На пороге чудес - Энн Пэтчетт

Вернувшись на кухню, она увидела, что Пиклес лежит на полу справа от хозяйки, его намокшая голова — на бедре Карен, а слева от нее уселся мистер Фокс, который, как по волшебству, возник после недолгого отсутствия. Он медленно и размеренно гладил Карен по голове, бормоча: «Все в порядке, все будет хорошо». Она уткнулась в его плечо, от ее слез голубые полоски на галстуке потемнели и казались черными. И хотя ситуацию никак нельзя было назвать «хорошей», Карен, казалось, внимала его словам и пыталась совладать с рыданиями…

Марина и мистер Фокс вышли из дома примерно через час, когда уже смеркалось, — дни в начале апреля еще короткие. Перед этим они созвонились с матерью Карен, потом приехала ее сестра с мужем и сообщила, что из Айовы уже едет брат; Линн Хилдер забрала из школы мальчиков и увезла к себе домой, справедливо рассудив, что сообщить им страшную новость надо очень осторожно, не сразу.

До сих пор, с того момента, когда мистер Фокс появился на пороге лаборатории с голубым конвертом в руке, Марине даже не приходило в голову искать виноватых в смерти Андерса. Это был просто несчастный случай; точно так же Андерса могло затянуть на глубину течением Амазонки. Но когда им в лицо ударил ледяной ветер, а проводил их на улицу только Пиклес, она заподозрила, что оставшиеся в доме люди считают виновником несчастья мистера Фокса.

В самом деле: если бы не шеф, сыновья Экманов сейчас делали бы домашние задания в своей комнате или лепили на заднем дворе снежную бабу. Андерс поглядывал бы на часы в лаборатории, говорил, что уже хочет есть, а ноги сами несли бы его к дверям… Возможно, что Карен Экман и ее родственники, ушедшие с головой в печаль, пока не винят шефа, но подобная мысль обязательно явится к ним позже, когда утихнет первая боль утраты.

Сейчас же Марина сама злилась на мистера Фокса за то, что он сбежал, оставил ее наедине с Карен, спихнул на нее всю тяжесть горестной миссии, а еще за то, что сейчас он не поддерживал ее под руку, и она неуклюже ковыляла по нерасчищенной от снега дорожке.

Винила ли она его за то, что он послал Андерса в Бразилию, как оказалось — послал на гибель?

Потом мистер Фокс спокойно уселся за руль, а она безуспешно дергала ручку прихваченной морозом пассажирской дверцы и не могла ее открыть. Тогда она сгребла рукой снег с лобового стекла и постучала костяшками пальцев. Шеф смотрел прямо перед собой, повернул голову на стук и с изумлением посмотрел на Марину, словно уже успел забыть, что приехал сюда не один. Он протянул руку и толкнул дверцу.

Марина рухнула на кожаное сиденье, как могла рухнуть на мостовую перед домом Андерса, если бы ей пришлось ждать еще хоть одну минуту.

— Подбрось меня до моей машины, и все, — попросила она.

У нее дрожали руки, и она зажала их коленями. Большую часть жизни она провела в Миннесоте, но еще никогда так не мерзла. Сейчас ей отчаянно хотелось вернуться домой и принять горячую ванну…

Снегопад прекратился, но небо над прерией было серым и низким.

Автотрасса, на которую они с трудом выбрались, оказалась разбитой, изрытой ямами черной полосой, разделяющей два белых пространства.

Мистер Фокс не послушался Марину. Он повез ее в Сент-Пол.

Догадавшись о его намерениях, Марина не стала возражать, смутно понимая, что после пережитого стресса им требуется побыть вместе.

В шестом часу шеф остановил машину у знакомого ресторана, в котором они уже не раз бывали: там они могли рассчитывать, что не столкнутся ни с кем из сотрудников, и прошли в кабинку. Марина заказала красное вино и внезапно осознала, что хочет выпить даже больше, чем принять горячую ванну. Официантка принесла ей два бокала и поставила перед ней на стол, а мистеру Фоксу — два стакана виски и кубики льда.

— Желаю приятно провести время, — сказала она без особенного энтузиазма.

Марина дождалась, когда та ушла, а затем без всякой преамбулы повторила фразу из монолога Карен, оставшуюся в ее памяти яснее других: «Если у компании „Фогель“ упали акции, это ее проблемы».

Мистер Фокс взглянул на нее с тенью улыбки, хотя Марина тут же усомнилась, видела ли она улыбку вообще.

— Даже и не помню, когда я так выматывался.

Она кивнула. Ждала. Ждал и он. Долго.

— Между прочим, наши акции растут, — заявил он наконец.

— Я знаю. Только не знаю причину их роста и не знаю, имеет ли это какое-то отношение к Андерсу.

Мистер Фокс быстро выпил первый стакан и легонько коснулся пальцами края второго.

События этого дня состарили его.

В приглушенном свете низко висящей лампы с пластиковым абажуром в стиле «Тиффани» он выглядел на все семьдесят, хотя ему через месяц должно было стукнуть шестьдесят один. Он сгорбился, опустил плечи, а очки оставили на переносице узкую багровую бороздку. Рот прямой и узкой чертой разрезал лицо.

Марина проработала в компании больше шести лет, прежде чем у них начался роман, и привыкла к мысли о том, что мистер Фокс — ее начальник, работодатель.

Но за последние семь месяцев они пытались по-новому осмыслить их отношения…

— Проблема вот в чем, — проговорил мистер Фокс мрачным тоном. — Некоторое время назад возникла… — Он замолк, словно сочетание холода, крайней усталости и виски похитило у него все нужные слова. — Да, в Бразилии возникла неприятная ситуация. Но к Андерсу она не имела отношения. Я не поручал ему вмешиваться в нее, но рассчитывал получить от него достаточно полную информацию, чтобы разобраться. Я видел в Андерсе человека, способного сдвинуть дело с мертвой точки. Он должен был объяснить доктору Свенсон, насколько важно, чтобы она свернула свои исследования и перешла к фазе разработки препарата. Разумеется, при поддержке других ученых. Затем, основываясь на увиденном, он должен был помочь нам с разумной оценкой сроков. То, что Андерс умер в середине этого процесса — ужасно, что и говорить, но его смерть… — тут мистер Фокс помолчал, подбирая слова, и сделал большой глоток из второго стакана, — его смерть ничего не меняет в этой проблеме.

— А проблема в том, что препарата, о котором вы говорите уже год, не существует? — подсказала Марина. — И вопрос не в том, что доктор Свенсон не торопится привезти его из Бразилии, а в том, что привозить-то нечего.

Да, мистер Фокс слишком стар для нее.

Он всего на пять лет моложе ее матери.

Расскажи ей Марина о своем романе, она привела бы ей этот аргумент в первую очередь.

— Я этого не знаю. В этом и состояла цель командировки. Мы нуждаемся в актуальной информации.

— Значит, ты направил Андерса вроде как на разведку? Какие указания он получил?

— Он был нашим посланником, ничего не скрывал, там нечего было скрывать. Я просил объяснить доктору Свенсон, как важно, чтобы она поскорее закончила свою часть проекта. Уехав в джунгли, она прервала с нами связь, — мистер Фокс сделал паузу и покачал головой. — Всякую связь. Я не уверен, сознает ли она, сколько прошло времени?

— Ты давно получал от нее какие-либо известия?

— Не считая сегодняшнего письма? — Он помолчал, обдумывая вопрос, но Марина заподозрила, что он всего лишь борется с усталостью. — Двадцать шесть месяцев назад.

— Она вообще ничего не присылала? За два с лишним года? Как такое возможно?!

Ее удивило, почему шеф мирился с этим, но он понял ее вопрос иначе:

— Вероятно, она не чувствует ответственности перед людьми, которые финансируют ее работу. Я дал ей такой карт-бланш, над которым посмеялась бы другая фармацевтическая компания, и справедливо бы посмеялась. Вот почему доктор Свенсон согласилась с нами сотрудничать. По нашему контракту деньги ежемесячно перечисляются на ее счет в Рио. Я оплатил постройку лаборатории, но даже не знаю, где она находится. Мы отправили туда по воде холодильное оборудование, сайдинг, двери, кровельные материалы, кучу генераторов — все необходимое для полноценной лаборатории. Она встретила груз в Манаусе, поднялась на борт судна и отправилась вниз по реке. Никто из рабочих не может точно указать, где было выгружено оборудование.

— Раз Андерс нашел лабораторию, значит, не так уж это и сложно, — сказала она и подумала, что доктор Свенсон никогда не станет считать себя подотчетной компании «Фогель». Она может работать над созданием препарата из собственного любопытства или в интересах науки, но ей даже не придет в голову, что ее труд является собственностью людей, подписывающих чеки. Это понимает любой, кто с ней общается.

— Так вытащи пробку и осуши ванну. Перестань посылать ей деньги и жди, когда доктор Свенсон объявится.

Мистер Фокс, державший почти полный стакан виски, поставил его на стол. Его выражение лица говорило, что Марина ничего не понимает.

— Проект нужно довести до ума, а не закрывать, дорогая моя.

— Вот и доводите, — Марина закрыла глаза. Ей хотелось нырнуть в красное вино, плавать в нем. — Вообще-то, я больше не хочу говорить о докторе Свенсон, компании «Фогель» и бразильском проекте. Да, я первая заговорила о них, и теперь жалею. Давай лучше помянем Андерса.