термин «Перемешанные» означает, что современные искатели смешивают и