Карманный рай - Томас Дью

- Когда вы видели его последний раз? - спросил я.

- Буквально перед тем, как пойти сюда, примерно в половине пятого.

- И он не собирался выходить?

- По крайней мере, мне так показалось. Так он мне сказал.

На улице она терпеливо дождалась, пока я открою машину, глаза её были подернуты легкой дымкой. Мне хотелось сказать что-то ласковое, чтобы её успокоить, но потом я понял, что в этом нет никакой нужды: к ней полностью вернулось самообладание.

- Ладно, - начал я. - Авеню...

- Это в той стороне... за автострадой.

- Номер помните?

- Нет, но я узнаю дом. Поверните направо.

Движение утром было очень редким по сравнению с тем, к которому я привык, и мы добрались быстро. Авеню Ветеранов оказалось узкой грязной улочкой, застроенной как семейными коттеджами, так и доходными домами.

- Мы почти приехали, - сказала Дона.

Я сбросил скорость до двадцати миль в час и ждал, когда она меня остановит. Воздух был липким и влажным. В Чикаго такую погоду называют дождем.

- Вот здесь, - объявила она.

Я притормозил и начал искать место поставить машину. Свободными были только красные зоны; если остановиться там, рискуешь дорого за это заплатить.

Что делать, - подумал я про себя. - Рискнем. Пожалуй, лучше иметь машину под рукой.

Я втиснулся на свободное место, ткнулся в бордюр, сдал немного назад, чтобы стать поточнее, и наконец остановился. Край тротуара был выкрашен в яркий красный цвет.

- Уф-ф...

Глава 4

Похоже, её страх наконец-то рассеялся: когда дверь лифта открылась на четвертом этаже, Дона со мной заговорила.

- Это квартира одной девушки. Из тех девиц, что занимаются только собой.

- И ещё Биллом?

- Нет. Биллом никто не занимается.

- Кроме вас.

- Кроме меня.

Я поднял руку, чтобы постучать в дверь с номером 418. Дона покачала головой.

- Не нужно, там открыто.

- Просто чтобы его предупредить.

- Зачем?

Я предоставил ей возможность повернуть ручку и толкнуть дверь. Та открылась легко, без малейшего скрипа. Китайская ширма отгораживала подобие маленькой прихожей от современно обставленной жилой комнаты. Кроме слабого дневного света, проникавшего сквозь тонкие занавески, освещения в комнате не было.

Спиной к окну в кресле без подлокотников сидел молодой человек. На нем были большие круглые темные очки, майка, заправленная в голубые джинсы, лицо покрывала щетина примерно недельной давности. Весь он был какой-то обрюзгший и сильно смахивал на покойника, хотя ещё продолжал дышать. Руки безвольно висели вдоль тела, длинные густые прямые волосы падали на плечи. Ему было около двадцати, но с тем же успехом можно было дать и сто.

В душном воздухе плавал резкий неприятный запах. Мебель и украшения в комнате выдавали жилище женщины.

Дона медленно подошла к креслу. Я остановился сзади. Парень никак не реагировал на наше появление, пока она не положила руку ему на плечо.

- Билл...

Он издал какой-то звук, который я не смог бы объяснить. Мне он напомнил крик отчаяния. Может быть, он пытался сказать "Привет!", но получилось не очень...

- Билл... Тебе все ещё плохо? - спросила Дона.

Мне показалось, он слегка качнул головой.

- Полиция, - раздалось неразборчивое бормотание.

- Нет, - возразила она. - Это не полицейский. Это друг. Ты можешь ему довериться.

Билл пробормотал ещё что-то и Дона обняла его за шею, явно пытаясь убедить уйти отсюда. Я спрашивал себя, как получилось, что он оказался здесь, и чего это ему стоило. Как уже объяснила Дона, существовала некая девица; возможно, у той была какая-то причина привести его сюда. Но могло оказаться, что это сделано исключительно ради удобства.

Резкий и неожиданный телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Ни Билл, ни Дона не обратили на него внимания. Неловко присев рядом с парнем на корточки, она прижала его к себе и что-то тихо говорила. Время от времени мне удавалось уловить то одно, то другое слово. Телефон прозвенел раз десять, потом умолк. Наконец Билл разжал губы.

- Хорошо, если ты хочешь... я согласен... пошли.

Это было легко сказать, но не так просто сделать. Дона попыталась помочь, но он не мог подняться с кресла. Я очень медленно направился к ним. Но только сделал несколько шагов, как парень знаком показал мне отойти.

- Я справлюсь сам...

- Очень хорошо, - кивнул я. - Справляйся.

Он обнял Дону, прижался лицом к её животу и тихо рассмеялся.

- Пошли, улетаем домой, моя козочка.

- Именно, улетаем, - кивнула она. - Тем более, что внизу нас ждет самолет.

Парень расхохотался, что придало ему немного силы. Дона обхватила его за талию и, крепко в неё вцепившись, он умудрился встать.

- Нужно отсюда что-нибудь забрать?

- Нет, - буркнул Билл. - Чем меньше веса, тем легче будет лететь.

Верно, - подумал я. - Но отсюда следует убираться.

Какое-то время я думал, что нам удастся благополучно уйти, но не сделали мы и десяти шагов, как дверь распахнулась и на пороге появилась девица, остановилась, как вкопанная, и смерила нас взглядом. Она была всего на пару лет старше Доны, но контраст между ними был разительный. В ней все выдавало содержанку - от кончика кожаных туфель за семьдесят пять долларов до тщательно уложенной платиновой шевелюры. Наверняка она жила в этой квартире благодаря благосклонности какого-нибудь денежного мужика. Это мое предположение превратилось в уверенность, когда она раскрыла рот с ярко накрашенными оранжевым губами и гнусаво спросила:

- И что это вы здесь делаете?

Как у всякого настоящего американца, набитого заранее готовыми ответами, у меня не возникло никаких проблем с реакцией. Точно также не возникло проблем и у Билла с Доной.

- Мы уходим, - сказала Дона.

- Собрались полетать, - подхватил Билл.

Рост девицы, стоявшей в дверях, составлял всего каких-то пять футов, объем груди - фута три, объем талии значительно меньше, но она была настроена весьма решительно и не собиралась оставлять этого просто так.

- Грязные хиппи! - заорала она. - Вы мне осточертели!

- Помолчи, - буркнул Билл. - Жизнь так прекрасна...

- Кто тебе разрешил тут ошиваться? - не унималась красотка.

- Сэмми, - ответил Билл. - Сэмми мне сказал, что я могу здесь пожить, потому что ты на несколько дней уехала. Так что успокойся, пока он тебя не прибил. Он очень симпатичный парень, этот Сэмми.

- Ну, ладно, - фыркнула девица. - А теперь выметайтесь поживее!

- Непременно, - кивнул Билл. - Уходим. Всe выше и выше, пока не взлетим под облака!

Неожиданно он покачнулся. Мы с Доной его подхватили, чтобы не дать рухнуть на ковер. Он снова рассмеялся, с трудом восстановил равновесие и мы продефилировали мимо блондинки, которая слегка посторонилась. Так как я шел последним, меня она оглядела внимательнее.

- А вы, кто вы такой?

- Я - врач.

- А-а... Ну ладно, желаю удачи. Если решите вернуться, будьте любезны постучать, прежде чем войти. Ладно?

- Обязательно.

Она вошла в квартиру, потом попятилась и оглянулась.

- Боже, чем там воняет!

- Откройте окна, свежий воздух убивает микробов.

- Спасибо за совет!

Но я уже вышел, так что её ирония пропала понапрасну.

Кто такой Сэмми?

Билла и Дону я догнал возле лифта. Парень медленно повернул голову. Я чувствовал, что он меня разглядывает, но полной уверенности не было: его глаза скрывали темные очки.

Кто такой Сэмми и чем он занимается, - спрашивал я сам себя. Потом спросил Билла:

- Кто такой Сэмми?

Он пожал плечами и перестал меня разглядывать; все легче. Мы вышли из кабины лифта и выбрались на улицу.

Наше трио должно было представлять собой забавную команду. Я как бы составлял её часть, но в тоже время чувствовал, что меня из неё исключают. У меня возникло острое желание подозвать такси, посадить их туда и распрощаться. Но когда мы оказались на тротуаре, Дона бросила на меня один из тех умоляющих женских взглядов, которым так трудно противостоять, и я открыл дверцу машины. Она придержала Билла за локоть, чтобы помочь ему сесть, и втиснулась следом. Я захлопнул дверцу, обошел машину, извлек квитанцию о штрафе за стоянку в неположенном месте, засунутую под стеклоочиститель, и запустил мотор.

- Так куда едем? - спросил я, поворачиваясь к ним.

- На Ферфакс-авеню, - сказала она.

Прогулка была не слишком длинной, но такой же унылой, как предыдущая. За всю дорогу они не сказали ни слова. Днем этот квартал выглядел таким же призрачным и хрупким, как будто магазинчики хиппи были слеплены какими-то безумцами из первых попавшихся под руку материалов.

Пустынность улицы ещё больше подчеркивала эту странную атмосферу старины и новизны, сочетание солидной буржуазности и бесшабашной молодости. В углу на газоне играли дети, во дворе помещалась школа, магазинчик с вывеской "Вещицы Эсфири", и два кирпичных дома, один с вывеской: "Квартиры сдаются на неделю или на месяц". Затем шло кафе "Имаго", потом фотостудия, над входом в которую было написано: "Девушки, девушки, современные девушки, заходите, вас приглашают поклонники Евы".