Ублюдок Баннермен - Микки Спиллейн

- Смотри-ка, у тебя даже есть постоянное место на стоянке! И часто ты тут бываешь?

- Только вместе с Вэнсом, просто подышать воздухом клуба.

- Он что, игрок?

Анита испытующе взглянула на меня, но, видимо, выражение моего лица ей ничего не подсказало.

- Очень редко. В этом смысле он довольно старомоден. Предпочитает вкладывать деньги в бизнес.

- Да... весьма рассудительный парень, - заметил я.

Швейцар с метрдотелем были очень предупредительны. Но не успели мы подойти к столику, какой-то приземистый человек с седыми прядями в волосах с улыбкой поклонился Аните, словно спрашивая, откуда, черт возьми, мисс Баннермен выкопала меня. Она представила нас друг другу. Он оказался владельцем клуба, Лесли Дугласом, и как только узнал, что я тоже принадлежу к семейству Баннерменов, сразу нашел улыбку и для меня. Я понял, что Баннермены тут пользуются неизменным уважением, невзирая на то, в каком костюме приходят.

Столики в ресторане располагались полукругом вокруг танцплощадки, а в передней части зала стояли подмостки, на которых джаз из восьми человек играл что-то быстрое. В ресторане имелись еще и два бара. Один был предназначен только для мужчин и находился на втором этаже. Там же поместилось и казино - заведение высшего класса. Оно напоминало казино Лас-Вегаса или Рено, а больше всего - казино в Монте-Карло. Здесь играли по-крупному.

Я вдруг почувствовал себя так же хорошо, как хорошо чувствует себя кот, попавший в собачью конуру.

Часа два мы пили, беседовали и танцевали. На эти два часа мы превратились в детей, часто улыбались и даже хохотали, так нас все веселило. И все два часа я врал ей, рассказывая, как разумно провел эти годы. Я не хотел, чтобы она знала правду. В эти два часа любовь светилась в нас с такой силой, как не светилась никогда. И мы знали это. И ничего не могли с собой поделать...

Я прекрасно понимал, что она боится уронить честь семьи, и потому сдерживал чувства, хоть и боялся, что взорвусь в любую минуту.

Без пяти двенадцать Анита извинилась и сказала, что должна привести себя в порядок, а я заказал еще одну порцию спиртного. Заказ еще не принесли, когда я заметил рослого парня, с улыбкой приближающегося к моему столику. По пути он перекидывался словами с теми, мимо кого проходил, и наконец подошел ко мне.

Теперь он был совсем близко и я увидел, что у него перебит нос и изуродовано ухо, а под одеждой угадывались крепкие мышцы, которые могли принести мне неприятности, захоти он этого.

Кивнув на свободный стул, он спросил:

- Не возражаете?

- Нет. Садитесь, пожалуйста. Хотите выпить?

- Спасибо, я на дежурстве.

- Здорово! И это действительно так?

Он небрежно пожал мощными плечами.

- Собственно, это не имеет значения. Просто я так обычно говорю.

- Неплохо придумано. Ну и шутник же вы!

Человек этот явно хотел со мной о чем-то поговорить. Он подождал, пока я выпью, и небрежно откинулся на спинку стула.

- Думаете, шучу?

- Конечно, - ответил я, - но это, собственно, тоже не имеет значения. Просто я обычно так говорю.

- Вас, видимо, ничто не может вывести из себя?

- Профессия обязывает.

- В общем, я к вам по делу. Говорят, вы из Баннерменов. Это правда?

- Печально, но факт...

- А вы случайно не тот Баннермен, которого звали Кэт Кей?

Я испытующе посмотрел на него, пытаясь понять, что же ему нужно, потом кивнул.

- Может быть, вы меня забыли и не узнаете. Это будет совсем не удивительно, я ведь так изменился с детства. Физиономию мне покалечили на ринге. Я Пит Сальво. Мы вместе ходили в школу.

Я радостно улыбнулся и протянул ему руку.

- Черт возьми, Пит Сальво! Ты еще когда-то застрял головой в заборе?

- И ты еще помнишь об этом?

- Черт, конечно, помню! Я помню все, что мы вместе вытворяли. Да, давненько это было.

- Очень давно... - он взглянул мне прямо в глаза. - А ты занимался боксом?

- Немного.

- Оно и видно. Глупейшее занятие... Ты давно в этих местах?

- Дней пять, не больше.

- Надеюсь, нам еще доведется встретиться и провести вместе время? Тут многое с тех пор переменилось. Если захочешь кого-нибудь повидать, дай мне знать.

- Отличная мысль!

Он отодвинул стул, собираясь встать.

- Сначала, как я увидел, что ты входишь в клуб, я все пытался вспомнить, где мы могли встречаться. Ведь кое-кому нельзя появляться в этом клубе. Но потом Лесли сказал мне о тебе, и я подумал, что ты телохранитель Аниты.

- А что, разве ей так нужен телохранитель?

- Ей? Конечно, черт побери! Только, само собой, порядочный и достойный телохранитель. А здесь все слюнтяи и подлецы. Когда убили Чака Мелонена и все должны были дать полиции показания, это сброд быстро расплатился и сбежал, чтобы не попасть в газету.

- Видимо, не хотели связываться? - заметил я.

- Вот именно. Мелонен раньше служил на флоте, а кроме того провел тридцать один бой на ринге. Клянусь честью, он бы не дал даже подойти к себе ни одному из этих слюнтяев. Это был очень сильный парень... Однажды я видел, как из его дома выходила какая-то дама, - он встал, недоуменно развел руками и в заключение добавил: - Я все время брожу поблизости. Будет надо, легко меня найдешь.

- Конечно, Пит.

- И не торопись уходить, дождись следующего номера. Это особенный номер... Стриптиз в исполнении вдовы Чака Мелонена. Лесли специально нашел ей работу, чтобы хоть как-то помочь. Обычно они делают это прямо в зале. А какие у них бедра!

- Спасибо за совет, Пит. Обязательно посмотрю.

Вскоре появилась Анита. Она заметила уходящего Пита и спросила:

- Уже успел познакомиться?

- Мы знакомы с детства, вместе ходили в школу.

Вдруг свет погас и прожекторы осветили круг танцевальной площадки. Джаз заиграл что-то игривое и отрывистое, и играл до тех пор, пока не появился ведущий и жестом не привлек к себе внимание. Его выступление было коротким. Он сказал, что "Чероки-клуб" предлагает публике потрясающее зрелище - золотоволосую блондинку, которая одним своим присутствием может поджечь все подмостки страны. Итак, ирландка Мелонен и ее зажигательные ритмы, сводящие с ума любого мужчину!

Снова запиликал джаз и на площадку вышла танцовщица. Она действительно производила впечатление, это было сразу видно. Сильные мышцы прекрасно управляли телом, да и штучки она показывала что надо. Через полчаса она скрылась за кулисами под бурную овацию.

Бесспорно, представление было интересным. Но меня заинтересовало другое: это была женщина с фотографии в комнате Руди. Правда, на фото она была брюнеткой.

- Неплохо, правда? - улыбнулась Анита. - И женщина красивая...

- Ты красивее. Ну что, едем?

- Да, пора.

Я расплатился, получил в гардеробе ее пальто, попрощался с Дугласом и мы направились к моему "Форду". Я уже убедился, что только владелец "кадиллака" может рассчитывать на благосклонность дежурного по стоянке.

Я проводил Аниту до дверей, положил руки ей на плечи и шепнул:

- Спасибо тебе за прекрасный вечер, дорогая.

Она сразу расплакалась.

- Кэт...

- Не надо...

- Но почему все должно идти именно так?

- Потому что нет другого пути. Как бы там ни было, ты действительно Баннермен, а я всего лишь ублюдок. Не забывай.

- Пожалуйста, не говори так.

- А зачем хитрить? Ведь у семьи Баннермен два конца. Тебе, например, приличествует оставаться на благородном.

В ее глазах появились какие-то лукавые искорки.

- Имей в виду, я способна на все...

Пит Сальво вышел из клуба в три тридцать утра, когда уже закрылось казино. Мы проехали миль пять, потом зашли в бар и заказали кофе. Поболтав о том о сем несколько минут, я перешел к делу.

- Что ты знаешь о Мелонен?

- Не советую тебе начинать это, Кэт. Забудь о ней. Она и Чаку принесла довольно горя. Неужели тебя интересуют такие женщины?

- А кто тебе сказал, что она меня заинтересовала?

- Ну тогда слушай. За эту шлюху досталось уже многим парням, больше, чем за любую другую. Она постоянно была то с одним, то с другим, а Чак нещадно дубасил ее ухажеров. Они вились вокруг нее, как мухи. Да, она частенько наставляла ему рога.

- А как насчет того парня, которого подозревает полиция?

- Насчет Сандерса? Он тоже подкатывал к ней, и Чак его не раз отделывал. Но эта шлюха чем-то Сандерса притягивала. Не знаю только, зачем. Может, ей было приятно смотреть, как Чак разделывает его под орех. Нельзя было Чаку приходить на ее выступление! Пускай бы дрыгала ногами хоть всю жизнь, но ему она принесла сплошные несчастья.

- А Руди Баннермен?

- Что "Руди"?

Он когда-нибудь пытался приударить за ней?

Пит нахмурился и допил кофе.

- С ума сошел! Чак бы его сразу искалечил.

- А все-таки?

- Да что тут говорить! Все так или иначе пытались, вокруг нее всегда вертелось множество парней. Ну, знаешь, как это бывает. А у Руди такая натура, что он ударяет за всеми. И на верху блаженства, если она проявила к нему интерес. Но никогда не забывает о возможных последствиях. Правда, иногда напьется в стельку и тогда...